— Убью этого подонка. Возьму и убью, перережу горло.
Она обошла вертолет, ударила по нему кулаком.
— Я влюблена в эту чертову машину. Я ее люблю. Я прикончу этого подонка...
Я вполне разделял ее чувства. И еще я подумал, что по крайней мере мы сами живы, правда в моем случае едва-едва, но и это уже неплохо.
— Лиззи, — предупредил я, — отойди, там горючее в баках.
— Ничем не пахнет, — сказала она, однако подошла ко мне. — Я так зла, что сама сейчас взорвусь.
— Пойдем в дом, выпьем чего-нибудь. Мы вместе подошли к черному входу. Стекло в двери было выбито.
— Только не это, — простонала Лиззи. Я подергал ручку. Открыто.
— Я ведь закрывала дверь, — сказала она.
— Гм.
Войти все равно придется. Я прошел в гостиную и попробовал включить свет, но выключатель был сорван со стены. Так что все разрушения мы могли видеть только в лунном свете.
По-видимому, работали в ярости, топором. Вещи были не просто сломаны — разбиты на части. Света хватало, чтобы видеть разрубленную мебель, осколки настольных ламп, останки телевизора, разрубленный надвое компьютер, порезанное кожаное кресло и щепки вместо моего антикварного письменного стола.
На первый взгляд ничего не уцелело. Разорванные книги и бумаги валялись на полу. Нарциссы, которые я нарвал для Лиззи, были раздавлены каблуком. От старинной вазы, в которой они стояли, остались только осколки.
Мои фотографии со скачек были сорваны со стен и разорваны в клочья. Мамина коллекция редких птиц из китайского фарфора была разбита вдребезги.
Почему-то именно птицы расстроили Лиззи больше всего. Она сидела на полу, вся в слезах, прижимая жалкие осколки к губам, как будто стараясь их утешить, и оплакивала детство, наших родителей, ту часть жизни, которую уже не вернуть.
Я пошел бродить по дому, но все остальные комнаты были в порядке. Значит, пострадала только одна, главная, где жил я.
Телефон на моем столе уже никогда не зазвонит. Из автоответчика тоже сделали два. Я пошел в машину и оттуда позвонил Сэнди Смиту, разбудив его.
— Извини, — сказал я.
Он приехал, успев только набросить китель на пижаму, так что виднелась волосатая грудь. Он долго благоговейно рассматривал гибрид из вертолета и «Ягуара», потом пошел в дом, захватив с собой фонарь.
Луч света упал на Лиззи, птиц, слезы.
— Неплохо поработали, — заметил Сэнди, а я кивнул. — Доброе утро, мисс, — обратился он к Лиззи, несколько неподходящее выражение в данной ситуации, но намерения у него были наилучшие. — Знаешь, кто это сделал? — спросил он меня.
— Нет.
— Настоящий вандализм, — заключил он. — Мерзость.
Меня мучило предчувствие, заставлявшее болезненно сжиматься сердце, и я попросил его отвезти меня на ферму.
Он сразу сообразил, чего я боюсь, и немедленно согласился. Лиззи встала, держа в руке крыло и голову птицы, и заявила, что поедет с нами, не можем же мы оставить ее здесь одну.
Мы поехали на машине Сэнди, с мигалкой, но без сирены. Ворота во двор все еще были открыты, но фургоны, как я увидел с огромным облегчением, целехоньки.
Контора закрыта. Мои ключи исчезли давным-давно, но, насколько можно было видеть сквозь окна, внутри все три комнаты выглядели как обычно. Несмотря на открытую дверь, столовая тоже не удостоилась внимания.
Я пошел в сарай. Инструменты на месте. Ничего не тронуто Я вернулся к Сэнди и Лиззи и отчитался: все цело, никого нет.
Сэнди смотрел на меня как-то странно.
— Мисс Крофт, — проговорил он, — сообщила мне, что кто-то пытался тебя убить.
— Лиззи! — возмутился я. Лиззи сказала:
— Констебль Смит спросил, где мы были, когда все это... весь этот ужас произошел. Так что хочешь не хочешь, а мне пришлось ему рассказать.
