Он записал туда Дейва, Найджела и двух других моих водителей, а также конюхов почти из всех конюшен Пиксхилла, включая новеньких из конюшни Мэриголд Инглиш, чьих имен он не знал. — Они спросили, какой паб лучший в деревне, — гордо сказал он, — и их направили ко мне.
— И правильно сделали, — согласился я. — Узнайте их имена, и мы составим этакий памятный список, и пусть он какое-то время повисит у вас на стене.
Хозяин еще больше воодушевился.
— Джоггер был бы доволен, — сказал он. — Просто счастлив бы был.
— Гм, — заметил я задумчиво, — а вам не запомнились какие-либо его последние слова?
— "Повторить!" — сказал хозяин, широко улыбаясь. — «Повторить!» Вот его самое излюбленное словцо. Он что-то болтал о каких-то присосках под вашими грузовиками, но перед уходом уже ничего, кроме «Повторить!», и выговорить не мог. Но всегда вел себя по-джентельменски, никогда не задирался, если наберется, никогда пьяным не дрался, не то что этот Дейв.
— Дейв? — удивленно переспросил я. — Вы имеете в виду моего Дейва?
— Конечно. Он всегда, как напьется, начинает размахивать кулаками. Хотя до ударов дело не доходило, что правда, то правда. Он уж и не видит ничего в таком состоянии Я тогда ему больше не наливаю, разумеется, и советую отправляться домой. Сэнди и его иногда отвозит, если он уже так напьется, что не может удержаться на велосипеде. Хороший парень этот Сэнди. Особенно если учесть, что он полицейский.
— Да, — опять согласился я и дал ему деньги в качестве аванса за поминальные кружки, пообещав заплатить остальное после того, как список будет составлен и все обслужены.
— А что, если они все распишутся? Персонально. Сегодня и начну, правильно?
— Здорово придумано, — похвалил я. — Пусть каждый поставит рядом с подписью свое имя и фамилию, чтоб все знали, кто там был.
— Так и сделаю.
Я купил у него домашнего паштета себе на обед и ушел, а он принялся искать лист бумаги, подходящий для поминального списка.
В первой половине дня я вместе с Розой просмотрел последние счета, а затем с помощью Изабель, карандаша и бумаги составил свой собственный недельный график. Изабель еще была в моем офисе, когда я нечаянно споткнулся о сумку, забытую конюхами Мэриголд. Подняв ее, я попросил Изабель выбросить ее.
Она ушла выполнять мое поручение, но вскоре вернулась в нерешительности.
— Там в сумке вполне хороший термос. Я подумала, жалко выбрасывать, пошла в столовую, может, кто из водителей захочет его взять. И... может, сами пойдете и посмотрите?
У нее был такой озадаченный вид, что я встал и пошел за ней в столовую, чтобы выяснить, в чем там дело. Оказывается, когда она достала из сумки бутерброды и положила их рядом с раковиной, а затем отвинтила крышку термоса, вынула внутреннюю пробку и вылила большую часть жидкости в раковину, то обнаружила, что там есть что-то еще.
Я проследил за ее взглядом и увидел, что ее беспокоило. В раковине лежали четыре стеклянные пробирки, каждая длиной три с половиной дюйма и чуть больше сантиметра в диаметре, янтарного цвета, с черной пробкой, сверху покрытой чем-то вроде водонепроницаемой клейкой ленты.
— Они выпали, когда я выливала из термоса, — сказала Изабель. — Что это?
— Не имею понятия Пробирки сверху были покрыты мутной жидкостью, напоминающей молоко, которая находилась в термосе. Я взял его и заглянул внутрь. Обнаружив, что в термосе еще осталось немного жидкости, я вылил ее в кружку.
Вместе с ней в кружку выпали еще две пробирки. Жидкость была холодной и слегка пахла кофе с молоком.
— Не пейте! — воскликнула Изабель, увидев, что я поднес кружку к лицу.
