https://www.dushevoi.ru/products/rakoviny/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Я был озадачен и испуган.
Чёрное море / Сочи
В моих воспоминаниях о воде, о морях, реках и фонтанах нет никакой системы. Я начал со Средиземного моря, с Ниццы, с Наталии, тщательно плывущей к буйкам без брызг. Мог бы начать с Чёрного моря, с заросшего сорными травами пляжа в Гудаутах. Эти мои воспоминания можно читать с любой страницы и в любом направлении. Они плавают в вечности, им не нужна протяжённость, поскольку они плавают в растворе вечности.
Вот ещё один сгусток-воспоминание, путешествующий единолично. Это 1974 год. Мы должны были уехать на Запад. Мы подали документы, как полагалось, хмурому военному, и он положил документы в сейф. Моя блестяще легкомысленная жена того времени, собственно следуя её легкомысленной удаче, я нёсся тогда в кильватере её этой легкомысленной удачи. Моя жена на резвых длинных ногах (старухи, сидящие у подъездов считали их тонкими), с энергией бьющей из мною раздраженной её половой щели, Елена придумала, что мы должны ехать в Сочи. Она немедленно назначила там встречу своим театральным и светским приятелям. И мы поехали в Сочи. К числу моих достоинств я отношу и редкостную способность, когда надо, не сопротивляться вовсе судьбе, а быть желающим ибо, как Ленин выражался, - "желающего судьба ведёт". Бывали случаи, что я не имел представления, куда она меня ведёт, но доверяя шёл. И приходил правильно по назначению. Следующий кадр: Сочи, мы стоим в коридоре гостиницы "Жемчужина", наискосок от нас за столами строгие администраторы: один из них мордатый парень, не то Эрик, не то Эдик, наша цель. Над ухом у меня нависла Елена. Сердитый шёпот: "Ну иди же, трус. Не хватало, чтоб я пошла. Витя уже давно бы... мы давно бы отдыхали в номере..." Жила бы с Витей - хочу я сказать, но иду к администратору. В паспорте у меня деньги, я должен передать их Эрику или Эдику, сказав что мы от Гали Волчек или от Игоря... Я тяжёлыми ногами как статуя командора двигаюсь к столу. "Мы от Игоря...", говорю я. "Мест нет", - равнодушно отвечает Эрик или Эдик... Я шагаю обратно. Впоследствии подобные поражения ожидали меня в иностранном языке. Я спрашивал: "Сколько времени?". мне отвечали не так просто, как я ожидал, не "пять тридцать" или "шесть", или "семь часов". А, скажем, говорили: "пять минут после полудня". И я ничего не понимал, идиот.
"Все номера заняты" - докладываю, своей злой как овчарка юной жене. "Что же ты ему деньги не дал!", - в отчаянье она готова расплакаться. Белые джинсы, розовая рубашка, фарфоровые глаза куклы - девочка мечты, весь отель смотрит на неё. "Я не умею давать взятки", - говорю ледяным тоном. "Ради любимой женщины следует научиться давать взятки", - говорит она ещё более ледяным тоном. Но ссора не успевает разразиться. Её лицо теплеет. "Тосик!" Она уходит ко мне за спину и возвращается с пожилым мужиком в сером костюме - френче. За ним следует молодая женщина с ребёнком. "Эд! Это Тосик Алиев! Это мой новый муж! Я ушла от Виктора!" Покончив с мужьями, Елена лихо переходит к делу. "Тосик, ты всё можешь, мы бездомные, не можем номер достать, всё занято." "Идите с женой к нам!, - говорит Тосик. - Идите, идите, я сейчас договорюсь тут с ребятами. Тут всегда занято." "Паспорта оставить?", - спрашивает Елена. "Паспорта потом отнесёте". Мы берём вещи и движемся за женщиной и девочкой. Нас никто не останавливает в дверях, хотя останавливают даже иностранцев.
