Недорогой магазин dushevoi 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

А тут семь сотен морской пехоты на крейсере, орудия и пулеметы, замучишься подбираться. Вот в Калязине дали залп из шестидюймовок по мэрии — разнесли в пыль, понял! И за час навели порядок в городе. Мафию перестреляли, богатеньких потрясли. У тебя вообще телик есть? Ты газеты хоть читаешь?
— Да там только политика и скандалы, и все вранье… А что, писали?
— Или! На первой странице фотография была! А в Угличе у одного из команды невеста была, так они причалили и устроили свадьбу, вообще был праздник братания с населением, полгорода гуляло. А в деревнях землю и всю технику народу раздают, поровну и без всяких выкупов.
— И еще коттеджи новых русских вообще жгут!
— Вот тут, кстати, они неправы. Это тоже народу раздавать надо. Мебель, аппаратуру, драгоценности, — всё, а сами коттеджи — особо нуждающимся в жилье. Многосемейным и под детские сады.
— А правда, у нас говорили, что они в Череповце директора завода повесили?
— Прямо на кране! Он завод приватизировал, а работяги без гроша сидят, а у самого вилла на Кипре и два джипа. Заставили его подписать передачу акционерки трудовому коллективу — а самого вздернули.
— А народ что?
— А народ что. Народ сказал: «Вот так-то, блядь!»
24
Воздушную тревогу сыграли а) спозаранок; б) сдуру; в) на всякий случай. Выразилось это в том, что все вскочили и разбежались по заведованиям. В любом случае для атаки с воздуха крейсер был беззащитен, как черепаха. Но прочно приспособленный к «собачьей вахте» Беспятых счел за благо соблюсти дух Устава и инструкции: к рассвету недоспавший человек бывает особенно мнителен.
Зашедший с востока на небольшой высоте бомбардировщик казался неправдоподобно огромным. Странно тонкий и длинный в пропорциях стреловидный силуэт, черный на фоне розовеющего неба, был красив и жутковат. Он плыл в тающей полумгле, распростертый над землей и водой, раскатисто и низко грохоча четырьмя турбинами, скошенными по две к фюзеляжу. Картина попахивала атомным апокалипсисом, до поры оформленным с каким-то любовным инфернальным изяществом.
— Градусов под тридцать на пересечку курса идет, — проговорил Ольховский, задрав голову. — Самый тот угол для бомбометания.
— М-3, — сказал Колчак. — У-бомбер, стратегическая авиация… старье. Под водородную бомбу делался.
— Не станут же они нас на фарватере топить. Проход загородят.
— Успокойся, для нас штурмовик подняли бы… или «крокодил».
Плотная волна гула перекатилась через мостик и стала удаляться. С каплевидных обтекателей на концах крыльев срывались полупрозрачные ленты инверсии. Блеснуло остекление хвостовой кабины стрелка с двумя черточками спаренной пушки.
— Что он здесь делает? — Ольховский медлил давать отбой тревоги.
— А мы что здесь делаем?.. В Кубинку, вероятно, на посадку пошел, или еще куда рядом. Они издалека в посадочную глиссаду входят.
До подъема уже не заснули, сказалось возбуждение. Психология человека на военной службе такова, что любое непонятное явление прежде всего воспринимается как возможность угрозы, нападения, войны: к чему должен быть готов, того постоянно и опасаешься… А за этим следует отходняк: оживление и смешливость.
И когда во время завтрака тревога взревела снова, отреагировали с веселым раздражением:
— Ну что там, опять бомбят?
— Да пускай из маузера собьет!
Вертолет — блестящее яйцо со стрекозиным хвостиком, явно вырванная каким-то ушлым милицейским чином гуманитарная помощь нью-йоркской полиции, — заложил круг над крейсером и завис рядом с мостиком, опустив нос. Из правого окна торчал объектив телекамеры.
— Командир! — завопила связь с марсовой площадки, — нас телевидение с вертолета снимает!
