Но нельзя же длить прощание до бесконечности, утомлять экипаж накануне записи. Если их запишут усталыми, они и очнутся усталыми перед Шарадой.
– Внимание. Первый ум человечества напутствует отъезжающих!
Все смотрят на столик, за которым Зарек шепчется с Дином, но профессор почему-то не спешит на трибуну. Вместо него там появляется некто широкогрудый, осанистый, с задорной русой бородкой и смеющимися глазами… незнакомый… нет, странно знакомый Киму.
И те, кто быстрее угадывают, встают с криками:
– Урра! Урра! Урра молодому Ксану!
Молодой богатырь, похожий и непохожий на Ксана, привычными жестами старается остановить овацию:
– Знайте, друзья, что Земля благодарна вам,-так начал он прощальную речь.– Вам дали почетное и не слишком приятное задание: покинуть родину и вернуться через два века в какой-т.о другой мир, к незнакомым и не очень-то понятным потомкам. Но мы уверены, что и те люди встретят вас с благодарностью, когда вы привезете им весомый груз звездных знаний…
– Если только они не устареют,-проворчал Шорин.
А Лада вздохнула:
– Будут ли люди счастливее тогда?
Возможно, Ксан слышал оба замечания: Столики Шорина и Кима стояли достаточно близко к эстраде.
А может быть, это были главные вопросы, надо было сказать о них так или иначе.
– Вы получили подробнейшую инструкцию,– продолжал Ксан,– и обстоятельный список интересующих нас вопросов. Не буду утомлять вас и задерживать внимание мелкими добавлениями, тем более что на большую часть вопросов, как справедливо заметил сидящий здесь Герман Шорин, ученые Земли и сами найдут ответ за эти два века. Но есть вопросы, которые и через два века будут задаваться с волнением.
Шорин сам имеет дело с одним из них. Существует ли предел скоростей в природе или скорость света только барьер наподобие звукового? Если барьер, половина трудностей у Шорина позади, тогда ему надо оставаться на Земле, решение рано или поздно найдется.
Если предел, тогда надо смириться с фактом… и сделать для себя ряд выводов, трезвых и практических.
Если скорость света – предел, тогда ничего не получится из нашей мечты о всегалактическом товариществе. Будут только эпизодические посольства, и не надо откладывать первое из них.
Если скорость света – предел и никакая ракета не может обогнать световой луч, тогда в общем ограничен круг небесных тел, которые мы можем посетить за пятьсот, тысячу световых лет от нас… Все меньше пользы от экспедиций, которые возвращаются через тысячи лет.
А это значит, что есть предел для космонавтов и наши потомки, может быть, встанут перед такой комичногрустной проблемой: надо будет им создавать заповедники непосещенных звезд, где бы молодые люди могли открыть что-нибудь неоткрытое.
Если скорость света – предел скоростей и никакая весточка из Вселенной не может обогнать световой луч, тогда существует и предел пространства, которое мы можем исследовать, довольно обширного – до сотни миллиардов световых лет, но и довольно однообразного, сплошь звездно-галактического. Звезд на небе предостаточно, но нас и не интересует каждая. Через два века мы будем знать все звезды поименно в достижимом пространстве и все типы звезд в видимом пространстве.
И встанет вопрос: что делать астрономам? Уточнять? Детализировать? И только?
И если есть предел делимости в микромире, то же произойдет и в физике: все принципиальное будет открыто вскоре, останется уточнение, детализация. Где же найдутся научные Америки для будущих Колумбов?
Сходная проблема и в биологии. Недавно мы считали, что предел молодости – пятьдесят лет. Но вот я стою перед вами, молодой и семидесятилетний, получивший вторую жизнь. Смогут ли мне подарить третью – я узнаю это через полвека. А если подарят, получу ли я четвертую, десятую и тридцатую? Есть ли предел для удлинения жизни или только барьеры преодолимые?
И об этом спросите шарадян. Если предела нет-это доставит нам немало радости и еще больше хлопот… в космосе.
К нам не прилетел сегодня Ааст Ллун, главный зачинщик этих космических хлопот, он же зачинатель связи с Шарадой. Ааст Ллун возлагает на вас большие надежды. Он уверен, что шарадяне переделывают планеты по его ааст-ллуновскому варианту. Вы проверите и сообщите нам ответ через двести лет. Впрочем, насколько мне известно, Совет Планеты склонен приступить к переделке планетной системы уже сейчас, не откладывая на два века. Однако люди дальновидные, самые дальновидные, самые дальнозоркие, уже подсчитали, что запасы вещества и энергии в нашей Солнечной системе хотя и велики, но не бесконечны. Уже через три тысячилет нам не хватит материала и пространства, надо будет выходить за пределы Солнечной системы, в Галактику.
А Галактика тоже велика, но не бесконечна. И еще через несколько тысяч лет мы уже выскочим за достижимый круг и должны будем расселяться, не путешествовать, а расселяться со скоростью света. Конечно, у нас есть время-тысяч десять лет, чтобы найти выход из этого абсурда, но не хотелось бы идти вперед с завязанными глазами. Вот и спросите шарадян, видят ли они пределы роста цивилизации: пространственного, энергетического, численного. Спросите там, на Шараде, видят ли они пределы роста, и, если видят, что делают: тормозят ли рост, чтобы оттянуть неизбежный конец, или ищут выход в какой-нибудь иной плоскости, самих себя переделывают, например.
В этой связи я склонен с вниманием отнестись к новейшему предложению моего старого противника Гхора-к проекту улучшенного человека. Правда, я не ощущаю особого желания менять свое тело, руки, ноги, голову… но и не решаюсь на категорическое “нет”. Не решаюсь считать себя окончательным совершенством.
Да и можно ли остаться неизменным, изменив свою планету и прилежащий космос? Есть ли предел биологического совершенства? И об этом спросите на Шараде.
Короче, все сводится к одному: есть ли предел у природы, человека, истории? Есть ли пределы хоть в каком-нибудь направлении? Можно ли нам двигаться вперед бесконечно или когда-нибудь придется притормаживать, снижать темп, экономить расходы энергии, вещества, ума?
Предел или бесконечность?
Думаю, что это будет волновать людей всегда и что люди не нейтральны в этом споре. Пока я работал в Совете, при мне не раз решался вопрос: вперед или на месте? И всякий раз человечество голосовало за “вперед”, за движение, и против покоя. Видимо, люди, большинство, недолюбливают покой, видимо, мы не мыслим счастья без новизны, без роста, без движения, без преодоления трудностей. И чем выше трудности, тем почетнее победа, чем выше скорость, тем больше радости. Может быть, счастье это и есть стремительное движение, опрокидывающее барьеры.
Спросите там на Шараде: бесконечны ли трудности впереди, хватит ли барьеров на всех наших потомков?
И заканчивая традиционным пожеланием счастливого пути, я имею в виду: “Пусть будет ваш путь трудным, чтобы вы познали счастье победы, пусть будет ваш путь стремительным, чтобы вы познали счастье движения! Счастливого пути!”
Музыка заиграла негромкий торжественный марш.
Дин поднялся, неторопливо прошел через зал, кивая направо и налево, вступил на помост, где стояли ратоматоры. За ним главный астронавт, главный инженер, хирург… Ким был восемнадцатым в списке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104