Году в 99-ом или в двухтысячном, кажется, в "Совершенно Секретно" или в "Версии" я обнаруживаю фотографию: Лена, я, толстый армянский юноша, злая куцая девка, Тофик Алиев и его жена стоим в черноморской волне на фоне отеля "Жемчужина". Лена - толстая, на ней шапка, на боках складки жира. Я мускулистый и чёрный выгляжу среди них как солдат среди сибаритов. Я обведён кружком и ко мне ведёт стрела. А Тофик Алиев (не Тосик как его ошибочно называла Елена) оказывается был тогда один из первых российских больших мафиози. Чуть ли не крёстный отец мафии того времени. Статья на добрых три или четыре полосы газеты вся посвящена ему. Говорит он в интервью и обо мне, вспоминает отдых в Сочи.
В 1974 году я знал, что он крупный "цеховик", как тогда говорили, деловой человек и криминал, но не подозревал, что такой крупный. Я рад за него. В то лето Елена успела меня отлично помучить, шпыняла меня всеми неуменьями, которые умел Виктор и вот не умею я. Тофик Алиев меня защищал и объяснял что Эдик - молодой ещё человек, - научится. Мне было ясно, что взятки давать я никогда не научусь, но Тофику я был благодарен. С ним в компании мне не надо было ничего устраивать, всё устраивалось само: к столикам в ресторанах с ним вели немедленно, шашлыки жарили скоро, вино было лучшим, и бандиты - конкуренты нам не досаждали. Помимо этого он был может быть единственный, кто не воспринимал Елену, он был влюблён в свою молодую жену, и его девочка доставляла ему радость. Что мне доставляло радость в то последнее лето в России? Не Елена, так как мы быстро подхватили с ней какую-то лёгкую венерическую гадость, по всей вероятности на пляже, и лечились. "Жемчужина" тогда даже ещё не была достроена, прямо лифтом можно было спуститься вниз и по пахнущему бетоном коридору выйти на пляж. Там едва успели снять с бетона доски, на то чтобы уложить плитками коридор не хватило времени. В "Жемчужине" половина населения были иностранцы - из соцстран по большей части, конечно. Но случались и группы настоящих туристов из капиталистических стран. Так например фотографию, попавшую позднее в газету "Версия", - сделал француз, носатый любовник злой худой девки на той же фотографии. Сегодня той девке должно быть лет пятьдесят пять, так как пишу я эти строки за два дня до 22 июня, а 22-го Елене должен стукнуть 51 год, а девка эта была её старше. Об иностранцах я тут упомянул недаром, так как мы считали с Еленой, что подхватили свою лёгкую болезнь от них, полежав на лежаке или посидев на пластиковом стуле под грибком. Удовольствие же мне доставляли на пляже "Жемчужины" бармены. Там делали просто сногсшибательный мартини. Поселившись позднее в капстранах на целых двадцать лет, я редко где пил такой мартини. Разве что на одном ирландском пикнике в Нью-Йорке. В Елену все были влюблены, нелегко было быть её мужем. Меня старались по кавказским традициям споить, а жену трахнуть где-нибудь. Особенно тяжело было участвовать в нескольких поездках в горы, где шло дикое пьянство и обжорство на открытом воздухе, вокруг костров, с шашлыком. Но я справился: выпил канистру водки, но очнулся в постели в "Жемчужине" с женой.
Вода в Чёрном море была в то лето горячая. Француз, его худая стерва, я и Елена съездили на спортивном автомобиле француза в Гагры и хотели доехать до Сухуми, повеселиться там несколько дней и вернуться в "Жемчужину". По дороге, однако, они страшно ругались, безумная русская девка с облупившимся носом стала выдирать у француза руль и чуть южнее Гагр мы резко развернулись и помчались обратно. Случилось это не доезжая местечка Гудауты. За 18 лет до 1992 года. Из будущего нет, не пробилось ко мне ни одного сигнала. Не стану лгать. Ничего не почувствовал. Призраков свиней на скоростной дороге в Гаграх не видел, заросших полями пляжей не видел.
В Сочи нас ожидала открытка от матери Елены: она сообщала, что ОВИР прислал нам оповещение: нам разрешено выехать на ПМЖ из России до 30 сентября. Мы взяли билет на теплоход "Сочи - Ялта" и пьяные, провожаемые пьяными, загрузились в теплоход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
 https://sdvk.ru/Smesiteli/s-gigienicheskoy-leykoy/ 

 плитка ceradim отзывы