А вот о себе Катерина этого сказать не могла. Ее платье, несмотря на частые погружения его Хедли в морскую воду, выглядело ужасающе грязным, а фишю превратилось просто в тряпку.
Девушка ничего не могла поделать и со своими волосами, ибо без щеток или гребня было невозможно привести их в какое-либо подобие порядка.
Но Катерина сказала себе, что внешний вид не важен. Они живы — вот что важно! Живы и свободны!
Даже сейчас девушка с трудом могла поверить, что они спаслись от ужасов баньо, а что касается ее, то от еще худшего ужаса, который ждал ее у бея.
Но лежа минувшей ночью без сна, Катерина думала о герцоге и спрашивала себя, что скажет ему, когда они будут одни и смогут поговорить о том, что случилось.
«Я не могу удерживать его — я не должна», — сказала себе девушка.
Мальта приближалась, и они уже видели шпили церквей, вырисовывающиеся на фоне неба.
Катерина решилась.
— Я должна… сказать вам кое-что… милорд.
Они с герцогом столпи одни у перил.
— Что? — спросил он, не сводя глаз с лежащего впереди острова.
— Я… не… католичка.
Герцог стоял неподвижно, как изваяние.
— Я… солгала, потому что… боялась.
— Вы говорите, что наш брак недействителен? — спросил герцог через минуту.
— Вы… свободны.
Герцог хотел что-то сказать, но Катерина быстро заговорила:
— Возможно, вам будет затруднительно объяснить мое… присутствие на яхте, и я бы не хотела, чтобы… гроссмейстеру… назвали мою настоящую… фамилию.
Помолчав, она продолжила словно через силу:
— Я подумала этой ночью, что вы могли бы сказать, будто я ваша родственница… например, кузина, которую вы нашли… в затруднительном положении в Венеции! Моя дуэнья заболела… и вы сочли, что будет лучше… отвезти меня… домой на своей яхте.
— Вполне правдоподобная история, — согласился герцог. — Мы не долго пробудем на Мальте — ровно столько, чтобы заново обставить яхту и нанять матросов.
— А потом… отправимся дальше… в Неаполь! — произнесла Катерина почти шепотом.
Герцог промолчал. А немного погодя сказал:
— Моя фамилия — Форд; вы, следовательно, будете моей кузиной, Катериной Форд. Я уверен, что вы сможете остановиться у сестры гроссмейстера, графини де Бревиль. У нее прелестный дворец в Валетте.
— Спасибо, — тихо сказала Катерина. — Если яхта идет на верфь… возможно, лучше вам… присмотреть за этим.
С этими словами она протянула герцогу золотой ключик от тайника, и герцог взял его.
— Думаю, всем нам нужны обновки, — сказал он, — и вы, Катерина, получите большое удовольствие, покупая нарядные платья. Со своей стороны, в благодарность за все, что вы сделали, я отдаю свое состояние в ваше полное распоряжение.
Герцог сказал это с улыбкой, но девушка чувствовала, что он говорит серьезно.
Катерина заставила себя засмеяться.
— Я не… разорю вас, милорд!
Глава 9
— Какое наслаждение видеть вас, милорд! Вы нас совсем забыли, — сказала графиня де Бревиль, протягивая руку.
— Вы должны простить меня, мадам, — ответил герцог, — но я был крайне занят новым убранством яхты и покупкой рыбной лавки.
— Рыбной лавки! — изумленно повторила графиня.
— Для человека, которому мы с Катериной обязаны нашим спасением из тюрьмы.
— Тогда он в самом деле заслуживает вашу благодарность!
— Он получил ее, — сказал герцог, — и можно ли мне оправдать свое отсутствие еще и тем, что я только что вернулся из летнего дворца гроссмейстера в Бераде.
— Надеюсь, мой брат хорошо заботился о вас, — с улыбкой сказала графиня.
— Его доброта неистощима. А как Катерина?
