Мороз крепчал с каждым днем. Находиться на улице больше двадцати минут было тяжело.
Несмотря на исправные батареи, дома у Соловца было прохладно. Поэтому жена майора Юля осталась недовольна, когда тот заявил, что отнесет на работу рефлектор, стоявший в спальне.
– Ты хочешь меня заморозить? – спросила она.
– Что ты, Юля!
– Тогда не трогай обогреватель.
– Юля, дорогая, как ты можешь…
– А как ты можешь забирать из дома единственный обогревательный прибор?
– Юля, с получки куплю тебе такой же.
– Пока тебе дадут получку, я успею сосульками покрыться!
– Мухомор попросил, чтобы каждый принес из дома обогревательный прибор. Мне, как старшему по званию, надо показать пример подчиненным. Это ненадолго, пока аварию на теплосети не исправят.
В конце концов Соловец вышел из дома, неся под мышкой электрическую батарею. Дойдя до машины, оперативник положил груз в багажник.
«Только бы завелась», – подумал Соловец.
Он сделал несколько попыток, но видавшая виды «Волга» не пожелала слушаться и, прорычав для виду несколько раз, осталась неподвижной.
– Чертова железяка! – ругнулся майор.
Перспектива тащиться до «конторы» на общественном транспорте, да еще с батареей под мышкой, не обрадовала Соловца. Однако делать было нечего. Выйдя из машины, оперативник вынул из багажника обогреватель и направился через двор в сторону трамвайной остановки.
Проходя мимо помойки, милиционер, как всегда, отругал местные власти за груды мусора, неделями не убиравшиеся и лежавшие вокруг набитых доверху ржавых контейнеров, в которых копалась пара бомжей. Вдруг среди обитателей помойки Соловец увидел знакомую фигуру. Оперативник не сразу понял, кто это. Лишь когда мужчина кивнул ему, майор узнал приходившего в отделение корреспондента Епифанова.
– Здравствуйте, – сказал журналист.
– Здравствуйте, – ответил майор.
– Если не ошибаюсь, Олег Георгиевич?
– А, вы…
– Юрий Денисович, – подсказал Епифанов.
– Да, да.
– Какими судьбами?
– Я, собственно, иду из дома на работу.
– Вы здесь живете?
– Вон в том доме.
– Хороший район.
– Мне тоже нравится.
– Вас, должно быть, удивляет встреча со мной на помойке. – Епифанов окинул взглядом горы промерзшего мусора.
– Признаться, да.
– Дело в том, что я был вчера в гостях на соседней улице и, когда вечером возвращался домой, приметил здесь одну вещь, за которой специально приехал с утра.
– На помойке?
– Именно.
– Что же это за вещь? Епифанов улыбнулся:
– Видите ли, зная, что люди вашей профессии умеют хранить молчание, я вам открою один секрет.
– Если это государственная тайна, то не стоит.
– Какая там тайна! У меня есть хобби.
– Хобби?
– Да, я уже много лет являюсь коллекционером.
– Что же вы коллекционируете?
– Дверные ручки.
Соловец знал, что среди коллекционеров попадаются люди со странностями, но тем не менее удивился.
– Никогда ни о чем подобном не слышал.
– Напрасно удивляетесь, – продолжил Епифанов. – Нас в мире несколько тысяч, я поддерживаю с зарубежными коллекционерами ручек связь через Интернет.
– Любопытно.
– Еще как! Приходите ко мне домой, я вам продемонстрирую свою коллекцию, у меня более трехсот дверных ручек, начиная от Людовика Шестнадцатого и кончая нашим временем.
– Но при чем тут помойка?
– Немалую часть своей коллекции я собрал на помойках.
– Вы шутите?
– Отнюдь нет. Если бы вы знали, какие ценные вещи можно обнаружить на питерских помойках!
Соловец задумался.
– Может быть, вы правы, – произнес оперативник. – Один раз мы столкнулись с коллекционером старых писем, который отыскивал их на городской свалке.
– Свалка – это вообще золотое дно!
