– Честное слово, месье, вы добросовестно зарабатываете ваши деньги. От самого Марселя, где вы к нам навязались… Это похвально…
– Но, месье… я не понимаю…
– А я понимаю, и очень хорошо. Вы следите за князем Березовым и за мной, вашим покорным слугой Жаном Робером, по прозванию Бобино, по поручению человека, которого я не хочу называть. И присматриваете также за барышнями Жерменой, Бертой и Марией Роллен. Мне это очень надоело, и я не знаю, почему до сих пор не вытолкнул вас из вагона на полном ходу.
– Месье! Если вы попытаетесь осуществить угрозу… Я опережу вас и тотчас воспользуюсь стоп-краном!
– Оставьте стоп-кран в покое, это приспособление почти никогда не срабатывает. Вместо того чтобы вышибить вас, я облегчу вам труды по слежке и сам скажу, куда мы направляемся. Оцените мое благородство и воспитанность! Итак, чтобы вы знали, мы сойдем с извозчика на улице Паскаля, девятнадцать… Не стесняйтесь, запишите адрес, чтобы не забыть и отослать его кому следует. Передавайте поклон вашей жене! Ваш покорный слуга!
Человек не нашелся, как ответить на открытую насмешку, молча снял с полки чемоданчик, приготовился выйти. Поезд с шумом остановился у перрона.
– Теперь этот господинчик непременно поедет вслед за нами. На здоровье! – Бобино засмеялся.
Неизвестный подбежал к другому купе, оттуда вышел некто в пальто с воротником, поднятым чуть не до самых бровей, он спросил:
– Ну как?
– Младший из мужчин, Бобино, просто издевается надо мной. Он дал свой адрес.
– Не верь, он хитер, как обезьяна. Следуй за мной до выхода, не теряя их из виду.
Десять минут спустя, как люди, которым некуда спешить, к кондуктору подошли Жермена, Берта, Мария, Мишель и Бобино. Бобино держал под руки младших сестер, Жермена вела Мишеля. Сдав билеты, они наняли небольшой, так называемый семейный омнибус, Бобино громко сказал кучеру:
– Улица Паскаля, девятнадцать.
Тот спросил:
– А багаж, месье?
– Его доставит грузовой фургон.
Бобино сделал вид, что не замечает, как следом за ними тронулись два наемных ландо. Они тоже остановились неподалеку от названного дома.
Было десятое марта, солнце закатилось, и на улице, лишенной освещенных витрин, стало темно.
Бобино пришло в голову пошутить и заглянуть в окошко преследовавшего экипажа, в расчете увидеть знакомый профиль их спутника. Приблизившись к оконцу, парень отпрянул в страхе: показалось, что он увидел темный глаз и нос с резкой горбинкой месье де Шамбое и даже почувствовал характерный запах его духов. Остальную часть лица загораживал высокий воротник пальто.
Веселая усмешка слетела с губ Бобино.
Он вошел в аллею перед домом, там ждали молодые мужчина и женщина, хозяева пансионата.
– Здравствуй, Матис! Здравствуй, Жанна! Дорогие мои друзья, рад вас видеть! Вы получили письмо? – сказал Бобино.
– Да! И все готово для вас – три комнаты в мансарде… не очень удобно…
– Это прекрасно! Дорогая Жермена, представляю вам Матиса и его Жанну… моих друзей, я их очень люблю, и они, похоже, платят той же монетой.
Молодые люди с изумлением смотрели на Жермену, пораженные ее красотой.
– Вы будете и моими друзьями, потому что друзья наших друзей – наши друзья! Правду ли я говорю? – спросила Жермена. – Позвольте также представить вам князя Березова, он ранен и плохо себя чувствует.
Мишель в изнеможении сидел на складном стуле, но был в ясном сознании. Князь снова обрел свою обходительность: пожал руку Матиса, с изысканной учтивостью поклонился его жене, извиняясь за то, что потревожили их.