— Поскольку мы не ждали вас, то Катерина в данный момент в городе, примеряет последнее из своих платьев. Знаете, ей оказалось очень трудно угодить!
— Трудно? — с сомнением переспросил герцог.
— Боюсь, милорд, вы были чересчур суровы с девушкой, — промолвила графиня, искоса взглянув на него. — Вам меня не обмануть, я легко могу догадаться, почему вы забрали Катерину из Венеции!
— Неужели? — удивленно воскликнул герцог.
— Конечно, — ответила графиня. — Все дело в affaire de coeur, который вы не одобряете! В таких обстоятельствах Катерина, естественно, очень несчастна.
Герцог нахмурился и медленно спросил:
— Почему вы думаете, что она несчастна?
— Ну-ну, милорд, не пытайтесь меня провести, — пожурила его графиня. — Вы прекрасно знаете, что девушка глубоко влюблена. Вы можете не одобрять того beau, который покорил ее сердце, но уверяю вас, Катерина любит по-настоящему и отчаянно страдает.
— Вы уверены?
— Мой дорогой герцог, я еще ни разу не встречала прелестную девушку, которая не интересуется красивыми платьями, у которой нет аппетита и которая плачет по ночам в подушку, если ее сердце не разбито. Вы должны простить Катерину и быть добрее к ней на пути домой.
— Я сделаю все, что в моих силах, — обещал герцог.
Он прошел через великолепный салон графини с его сверкающими люстрами и бесценной французской мебелью и посмотрел в сад. Но едва ли герцог заметил его красочные цветы и играющие фонтаны.
Графиня наблюдала за ним с легкой улыбкой на губах.
— У Катерины мягкий нрав, — сказала она через минуту, — и я уверена, что она оправится от этого неудачного романа. Но помните, милорд, молодежь очень ранима.
— Так вы говорите, Катерина не купила те платья, что я присмотрел для нее? — спросил герцог.
— Вы просили меня купить ей все, что она потребует, — ответила графиня, — но ее требования положительно скудны! У мадам Рашель, которую я уговорила приехать сюда из Парижа, самая восхитительная коллекция платьев. Любая женщина была бы от них в восторге, но Катерина — исключение.
Герцог ничего на это не ответил. Поблагодарив графиню за гостеприимство по отношению к девушке, он попрощался и, уходя, сказал:
— Вы передадите моей кузине, что мы отплываем послезавтра? Благодаря службам гроссмейстера все, что мне требовалось, поставлено в рекордный срок.
— Вы не дождетесь возвращения Катерины? — спросила графиня. — Мне бы хотелось, чтобы вы сами ее увидели.
— Сожалею, но не могу, — ответил герцог, — потому что обедаю в Зале.
Зал Святого Михаила и Святого Георгия в Судебном дворце был одним из самых впечатляющих зданий, что герцогу доводилось видеть.
Хотя рыцари Святого Иоанна на Мальте имели отдельные auberges для каждой национальности в разных частях Балетты, они были вынуждены обедать в Зале не меньше четырех раз в неделю.
Присоединившись к ним, герцог подумал, что более красочного собрания нигде в мире не найти.
Великолепие стен, увешанных красным дамастом и превосходными зеркалами, фриз, расписанный учеником Микеланджело, длинные столы, ломящиеся от золотых и серебряных сосудов, которые рыцари собирали в течение столетий, были совершенно уникальными.
Гроссмейстер — Эмануэль-Мари де Роан-Полдюк — председательствовал за обедом, а позже герцог, по личному приглашению рыцарей Кастиля и Леона, отправился в их красивый барочный замок, чтобы побеседовать с одними из самых выдающихся умов ордена.
Обсуждались политические вопросы, которые, герцог знал, будут особенно интересны мистеру Питту. Рыцари путешествовали по всей Европе и знали сокровенные тайны большинства государств лучше, чем любой посол или министр иностранных дел.
Фактически эта беседа оказалась более яркой и содержательной, чем все, что герцог слышал в палате лордов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33