Как?.. "Отсмотреть местность вдоль дороги, откуда они пришли.
Самым внимательным образом отсмотреть. Так, чтобы каждую кочку, каждый кустик... Проверить, не стало ли движение по автостраде менее интенсивным. Если это начало боевой операции, то они наверняка перекроют движение, чтобы гражданских водителей случайной пулей не зацепить..." — мгновенно прикинул возможные контрмеры Борец.
Проверить тылы... Нет, поздно! Поздно осматривать автостраду и проверять тылы. Все поздно. Возможный противник уже пытается вскрывать ворота. От которых ему до крыльца дома шаг шагнуть.
— Вижу группу неизвестных гражданских, — доложил наблюдатель с крыши.
— Где?
— Приближаются со стороны дороги.
— Сколько их?
— Трое.
— Вооружены?
— Нет. Оружия не видно.
— А что видно?
— Гармошку. У одного в руках гармошка.
— Что в руках?!
— Гармошка.
— Зачем гармошка?
— Он на ней играет.
Гармошка. Гармошка... А в гармошке хоть даже гранат.
— Неизвестные приблизились к воротам. Значит, все-таки «нахалка». В расчете на то, что в случайных прохожих обложенные в доме палить не решатся. А когда решатся — будет поздно.
— Всем приготовиться, — скомандовал капитан.
Теперь думать было поздно. Теперь пора было действовать.
— Ты — входная дверь.
— Есть!
— Ты и ты — ближние фасадные окна... — распределил Борец личный состав, прикрывая их телами и их оружием наиболее вероятные пути проникновения в дом.
Мало, катастрофически мало личного состава. А нужно бы еще тылы прикрыть. На случай, если это всего лишь отвлекающая операция.
Дьявол! Какой-то тришкин кафтан. Который как ни штопай, все равно всех дыр не закроешь.
— Приготовиться к бою!
Неизвестные гражданские о чем-то громко разговаривали возле ворот. И еще пели.
«Ма-и-и мысли-и, ма-и-и скаку-ны-ыыыы...»
— Это, что ли, твоя дача?
— Ну!
— А чего ты не открываешь?
— Я открываю.
— А чего так долго?
— Я в замочную скважину попасть не могу.
— Пить надо было меньше.
— Меньше вас?
— Меньше нас.
— Не, я лучше в скважину не попаду...
«Эскадрон мои-их мыслей шальны-ых-х!»
«Как только подойдут к крыльцу — открываем огонь, — прикинул расстояние и суммарную огневую мощь имеющегося в распоряжении его подразделения оружия Борец. — Вот только тылы. Как бы они с тыла не просочились...»
* * *
— Четвертый на месте, — доложили майору Проскурину.
— Добро. Четвертому работать. Второму отходить, — приказал майор.
«Второй» был пятью «пьяными», с гармошкой мужиками.
— Отход, — сказал один из них одними губами и тут же Добавил. Во всю глотку: — А это хоть твоя дача?
— Моя.
— Ты же говорил, что она у тебя из бруса.
— Ну?
— А эта из кирпича.
— Ну и что?
— Как «что»? Эта — из кирпича.
— Ах, из кирпича... Тогда не моя. То-то я думаю, чего ключ не лезет.
— А где тогда твоя?
— А хрен ее знает.
— Тогда пошли.
Гармонист растянул мехи, и вся компания пошла себе прочь.
* * *
— Они уходят! — доложил с крыши наблюдатель.
— Как уходят?
— Медленно. Играют на гармошке, поют и уходят.
— Как далеко они ушли?
— Уже метров сто.
«Сто метров это много. С расстояния в сто метров в атаку не бросишься. Значит... Значит, получается, что это случайность. Все-таки случайность...» Или?..
— Меркулов!
— Я.
— Ну-ка поднимись на второй этаж и отсмотри тылы.
Что-то не нравятся мне эти пьяные компании, которые то приходят, то уходят.
— Есть отсмотреть!
Нет, не зря боялся капитан Борец за тылы. Правильно боялся. Вот только слишком поздно боялся.
