Над ним на стене болталась изогнутая, лопнувшая в одном месте, вырванная из кирпича водосточная труба.
Беглец пошарил рукой по земле, нащупал камень и очень сильно и точно бросил его в светящийся на единственном столбе фонарь. И ведь попал. С первого раза!
Лампочка лопнула, и стала темно.
Сверкая во тьме белыми бинтами, больной поскакал прочь. На одной здоровой ноге.
Куда?
Зачем?
Чего ему не лежалось в палате номер семнадцать под приглядом среднего медицинского персонала и любящей жены?
Или на него так подействовали брачные объявления граждан? Или он возжелал во что бы то ни стало познакомиться с нищим припадочным паралитиком, который, несмотря на ночное недержание и импотенцию, претендовал исключительно на молоденьких фотомоделей? Для чего? Например, для того, чтобы выведать у него секрет его оптимизма?
А может, итак!..
Утром больница гудела слухами. Которые были один нелепей другого.
Судачили, что будто бы свихнувшийся больной с пятого этажа, у которого были переломаны руки, ноги и в трех местах позвоночник, выпал из окна туалета, желая покончить с собой, но случайно зацепился сперва за охранника, а потом за водосточную трубу, отчего, упав на асфальт, остался жив и в состоянии шока уполз в неизвестном направлении.
Главврач, выглянув в распахнутое окно и правильно оценив витиеватые изгибы водосточной трубы, вызвал к себе ночную медсестру и охранника. Того самого, что нашли прикорнувшим до утра на унитазе.
— Как же так, вы же говорили, что мастер спорта по этой, как ее, по вольной борьбе? — подозрительно спросил главврач.
— Ну... — угрюмо кивнул охранник.
— Как же тогда с вами мог справиться какой-то больной, да еще с переломанными ногами и руками?!
Или вы лгали, что вы борец?
Кабы главврач был бабой, охранник вмиг бы ей все объяснил, продемонстрировав преимущество переднего захвата перед броском через бедро, повалив тут же навзничь и насев сверху всей массой своего тренированного тела, так чтобы она до самого конца проводимого приема пикнуть не сумела.
Но главврач был мужиком, причем молодым и вреднющим, заслуженно недолюбливавшим охранников за то, что они без спроса «топчут» принадлежащих ему по праву медсестер!
— Отведите его в процедурную, перевяжите и дайте нашатыря, — распорядился главврач.
Охранника увели в процедурную. В ту самую. Те самые медсестры. И положили на ту самую кушетку...
Главврач снова высунулся в окно.
— Пошарьте там, в палате, в передаче, может, там случаем водка есть?
Палату обшарили.
Водку нашли. Десять бутылок. Но принадлежащие совсем другим больным. И к тому же непочатые.
— Может, он это, лунатизм? — высказал робкое предположение врач-практикант.
Какой лунатизм, когда теперь новолуние?..
— Тогда — состояние аффекта? История медицины знает подобные случаи. Я читал. Например, когда старушка во время пожара вынесла из избы полутонный сундук.
— У старушки руки-ноги были, — раздраженно ответил главврач. — А у этого гипс!
Ну-ка дайте сюда его снимки!
Может, с ним лечащий врач чего намудрил?
Но на снимках верно были переломы двух — верхней правой и левой нижней — конечностей.
— Хм!.. — растерянно пробормотал главврач. — Конечно, в состоянии аффекта чего только не бывает, но это как-то уж слишком.
И потом, с чего бы ему в то самое состояние впадать и по трубам лазить, когда через недельку его бы могли без всяких приключений домой выписать?
Странно...
Прибежавшей в больницу Анне Михайловне сообщили, что ее муж, совершив злостное хулиганство в отношении охранника, между прочим мастера спорта по вольной борьбе, сбежал из больницы, спустившись с пятого этажа по ржавой водосточной трубе.
— Как сбежал?.. Куда сбежал?.. — не поняла в первое мгновенье Анна Михайловна.
— Вам виднее куда, — ответили ей. — Может, к любовнице. Может, ему так приспичило!
— Да вы что, да вы с ума сошли! — всплеснула руками супруга беглеца. — Нет у него никакой любовницы! Да и как бы он смог по трубе, когда он высоты боится! И хулиганов! А вы говорите — охранника побил... Да ведь слабенький он у меня! Вон его мальчишки чуть не до смерти поколотили! Чего бы он позволил себя малолеткам калечить, когда вы говорите — он такой драчун.
А ведь верно!..
Тогда уж совсем ничего не понять! Трем мальчишкам позволил себя побить, а бугая-охранника одним ударом с ног свалил. А после будто цирковой акробат по водосточной трубе вниз спустился, да притом со сломанными рукой и ногой. А спустившись, ускакал в неизвестном направлении. На одной ноге!
Чудеса да и только!..
Или верно — состояние аффекта?.. Не исключено, усугубленное принятием алкоголя...
На том и порешили. После чего главврач приказал уволить ночную медсестру и провести в палатах повальные обыски на предмет изъятия незаконного спиртного. И распорядился поставить на окнах туалетов металлические решетки. Потому как дурной пример заразителен.
Сбежавшего больного так и не нашли, хоть все ближайшие кусты облазили. Заявление Анны Михайловны о пропаже мужа в милиции не приняли, сославшись на то, что никакого криминала они в происшествии не усматривают, так как пропавший сбежал сам, возможно, от нее.
А про себя подумали, что, кабы их воля, они от своих жен тоже с удовольствием мотанули бы куда подальше, и тоже хоть даже с риском для жизни...
Так обретшая было свое семейное счастье Анна Михайловна его лишилась. Сама не понимая, почему... Как будто она стерва какая или мегера, чтобы от нее в окно сигать!..
Нет, все-таки верно говорят — все мужики сволочи!
Даже те, что сперва не сволочи, а почти ангелы...
Глава 8
Все вышло глупо и грязно!
Но по-другому не получилось.
Уйти по-английски, тихо и не прощаясь, днем было затруднительно из-за присутствия больных, среднего и старшего медперсонала, но более всего Анны, которая, взяв отпуск, дежурила подле его кровати с утра до позднего вечера, отлучаясь лишь в туалет.
Он решил уйти ночью, дабы иметь несколько резервных часов на то, чтобы замести за собой все следы. И надо же — напоролся на дурака-охранника, которому было нужно больше других! Ну кто мог предполагать, что он окажется в процедурной и что будет настолько агрессивен!
Пришлось уходить грязно. Чтобы уйти, а не залечь на больничной койке с новыми многочисленными переломами.
Непростительная промашка!
Но уйти все равно нужно было. И весьма срочно!
Потому что свидание было назначено на следующий день.
О времени и месте свидания он узнал из объявления. Хотя никакого времени и места там указано не было. Но был указан контактный телефон — 16-22-09. Который не был телефоном. А был знаком.
Что его ждут шестнадцатого числа в двадцать два ноль-ноль, в месте, обозначенном цифрой девять. Что это за место, знали только он и человек, его вызывавший, — больше никто. Места встреч он определил сам, выбрав подходящие площадки и зашифровав их цифрами.
Номер один — была мужская баня на окраине города, где легко было затеряться среди десятков голых мужиков и пара и трудно было спрятать микрофон. Потому что негде.
Номер два — бассейн.
Номер девять — полузаброшенная дорога за городом в чистом поле, где легко было заметить спонтанную слежку. А иначе как спонтанно туда выйти не могли, лишь увязавшись за ним или его контактом.
В двадцать один пятьдесят он был на месте, пройдя для верности два километра через лес и поле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51