Ольховский метнулся к иллюминатору и, высунув голову, оценил размеры вертолета. Дальнейшие его действия по давно предусмотренной вводной были также мгновенными:
— Аврал! Боцман — в секунду ведро белил и кисть, рисуй круг на юте! Диаметром метра три, посредине поставь точку в полметра! Сидорович! Заднюю растяжку грот-мачты руби к черту! Закрепи за что-нибудь вперед, чтоб сзади не болталась! Командир БЧ—2 — отвернуть кормовое орудие на девяносто градусов! Сигнальщик! С флажками на кормовой мостик! Сажай его! Старпом! Подвахту в форме три построить перед кормовым мостиком!
Надел фуражку, сунул в карман дареный зигзауэр, пробормотал: «Вариант второй. Добро пожаловать».
Приглашение было понято и принято. В заключение приготовлений командир вышел на крыло мостика и, вытянув руку, показал большим пальцем вниз так, как римляне в цирке добивающему противника гладиатору или истребители в кино принуждаемому сесть самолету. На вертолете истолковали жест во втором значении, что говорило в пользу умственных способностей пилота, но, как показало дальнейшее, не журналистов.
Вертолет переместился к корме и стал медленно и осторожно заползать вбок, уравниваясь над небольшой, прямо скажем, но приемлемой посадочной площадкой. Благо скорость импровизированного вертолетоносца была невелика, а волнение на воде отсутствовало вовсе, так что класс подготовки, требуемой от палубной авиации, здесь был излишен. Скорее это напоминало парковку в малый промежуток у тротуара. Колчак, перехватив флажки у сигнальщика, обозначал заход, и на лице его показалась сожалеющая улыбка мальчика, которому дарят слишком простенькую и недорогую игрушку.
Ударил ветер с водяной пылью, матросы придержали бескозырки и прижмурились. Вертолетик ткнулся полозьями в палубу и выровнялся на них, за их стойки тут же завели, пригибаясь, трос и закрепили, и винт на холостом ходу стал замедлять вращение и обвис.
Дверца распахнулась, и вылез бодрый и абсолютно лысый оператор с камерой на плече, следом изящная блондинка в джинсах и красной куртке и расхлябанный шплинт, в лице которого неординарно сочетались жирноватость с востроносостью.
— Здравствуйте! — закричала блондинка с тем счастьем, которое подразумевалось от встречи с ней. — Или как у вас полагается — здравия желаю? Телевидение НТВ!
В руке она держала микрофон с означенными буквами, проводок от которого всунула в гнездо камеры и приняла позу, глядя в объектив.
— Спасибо за приглашение! — воскликнула она. — Мы ведем наш репортаж прямо с палубы легендарного крейсера «Аврора»! Но сначала — несколько слов капитану корабля. Скажите, вы давно капитан? — обратилась она к Колчаку, делая на уровне бедер жест приблизиться и слегка поворачиваясь так, чтобы камере было удобно взять их обоих.
Под этим жизнерадостным напором Колчак дернул вверх и вниз кадыком.
— Боцман, объясни, — бросил он.
— Капитаны на торговых судах, — объяснил Кондрат. — Военным кораблем командует командир. А капитан — это фамильярное обращение к капитан-лейтенанту. Капитан первого ранга Колчин — старший помощник, — показал глазами. — Это на три звания старше капитан-лейтенанта.
— Я уверена, вам это тоже будет интересно узнать! — послала журналистка улыбку камере. — Давайте познакомимся, — она протянула Колчаку руку на уровне груди ладонью вниз, так что при желании это можно было истолковать протягиванием для поцелуя. — Княжна Сорбье. Можно просто Маша.
— Барон Колчин, — отрубил Колчак и встряхнул ее кисть двумя пальцами.
— Вот и первая неожиданность! — напирала княжна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
 зеркало для ванной комнаты купить 

 плитка под бамбук