— Я не уверен, что меня действительно пытались убить, — сказал я и вкратце поведал Сэнди, как очнулся в Саутгемптоне. — Может, меня и отвезли туда, чтобы иметь время потрудиться у меня в доме.
Сэнди задумался, машинально застегнул китель и объявил, что, учитывая все обстоятельства, пожалуй, ему стоит доложить начальству.
— Нельзя подождать до утра? — попросил я. — Я бы поспал немного.
— У тебя два мертвеца с прошлого четверга, — заметил Сэнди, — а теперь это. Фредди, мне нагорит, если я не доложу.
— Два покойника — совпадение.
— Но твой дом — не совпадение.
Я пожал плечами и стоял, прислонившись к его машине, пока он звонил. Нет, говорил он, никто не умер, никто не пострадал, кроме имущества. Он назвал мой адрес и выслушал указания, которые впоследствии передал мне. Два детектива в штатском вскоре прибудут.
— Когда это — вскоре? — спросила Лиззи.
— Там в Винчестере заварушка, — объяснил Сэнди, — так что как освободятся.
— Почему вы сказали, что никто не пострадал? — возмущенно спросила Лиззи. — Фредди пострадал. Сэнди оценивающе посмотрел на меня.
— Пострадал — для него означает переломанные ноги и кишки наружу.
— Уж эти мужчины! — сказала Лиззи.
— Ты хочешь, чтобы я позвал доктора Фаруэя? — спросил меня Сэнди.
— Нет, не хочу.
Выслушав мой решительный отказ, он улыбнулся Лиззи.
— Ну, что я говорил?
— Который час? — спросил я.
Сэнди и Лиззи одновременно взглянули на часы.
— Половина четвертого, — ответил Сэнди. — Я звонил в штаб в три двадцать шесть.
Я все еще стоял у машины Сэнди и никак не мог решить, что же мне дороже, моя фирма или мой дом. Неприятности могли не кончиться уже причиненным ущербом. Когда имеешь дело с таким бессмысленным вандализмом, как раздавленные нарциссы, пытаться что-то логически предусмотреть бесполезно. Злобный ум, желание швырять в окна камнями, грабить, уничтожать просто ради процесса — все это естественные свойства необузданной человеческой натуры. Вот цивилизация и общественное сознание — понятия искусственные.
Боковая дверь дома Харва выходила прямо во двор фермы. Мы видели, как он вышел оттуда, в джинсах, на ходу засовывая руки в рукава куртки, явно обеспокоенный.
— Фредди! Сэнди! — Он немного успокоился. — Один из моих ребятишек пошел в туалет и разбудил меня, чтобы сказать, что во дворе полицейская машина. Что случилось? — Он посмотрел на фургоны, мирно стоящие на своих местах, и снова удивленно переспросил:
— Что случилось?
— Какое-то хулиганье ворвалось в мой дом, — объяснил я. — Мы приехали посмотреть, не побывали ли они и тут, но, к счастью, нет.
Харв снова разволновался.
— Я не так давно тут все проверял, — сказал он. — Все было в порядке.
— Когда именно? — спросил я.
— Ну, где-то около десяти.
— Гм, — заметил я, — а часом позже ты случайно не выходил? И ничего не слышал? Он отрицательно покачал головой.
— Вернувшись, я немного посмотрел футбольный матч по видео и лег спать. — Он все никак не мог успокоиться. — А что?
— Я приехал сюда где-то в половине двенадцатого. Ворота были открыты, и по двору кто-то ходил. Думал, это ты.
— Нет, так поздно я не выходил. Ворота закрыл в десять. Все к тому времени уже вернулись, так ведь?
— Спасибо, Харв.
— Но кто же был здесь в полдвенадцатого? — потребовал он ответа.
— В том-то и дело, что не знаю. Вблизи я никого не видел, так что узнать не мог.
— Но если они ничего не сделали... — Харв нахмурился, — то зачем они сюда явились?
Хотелось бы знать ответ на этот вопрос, но я не был готов высказать единственное пришедшее мне на ум предположение. Оно было логичным, пожалуй, даже чересчур логичным для полтергейстовской бессмысленности всего произошедшего в этот вечер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76