– Значит, вы ходите по помойкам и свинчиваете ручки с выброшенных дверей?
– Я не занимаюсь этим специально., Но если, проходя мимо, вижу вещь, представляющую интерес, не могу устоять.
– Почему же вы не свинтили ручку вчера?
– Во-первых, я опаздывал на метро, а во-вторых, у меня с собой не было необходимых инструментов.
Соловец нагнул.ся и рассмотрел ручку, которую отвинчивал Епифанов. Она имела причудливую форму и была изготовлена из меди. Выброшенная на помойку полусгнившая дверь когда-то стояла в дореволюционной петербургской квартире.
– Действительно красивая вещь, – заметил майор.
– Вы находите?
– Я, конечно, в этом не разбираюсь, подумаю, кто-то погорячился, выбрасывая ее на помойку.
– Вы абсолютно правы.
– Скажите, Юрий Денисович, как поживает статья, которую вы собирались написать?
– Материал готов. Как обещал, я обязательно пришлю газету, когда статья будет опубликована.
Соловец почувствовал, что начинает замерзать.
– Извините, мне пора на работу.
– Всего доброго.
Простившись с журналистом, оперативник поспешил покинуть помойку.
«Каждый по-своему с ума сходит», – вспомнил Соловец услышанную в детстве поговорку.
13
В тот день служащие Двенадцатого отделения доставили на работу обогревательные приборы. Чердынцев принес маленький рефлектор, Ларин – старую электрическую батарею, Дукалис за неимением ничего лучшего – грелку.
– Стану наполнять ее горячей водой и подкладывать под спину, – сказал старший лейтенант.
– А воду где брать будешь? – поинтересовался Ларин.
– Вскипячу в чайнике.
Соловец, войдя в отделение, поднял на второй этаж взятый из дома обогреватель. Установив и включив прибор в кабинете, оперативник отдышался.
– Так… – произнес майор, оглядев рабочий стол, заваленный бумагами. Текущей работы, было много, он не знал, с чего начать. – Начну с конца, – решил он, усаживаясь за стол.
Вдруг в кабинет вошел Дукалис:
– Здорово, Олег.
– Привет.
– Не мерзнешь?
– Мерзну.
– У тебя чай есть?
– Найдется.
– Ставь чайник.
– Что это у тебя в руке?
– Только что внизу мне Чердынцев открытку передал, пришла на наш адрес сегодня утром.
– С этого надо было начинать.
Соловец взял у Дукалиса открытку и прочитал стихи, написанные от руки:
В алмазах небо я увижу,
Когда на невском берегу
Под эту сводчатую крышу
В вечерних сумерках войду.
– Это же наш клиент! – воскликнул майор.
– Вижу, – кивнул Дукалис.
– А что же ты – чай…
– Чай делу не помеха.
– Вот что, Толян, сходи-ка за Лариным и Волковым, надо это дело обмозговать.
– Волкова сейчас нет в «конторе».
– Где он?
– Дежурит возле дома Куликовой. Мы установили, что она проживает по адресу, указанному Мухомором..
– Ладно, обсудим без Волкова.
Через двадцать минут Соловец, Ларин и Дукалис расположились за столом в кабинете майара. Оперативники пили чай, хрустели сушками и перечитывали полученное утром послание.
– Я не сомневаюсь, что это Максимов, – сказал Соловец. – Вчера просмотрел его открытки семилетней давности, один и тот же стиль.
– Стиль можно подделать, – возразил Ларин.
– Кому и зачем это нужно?
– Может, кому-то и нужно…
– Что будем делать, мужики? – обратился к коллегам Дукалис.
– Если преступник следует той же логике, в открытке должно быть зашифровано предстоящее ограбление, – сказал Соловец.
– Верно, – согласился Дукалис.
– Надо попытаться разгадать, что тут написано, – произнес Ларин.
– Толян, прочитай-ка вслух еще раз эту писанину, – попросил Соловец. – Я на слух стихи лучше воспринимаю.
Дукалис с выражением прочитал стихи на открытке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33