Однако детектив, к некоторому разочарованию Нади, воспринял ее сообщения очень спокойно, если не сказать — хладнокровно:
— Продолжайте следствие, Наденька. Но старайтесь избегать безлюдных уединенных мест — ради вашей же безопасности.
Надежда подумала, что продолжать следствие, соблюдая это условие, было бы довольно затруднительно, однако спорить не стала:
— Постараюсь так и сделать. А скажите, Вася, как быть с нашим Иваном-царевичем? Стреляли-то явно в него, а не в меня.
— Ну, передайте ему, чтобы хотя бы в ближайшее время не покидал усадьбы и желательно держался подальше от окон.
— Положение настолько опасно?
— Вы даже не представляете, насколько. И не забудьте, что от безопасности вашего подопечного зависит судьба Белой Пущи и Новой Ютландии.
Надя не стала говорить Василию, что до сих пор так и не сообщила Ивану Покровскому о предстоящей экспедиции в параллельный мир — было явно не до того. Она вдруг вспомнила о другом:
— А как же быть завтра? Ведь на вторую половину дня назначены очередные похороны, и сомневаюсь, что Покровский станет их отменять.
— Вечер ночи мудренее, — несколько легкомысленно откликнулся Дубов. — Но я уверен, что все кончится благополучно.
— Кабы так, — с сомнением вздохнула Чаликова, пряча телефон в сумочку.
Обуреваемая раздумиями, Надежда разделась и легла в постель. Судя по всему, завтрашний день обещал быть не менее богат на приключения, чем день минувший. Под тревожные мысли Чаликова погрузилась в тяжкий сон.
x x x
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
За завтраком Надя внимательнее оглядела залу на первом этаже. Предметы барского обихода очень органично сочетались с атрибутами тех времен, когда здесь проходили колхозные собрания. В углу под потолком трепыхались обрывки плакатов: «Да здравствует…», «Выполним и перевыполним…» и «Все на коммунистический субботник!», которые ни Покровский, ни Белогорские почему-то не торопились убирать.
Мысли Надежды теперь были заняты уже не столько ночными происшествиями, сколько загадочным манускриптом, найденным в папке, которую ей передал участковый Федор Иваныч. Внутреннее чувство подсказывало ей, что именно там скрыта отгадка, причем не столько даже баронских кладов, в которые Надя не очень-то и верила, сколько иных, куда более важных тайн. «Как же так получилось, что сохранился только один листок, — размышляла журналистка, задумчиво поглощая овсяную кашу и запивая ее чаем, — а другой или другие пропали? A может, они никуда не пропали, а тоже валяются у него в столе? Там ведь такой шурум-бурум… Видно, придется еще разок наведаться к Федору Иванычу».
Эта идея так увлекла Чаликову, что сразу после завтрака она решила вновь отправиться в Заболотье. К тому же и утро выдалось неожиданно ясным и солнечным — чуть бы потеплее, можно было бы сказать, что настало бабье лето.
— По дороге загляните на озеро, — посоветовал Наде Иван Покровский. — Красивейшее место, особенно осенью.
— И как туда попасть? — заинтересовалась Чаликова.
— Это довольно просто. Идете по дороге и, не доходя метров двести до шоссе, если приглядитесь, то увидите с левой стороны в траве большой камень. A там по тропинке попадете к озеру. Только, Наденька, будьте осторожны, -иронически улыбнулся хозяин Покровских Ворот, — говорят, будто там орудует нечистая сила.
— Кто говорит? — как бы невзначай спросила Надежда. — Уж не Семен ли Борисович?
