- Это не лошадь, это пони! - орал он на весь парк.
- Ты - кентавр! - на весь же парк отвечал Саша.
Он ехал задом наперед на веселеньком зелененьком львенке. Держась за хвост, подозрительно крошащийся на месте стыка с попой зверя.
- Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним… - вопил Кос.
- И отчаянно ворвемся прямо в снежную зарю-у, - не отставал Саша.
К пятой песне их уже изрядно мутило.
- Отец, - надрывался Кос, - сними с коня!
Он достал-таки пистолет и трижды выстрелил в небо.
- Победа! - заорали друзья хором, когда, наконец, карусель, стала тормозить, а затем и остановилась. Только теперь уже кружилась вся земля.
Кос отошел к оградке и повернулся к Саше спиной.
- Э-э! - смеясь, окликнул его Саша, - что, а?
- Территорию мечу, - пьяным голосом ответил Космос. - Это теперь все наша территория, понял, брат?
Оля уже спала. Во всяком случае, свет в квартире не горел. Саша бесшумно, как ему казалось, открыл дверь и в темноте стал в прихожей разуваться. И, не в силах побороть шнурки, стянул ботинки прямо так. Те с глухим стуком обиженно шлепнулись на пол.
- Так, - услышал Саша и оторвался, наконец, от ботиночной возни. Он поднял глаза. Перед ним была Оля. В чем-то прозрачном. И красивом. Он никак не мог рассмотреть.
- Олька, не кружись, пожалуйста, - жалобно попросил он. Но, кажется, кружилась не Оля, а вся квартира. Черт его знает что творится в этом мире! Ни на минуту нельзя отвлечься!
- Белов, ты пьян, - констатировала Оля.
- Немного, - не мог не согласиться Саша и заржал, вспомнив хвост львенка. Он все-таки дал трещину. Оказалось, что под гипсом или чем там находился толстенный проволочный трос. Такой вот правильный попался зверь.
- Ты что развеселился? Давай спать! - строго сказала Оля, сама едва удерживаясь от смеха. Белов запутался в двух ботинках. Подумать только! Она не злилась на мужа даже за то, что он не заметил необыкновенную чистоту их квартиры. Ладно, утром она ему все в деталях покажет. А пока - спать!
19
Когда Йорст ван дер Дул поступал на филфак Гронингенского университета, он хотел изучать какой-нибудь исключительно сложный язык. Он оказался перед дилеммой: выбрать, китайский или русский. В конце концов выбрал русский. И до сих пор об этом не жалел.
Как раз ко времени окончания университета в России все зашевелилось и ожило. Йорст зачастил в Москву и Петербург, где у него появилось много друзей. По российской традиции ему присвоили отчество - для русских он был теперь Йорстом Вандеровичем.
Просто любовь к стране вскоре стала подкрепляться и приличными заработками. Голландские фирмы все более активно проникали на российский рынок и все более нуждались в квалифицированных переводчиках. Так что Йорст если и не разбогател, то все же чувствовал, что на кусок хлеба с маслом он всегда заработает. Со временем же у него появилось еще одно своеобразное увлечение, опять же связанное с Россией.
Все началось после того, как в один прекрасный день Йорсту позвонил и попросил о встрече человек из Нидерландского отделения Интерпола. Йорсту предложили принять участие в акции против русской мафии.
Крутые русские парни одними из первых в Европе стали обзаводиться модной новинкой - радиотелефонами, при помощи которых и общались между собой. Не стесняясь в выражениях и весьма откровенно. Наверное, они были уверены, что без наличия проводов подслушать их никто не сможет. Однако техника, уже имевшаяся в распоряжении европейских спецслужб, вполне позволяла фиксировать все эти телефонные разборки и стрелки. Слушались новенькие переносные телефоны даже лучше, чем стационарные.
В пригороде Амерсфорта на улице Сингел располагалось вполне обычное трехэтажное здание. Мало кто знал, что именно здесь базируется один из радиоцентров голландских спецслужб. В светлой комнате на третьем этаже, оснащенной новейшей аппаратурой прослушивания и работал время от времени Йорст. Назывался этот вид оперативной деятельности почему-то работой «в подвале». Платили за это не слишком много, но причастность к тайне уже сама по себе была своеобразной наградой за усилия и усердие.
При прослушке первого же разговора Йорст понял, что он не знает русского языка. По крайней мере это был не тот язык, которому его учили в университете и на котором он общался в Москве и Петербурге. Пришлось Вандеровичу раскошелиться. В книжном магазине «Пегасус» рядом с Амстердамским университетом он за целых двести гульденов прикупил русско-английский словарь ненормативной лексики, составленный каким-то любителем острого русского слова из Чикагского университета. Там уже был соответствующий русский язык. По крайней мере, именно тот, на котором изъяснялись так называемые новые русские…
Последний его «подопечный» оказался и вовсе трудным орешком. Мало того, что вместо «Добрый день» он говорил «… твою мать!», он еще ударения ставил хуже, чем Йорст на первом году обучения. А неповторимый его говор заставил Йорста вспомнить, как он с русской подружкой Верой ездил без визы на советскую еще Украину, притворяясь немым латышом. Оперативное имя объекта было «Хохол», впрочем, собеседники так и называли его, неизменно добавляя к имени то или иное сакраментальное словцо из заветного словаря.
Начальство придавало прослушке Хохла большое значение. Кажется, русские очень хотели заполучить его на историческую родину, чтобы отправить в сентиментальное путешествие в самую холодную ее часть… Утром Йорст начинал день с быстрой прокрутки ночных разговоров, а после, обычно ко второй чашке кофе, он переходил в режим «он-лайн».
Голос Хохла он теперь, после недели непрерывного слушания, узнал бы среди гомона любого размера толпы. Йорсту даже снились хрипловатые интонации Хохла, а ошибки в его речи могли стать содержанием нового словаря.
Вместо по`нял Хохол говорил поня`л. Вместо центнер - цетнер. Доставалось от Хохла и родному городу Йорста, который Хохол упорно называл Апсердамом.
Скрывался Хохол мастерски. Ни внешние мероприятия, ни анализ телефонных переговоров не могли пока дать возможности схватить его «за задницу». Последнее словосочетание из лексикона Хохла Йорсту чрезвычайно нравилось. Ему безумно хотелось, чтобы Хохла именно что «схватили». Хотя бы, чтобы он прекратил издеваться над прекрасным, старинным и любимым Амстердамом!
- Сибирь по тебе плачет! - объяснял Йорст Хохлу в воображаемом разговоре, жалея, что тот не может слышать его. Чтобы оценить постановку фразы и безукоризненный выговор. И добавлял из намертво заученного в университетские годы: - Небо с овчинку покажется.
И еще:
- Поедешь, куда Макар телят не гонял.
Заканчивал Йорст односторонний разговор любимым выражением бывшей подружки Веры. Как и многие русские знакомые, она обожала ввернуть фразу-другую из старого советского фильма:
- Тебя посодют, а ты не воруй!
А Хохол орал тем временем в трубку:
- …цетнеров коню под!.. Завтра же… твою мою… Я ж тебе, козел, …поотрываю!
И - почему-то ни слова о том, где именно и в котором часу будет производится это самое отрывание. Странные эти русские.
20
Павел Исидорович Помогайлов и Владимир Борисович Лузгин пристрастились обедать в одном из ресторанчиков поблизости от церкви Рупрехта. Кто такой Рупрехт, они и понятия не имели. Их больше интересовало вкусно покушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43