Тот из них, кто выпьет хоть каплю спиртного, будет расстрелян мною на месте. Они выпьют свою порцию после того, как их сменят. Остальным можно расслабиться.
В тот вечер они хорошо посидели за общим столом, вспомнили дом, родную Украину. Не забыли попеть украинские песни. Все это помогло хлопцам снять стресс после боя.
А сотник похвалил сам себя за мудрое решение проблемы. Во – первых, он не утратил контроля за ситуацией. А во – вторых, ни к чему было проявлять излишнюю жестокость, которая только вредит, если не продиктована конкретной обстановкой.

* * *
После окончания ужина, Зураб Микеладзе кратко проинструктировал добровольцев.
– Советую вам вести себя тихо и пореже высовываться из номеров. В нашем правительстве далеко не всем нравится, что вы сюда приехали. Можно ожидать любых провокаций. А уже завтра утром мы постараемся отправить вас в Абхазию на первом же самолете.
Следуя совету умудренного опытом Зураба, унсовцы разошлись по номерам и «залегли на дно».
Вечером, когда Бобрович вышел покурить на балкон, готовясь завалиться спать, в дверь постучали.
«Ну вот, началось», – подумал сотник, и остатки хорошего настроения мгновенно улетучились.
Он подошел к двери и резко распахнул ее. На пороге стоял Байда.
– Да скорей же, пан сотник! Там москали сейчас будут нас по теле визору показывать. В анонсе уже объявили.
И действительно, программа «Новости» показала переданный из Тбилиси сюжет о встрече отряда Бобровича. При этом диктор взволнованным, как у Левитана, голосом пояснил, что сегодня в столицу Грузии прибыл полк украинской морской пехоты, который примет участие в войне против абхазских повстанцев на стороне грузинских федеральных сил.
– Это просто фантастика, – присвиснул Аскер, – сколько в одном сюжете оперативности и потрясающей брехни! Не иначе, как ФСК поработала.
– А что, хлопцы, – сразу же встрепенулся охочий до шуток Цвях, – если наш отряд назвали полком, то надо бы должности поделить. К примеру, я бы согласился стать начальником штаба полка.
– А я – комбатом.
– И я тоже.
Хлопцы загалдели все разом, деля портфели в созданном буйной фантазией ФСК полку морской пехоты.
– Ну хватит, – прервал общее веселье сотник. – Всем по постелям! Завтра предстоит трудный день.

* * *
К десяти утра следующего дня сотня Бобровича была доставлена в Тбилиский аэропорт. Но вылет самолета раз за разом откладывался. При этом администрация аэропорта переживала гораздо больше, чем унсовцы.
– Что я, дорогие мои украинули, могу еще сделать для вас? – объяснял дежурный. – Понимаете, сейчас идет обстрел Сухумского аэропорта. Лететь очень опасно.
Только к обеду поступило сообщение об окончании обстрела. Диктор с плохо скрытой радостью объявила о начале регистрации пассажиров на рейс, следующий по маршруту Тбилиси – Сухуми. Что здесь началось! Плотной толпой пассажиры, которые уже трое суток ночевали в аэропорту в ожидании этого рейса, рванулись на приступ самолета. Развернулось настоящее сражение за место в самолете.
– Ну и дела, – озадаченно протянул сотник, глядя на беснующуюся толпу, готовую развалитиь самолет. – Такого я не видал даже в киевских пригородных электричках.
– Ничего страшного, – успокоил подошедший начальник аэропорта. – У нас есть надежное средство, чтобы убедить пассажиров пропустить ваш отряд без очереди.
Он поднес к губам портативную рацию и прокричал несколько фраз по-грузински. На взлетное поле почти мгновенно выбежали морские пехотинцы и начали решительно прокладывать коридор в людском море. Вопли резко усилились, превратившись в истерику.
– Спокойнее, граждане, – взял в руки мегафон начальник аэропорта. – Я обещаю, что все вы улетите сегодня. А сейчас надо пропустить вперед украинских солдат. Они едут на войну спасать наших братьев.
Вопли мгновенно смолкли. Люди расступились, образовав широкий коридор, по бокам которого встали морские пехотинцы. Однако в их помощи уже не было необходимости. Набившиеся в салон пассажиры освободили места для вошедших парней в камуфляже. И только после того, как последний унсовец занял свое кресло, они с прежним отчаянием принялись штурмовать самолет.
Начальник аэропорта сдержал свое слово: самолет принял на борт всех желающих. Но что это был за рейс! Люди стояли буквально везде, даже в туалете.
– Не взлетим, ей богу, не взлетим, – повторял Цвях, оглядываясь на забитый людьми салон. – У нас же просто крылья отвалятся.
Но старый украинский труженник Ан – 24, тяжело разбежавшись по бетонке, все же оторвался от полосы и стал медленно набирать высоту, оставляя далеко внизу беззаботный Тбилиси.

* * *
В боевую обстановку отряд УНСО попал сразу же по прибытию в Сухуми. Российские установки «Град» снова возобновили обстрел аэропорта. Несколько самолетов горели на своих стоянках, вокруг них с лопатами и огнетушителями суетились технические работники и пожарные. Но взлетно-посадочная полоса повреждена не была и самолеты из Грузии продолжали прибывать почти по расписанию.
Пасажиры, все так же галдя и размахивая руками, волочили на себе необъятных рахмеров сумки и мешки. Каждый из них старался как можно быстрее покинуть территорию аэропорта, опасаясь попасть под обстрел. Унсовцы вместе со всеми вышли из аэропорта не через центральный выход, по которому велся прицельный огонь, а через дырку в заборе ограждения.
Украинских добровольцев уже ждали два крытых брезентом армейских «Урала», за баранками которых сидели морские пехотинцы.
Но перед тем, как объявить посадку на машины, сотник приказал отряду еще раз построиться.
– Панове, – обратился к хлопцам Бобрович. – Все вы пока считаетесь добровольцами и можете еще вернуться назад. Я клянусь, что без всяких обид сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам сесть на ближайший рейс до Киева. Даю вам на обдумывание ровно минуту. Но после истечения этого срока вы уже станете бойцами экспедиционного отряда УНСО «Арго». Вашей жизнью и смертью буду распоряжаться только я, ваш командир.
Сотник отошел в сторону и закурил, следя за секундной стрелкой часов. Ровно через минуту он повторил свой вопрос:
– Кто хочет вернуться в Украину?
Отряд не шелохнулся. С этого момента для них началась война.

* * *
Еще до того, как отряд УНСО принял участие в боевых действиях, у сотника Устима состоялся весьма примечательный разговор с прибывшим в Сухуми министром обороны Грузии. Речь зашла о статусе украинских добровольцев на территории Абхазии. Министр предложил Бобровичу такой вариант: мелкими группами по 5 – 6 человек унсовцы будут распределены по различным грузинским подразделениям. Платить им будут как солдатам – контрактникам.
От этого варианта сотник решительно отказался. Он понимал, что грузинские командиры будут посылать чужаков на самые опасные задания. Что же касается оплаты, то здесь надо было посоветоваться с руководством организации в Киеве. Конечно, деньги не помешали бы семьям стрельцов, оставшимся дома без средств к существованию. Но Лупиносу виднее. За ним последнее слово.
Как и предполагал сотник, Лупинос строго запретил вести какие – либо разговоры об оплате. Никаких денег! Это вопрос принципиальный.
Тогда министр обороны предложил более приемлемый вариант:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59