— А что, он уже и вам делал намеки? — несколько принужденно рассмеялся Иван. — Знаете, Надя, Семен Борисович — человек серьезный и зря слов на ветер бросать не станет…
«A ведь наш уважаемый господин Покровский только делает вид, что посмеивается над всеми этими предрассудками, — думала Надя, неспешно бредя по аллее, усыпанной листьями, — а сам относится к ним куда серьезнее. Ну, коли так, то оно, пожалуй, к лучшему: ежели Ваня почти готов поверить в пресловутую „нечистую силу“, то тем скорее поверит в параллельный мир, в Новую Ютландию и княжну Марфу, когда я наконец-то смогу поговорить с ним обо всем этом…»
x x x
Проходя мимо дома натуралиста Степанова, Надя увидела, как по тропинке в ее сторону идет, чуть прихрамывая, дама представительной внешности в красном вязаном платье. Выйдя на Покровскую дорогу и поравнявшись с Надей, она произнесла высоким голоском:
— C добрым утречком, госпожа Чаликова!
— C добрым утром, сударыня, — вежливо ответила Чаликова. — А вы, как я понимаю, и есть… — Надя на миг замялась, как бы предлагая собеседнице представиться самой.
— Серафима Платоновна, — пришла ей на помощь сударыня. — Супруга Виталия Палыча.
— Профессора Степанова? То есть кандидата наук…
— Ну да. Виталик мне столько про вас наговорил, что я чуть ревновать не начала! — Госпожа Степанова заливчато засмеялась.
Надя и Серафима Платоновна медленно шли по Покровской дороге в сторону шоссе — казалось, будто Степановой какая-то травма не позволяла идти быстрее.
«Знакомое у нее лицо, — думала между тем Надя. — И фигура как будто знакомая. Где-то я ее уже видела…»
— А скажите, Надя, как поживает наш почтеннейший господин Покровский? — продолжала Серафима светскую беседу.
— В каком смысле? — осторожно переспросила Чаликова.
— Ну, после всех, гм, так сказать, приключений…
Госпожа Степанова явно хотела что-то узнать, и Надежда, не зная причин ее любопытства, решила отвечать по возможности уклончиво:
— Если вы, уважаемая Серафима Платоновна, имеете в виду прискорбное приключение позавчера на кладбище, то пуля угодила не в господина Покровского, а в моего коллегу Свинтусова.
— И насмерть? — ахнула госпожа Степанова, всплеснув широкими рукавами. Надя кивнула. — Ах, какой ужас! И у кого только рука поднялась?..
— Уверена, что милиция установит, — ответила Надежда. — А чудный ныне денек, Серафима Платоновна, не правда ли?
Видимо, поняв, что Чаликова не очень-то настроена откровенничать с малознакомым человеком, Серафима Платоновна проявила инициативу:
— Наденька, а вы случайно не в курсе, что за стрельба стояла нынче ночью? Даже мы с Виталием Палычем глаз не сомкнули.
— Кто-то стрелял, — деланно равнодушно пожала плечами Надя. — На болоте, что ли…
— Но… Так сказать… — Серафима запнулась, будто пытаясь сформулировать вопрос. — Ну, в общем, никто не пострадал?
— Нет-нет, Серафима Павловна, все живы и здоровы, — успокоила ее Чаликова.
— Ну и слава богу, — облегченно подытожила госпожа Степанова.
Во время беседы Чаликова все время посматривала по сторонам, и вскоре увидела справа неподалеку от дороги, почти на краю густого ельника, вросший в землю камень. Подойдя поближе, Надя заметила, что на нем выбита какая-то надпись.
— Должно быть, межевой знак, — заметила Серафима. — В старину таких, говорят, было много…
C трудом разбирая замшелые старославянские буквы, Чаликова прочла: «Налево пойдешь — в болото попадешь, направо пойдешь — совсем пропадешь, прямо пойдешь — клад найдешь».
— Наверное, опять пресловутые клады баронов Покровских, — усмехнулась журналистка. — Если вы устали, то, может быть, присядем?
— Нет-нет, — как-то даже испуганно отказалась Серафима Платоновна, -сесть я всегда успею. Немного тут постою и домой пойду. A вы куда?
— В Заболотье, — не стала скрывать Чаликова.
— Ну так я не прощаюсь, — госпожа Степанова крепко, по-мужски, пожала Наде руку, и та поспешила к шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122