– Да оставьте вы, какое там беспокойство! – ответил Матис. – Если вы товарищ Бобино, значит, хороший человек, а для таких мы всегда рады сделать что можем.
– Друг мой, – сказал Бобино, – прошу, отведи всех в комнаты, а я отпущу омнибус и заодно посмотрю еще на одного типчика, до которого у меня есть дело.
– Если надо его вздуть, скажи, я помогу.
– Спасибо, сегодня не требуется.
Экипажи исчезли, но Бобино был уверен, что они недалеко и в них – шпионы. Он не ошибся, узнав Шамбое – Бамбоша, что следил за ними от самого Марселя и мечтал о мщении.
Юноша вернулся в дом очень озабоченным, но виду не показал и, весело прищелкнув пальцами, сказал всем:
– Виват! Мы в Париже, есть кров над головой, и скоро примемся за работу!
ГЛАВА 13
Помещение, предоставленное Матисом, оказалось более чем скромным, скорее убогим.
В комнатах стояли лишь самые необходимые предметы: на чем спать, на чем сидеть, на чем есть.
В комнате девушек – железная кровать для Берты с Марией и брезентовая раскладная для самой Жермены, три стула, некрашеный дощатый стол и маленькое зеркальце на стене.
По шутливому выражению Бобино, он занимал общие покои с князем – комнатку размером три метра на три, там стояли, соответственно, те же походные кровати, что у Жермены, и стулья.
Бобино, с его небольшим ростом, было вполне удобно улечься на складном ложе между тонким матрасом и одеяльцем, но уместить на таком пространстве гигантское тело Мишеля стало задачей нелегкой. Его голова и ноги оказывались за пределами кровати. Пришлось помудрить, чтобы устроить князя. К счастью, он пребывал в хорошем настроении, смеялся, глядя, как его укладывают; кроме того, Мишель был так утомлен дорогой, что больше всего на свете хотел спать. Бобино положил на стул подушку и подставил вместо изголовья.
– А ноги ты подогни к телу, – сказал он Мишелю, – иначе придется и под них помещать стул. Потерпи, мы здесь не надолго. Скоро переедем в свою квартиру. Она, конечно, будет не такой шикарной, как прежний твой особняк, но все же достаточно удобной.
– Здесь лучше, чем в вагоне, – заявил Мишель, почти засыпая.
– Правильное заключение! Давай-ка спать.
Наутро в третьей комнате, где устроили столовую и кухню, приготовили скромный завтрак.
Несмотря на одолевавшие всех тревожные мысли, за столом случились несколько минут веселья.
Резкая перемена образа жизни никого не удивляла и не беспокоила.
Несмотря на то что Жермена успела привыкнуть к роскоши, живя в доме Березова, и потом во время путешествия в Италию, так трагически закончившегося, она ничуть не жалела о той обстановке и даже не вспоминала о ней.
С каждым днем старшая из сестер все более возвращалась к своему состоянию простой девушки из народа, готовой работать вместе со своими младшими по десять часов в сутки и даже ночами, если потребуется, жить в любой дыре, питаться чем Бог пошлет и бедно одеваться.
Со всем этим добрая мужественная девушка спокойно мирилась. Лишь бы только князь, друг ее тяжких дней, выздоровел и излечился от раны и от странной душевной болезни! Тогда она стала бы счастливейшей женщиной на свете! Ради этого Жермена была готова совершить чудеса любви, преданности и трудолюбия.
Она посвятила Мишелю свою спасенную им жизнь, которую теперь иногда готова была проклясть, ведь с жестокостью безумного князь заявил о своей нелюбви и даже ненависти.
Однако она исцелит его тело, ослабшее от непрерывной лихорадки, и его раненую душу. Вернет его сердце, которое хотят у нее отнять. Станет бороться до конца и восторжествует над врагом, потому что чувствует в душе непобедимую силу и страстную волю к борьбе. Источник этого – в бесконечной любви.
Бобино, преданный Жермене и ее сестренкам, отнесся к внезапному разорению князя и резкому изменению собственной жизни совершенно спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107