* * *
— Четвертый в доме, — доложил майор Проскурин генералу Трофимову.
— Без происшествий?
— Без. Иначе его давно бы взяли в оборот.
Получается, что не зря играли на гармошке и пели песни «пьяные» бойцы. Не зря толклись у ворот, имитируя подготовку к атаке и отвлекая на себя внимание противника.
— Четвертый докладывает готовность.
— Добро. Передай, пускай начинает через минуту сорок пять секунд. Все остальные работают по счету и по команде. Или, в случае возникновения непредвиденных обстоятельств, по нему.
«Пьяные» мужики зашли за поворот дороги, где перестали быть видны, и, быстро отбежав на заросшую кустами обочину, скинули чуждые им гражданские пиджаки. И бросили бесполезную им гармошку.
Из ближнего леска вырулил «уазик» с отстегнутым от бортов тентом и снятыми задними сиденьями.
— Падайте, — кивнул водитель за спину. «Пьяницы», подняв края тента, попрыгали в салон, расселись по бортам, проверили оружие.
— Все в порядке?
— В порядке.
Водитель доложил готовность.
— Второй на исходных...
Радиостанции переключили на общую волну.
— Всем готовность номер один, — объявил генерал. — Начало через тридцать секунд или по дополнительной команде. Не подведите, парни. И не переусердствуйте.
Боец, незаметно проникший несколько минут назад в дом под прикрытием шума, учиненного компанией случайных пьяниц, надел маску. Для подводного плавания. Хотя плавать не собирался. Закусил загубник. И открыл вентиль дыхательного аппарата, запас воздуха в котором был рассчитан на полчаса, при реальной необходимости в три-пять минут.
Этот «на все случаи жизни» акваланг не был разработкой закрытого НИИ. Он был местной выпечки «рацухой», используемой бойцами во время учений с применением боевых отравляющих веществ и слезоточивого газа. Ну чтобы не отравляться и не плакать в третьего срока хранения противогазах.
— Шестьдесят секунд...
Пошел обратный отсчет. Как при запуске космического корабля. Но совершенно для иных целей. Для того, чтобы все Снятые в операции группы вступили в дело одновременно.
Опоздание любой из них даже на десяток секунд могло иметь самые трагические последствия. Сорок секунд.
Тридцать.
«Аквалангист» пододвинул к двери, ведущей в общий коридор, шашку. Слезоточивого действия. Но не известную всем и легко опознаваемую следователями МВД «черемуху», а совсем другую, которая привычных им следов не оставляла. А непривычные они искать не приучены.
Пятнадцать секунд.
Пять.
Ни пуха... Шашка взорвалась легким хлопком, и серый дым густыми клубами повалил в коридор, увлекаемый и развеваемый во все стороны гуляющими по дому сквозняками.
Привезенный генералом «наркоз» пошел в дело.
— Там, в коридоре, звук. Похож на взрыв, — крикнул один из обороняющихся бойцов.
— На дороге машина, — доложил другой. — Движется по направлению к воротам.
— К бою!
Бойцы Борца вскинули пистолеты и взяли на мушку ветровое стекло приближающейся машины, за которым мелькало лицо вцепившегося в баранку водителя. Попасть в него сверху, из окон, стреляя залпом из нескольких пистолетов, труда не составляло. Но выстрелить бойцы не успели.
Серый, просочившийся в комнаты дым ударил их в глаза. Ударил, словно в лицо крутым кипятком плеснули.
— А-а-а, — закричали, схватились они за лица.
— Не сметь! Не сметь тереть, — перекрывая всех, заорал Борец. — Моргайте и плачьте! Плачьте! Слезы вымывают газ.
Плачьте!
Борец был опытным бойцом и знал, что слезоточивый газ в их ситуации далеко не самое страшное зло. Газ — это только прелюдия. За газом должны и неизбежно последуют пули. От которых не плачут. От которых умирают.
Капитан рванул на себе рубаху и одновременно рванул вниз штаны. Оторванную с корнем полу он подставил под струю собственной мочи и, обильно смочив, поднес к лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104