— Просто хочу понюхать, — объяснил я.
— Это кофе, верно?
— По всей видимости.
Я взял бумажную тарелку и положил на нее четыре пробирки из раковины. Затем я поставил все на поднос — тарелку, кружку, термос, крышку и пакет с бутербродами и, прихватив сумку, отнес в мой офис, где и водрузил принесенное на стол. Изабель шла за мной.
— Что же это может быть? — спросила она, наверное, в четвертый раз, и я мог только сказать, что постараюсь выяснить.
С помощью бумажного полотенца я протер одну из пробирок. На ней были какие-то цифры. Сначала я было обрадовался, но оказалось, что они просто указывали емкость пробирки — 10 мл.
Я посмотрел пробирку на свет, затем встряхнул ее. Там явно была прозрачная жидкость, но, похоже, большей плотности, чем вода.
— Вы собираетесь ее открыть? — спросила Изабель, с открытым ртом наблюдавшая эту процедуру. Я отрицательно покачал головой.
— Не сейчас. — Я вернул пробирку на тарелку и небрежно отодвинул поднос. — Давай приниматься за работу, я потом решу, что с этим делать.
Теперь, когда поднос уже не был в центре внимания, Изабель постепенно потеряла к нему интерес, и мы смогли закончить составление моего предварительного графика «в карандаше». Затем Изабель вернулась к себе, чтобы ввести все данные в компьютер.
Через пять минут она снова стояла на пороге. Вид у нее был расстроенный. По тому, как Она была одета, я понял, что Изабель уже собралась уходить домой после смены.
— В чем дело? — спросил я.
— Компьютер барахлит. Ни я, ни Роза, мы ничего не можем с ним поделать. Вы не могли бы вызвать специалиста?
— Ладно, — сказал я и потянулся за телефонным справочником. — Спасибо и до завтра.
Я еще не нашел номер, как снова вспомнил о пробирках. И вместо того чтобы вызвать специалиста по компьютерам, я позвонил сестре.
Глава 5
Ее, как водится, было трудно поймать, Я обзвонил весь физический факультет Эдинбургского университета и везде просил передать ей, чтобы она связалась со мной. Попытался я дозвониться и до жены ректора по ее личному телефону. Все номера были мне известны со времени предыдущих поисков. Безрезультатно.
Ждать, когда она вернется домой, тоже было бесполезно, поскольку она все свое время тратила на бесконечные собрания и заседания, а время, в которое ее можно было поймать утром, между пробуждением и отъездом на работу, не превышало пяти минут.
После шестой попытки я сдался и принялся названивать компьютерщикам, чья мастерская находилась от меня милях в десяти.
После продолжительных усилий мне удалось выяснить, что линия отсоединена. Еще одна попытка принесла аналогичные результаты. В раздражении я позвонил в парикмахерскую, расположенную рядом с компьютерными мастерскими, и спросил хозяина, что происходит.
— Они все куда-то исчезли на прошлой неделе, — беззаботно сообщил он. — В один миг. Были и пропали. Все с собой забрали, там сейчас пусто. Мы все тут попали в трудную ситуацию после того, как повысили квартирную плату, так что я не удивлюсь, если следующей закроется сапожная мастерская.
— Черт! — выругался я.
— Мне очень жаль, приятель.
Я позвонил еще по нескольким номерам и наконец добился неуверенного обещания от совершенно незнакомого мне человека «поставить меня на очередь».
— Простите, но завтра никак не могу, — извинился он.
Вздохнув, я снова полистал пожелтевшие страницы телефонного справочника и выяснил, в каком книжном магазине можно купить словарь рифм. Причем они меня предупредили, что у них остался всего один экземпляр, но они приберегут его для меня.
Не успел я положить трубку, как раздался телефонный звонок. Я схватил трубку и с надеждой спросил: «Лиззи?»
— Ждешь звонка от подружки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76