Гитлер писал:
«Дуче, когда я просил у Вас свидания во Флоренции, я предпринял путешествие в надежде, что я могу поделиться с Вами моими мыслями еще до начала конфликта с Грецией, о котором я имел лишь самые скудные сведения.
Я хотел просить Вас, прежде всего, отсрочить эту операцию, если возможно, до лучшего времени года и, во всяком случае, до президентских выборов в Америке.
По крайней мере, я хотел просить Вас не предпринимать ничего до занятия острова Крита и я рассчитывал предложить Вам воспользоваться германской дивизией парашютистов и дивизией воздушного десанта».
Увы! Поезд прибыл во Флоренцию слишком поздно.
Через две недели после начала операции в Албании, храбрая итальянская армия попала в затруднительное положение. Два месяца спустя она оказалась в критическом положении и еще через несколько месяцев – в безнадежном.
Гитлер очень скоро понял, что ему не удастся избежать вмешательства.
Италия напала на Грецию 28 октября. Директива Гитлера от 12 ноября уже предлагала главнокомандующему германской армии иметь в виду интервенцию в Греции и занятие страны к северу от Эгейского моря. Зубцы германской агрессии захватывали Балканы.
В январе 1941 г. генерал Гуццони, начальник итальянского Главного Штаба, изложил ситуацию Гитлеру и его офицерам. Он заявил, что Италия держит в Албании двадцать одну дивизию, что она туда посылает еще три и намерена произвести удар с севера силами десяти дивизий в направлении Корицы. Комментарии к протоколу этого совещания обнаруживают скептическое отношение немцев к этой операции.
Гуццони высказал кроме того просьбу о германской поддержке в Албании. В длинной речи, произнесенной на последнем заседании совещания (документ S. 134), Гитлер ответил генералу, что это не представляется удобным. «Если соединения, которые мы вам могли бы послать, останутся в тылу, то зрелище немцев, смотрящих со скрещенными руками на то, как итальянцы изнемогают в битвах, оказало бы плохое действие на мораль итальянских войск. Если же наши войска примут участие в боях, то Германия может быть преждевременно вовлечена в войну на юго-востоке. Было бы крайне неприятно, если бы Турция объявила себя солидарной с Англией и предоставила ей свои аэродромы».
На полях протокола – заметка карандашом, быть может, рукой Гитлера: «Константинополь-Констанца – 380 километров». Мысль о румынской нефти, по-видимому, не выходила из головы фюрера. Она не давала ему покоя в течении всей войны.
Германия колебалась: ей не хотелось ввязываться в балканскую авантюру. Но она понимала, что война, которой к ее досаде так добивался Муссолини, будет иметь последствием возвращение англичан на континент, и она готовилась к интервенции, так как чувствовала ее неизбежность. Это предприятие получило имя «плана Марита».
В декабре 1940 г. Гитлер издал директиву № 20 (документ 1541 P.S.). Она начинается следующими словами:
«Цель битвы за Албанию еще не достигнута. Вследствие опасной ситуации, сложившейся в Албании, является вдвойне необходимым парализовать попытки англичан создать базы под защитой балканского фронта, что было бы в высшей степени опасно как для Италии, так и для нефтяных промыслов Румынии».
Болгария участвовала в заговоре. Она предложила свою территорию, как базу для нападения на Грецию. 8 февраля маршал Лист от Германии и представитель болгарского Главного Штаба выработали программу совместных действий (документ 1. 746. P.S.).
Через Венгрию и Румынию, которые также участвовали в заговоре, германские войска должны были незаметно проскользнуть на Балканы.
Начало весны было несчастливо для итальянцев. В течении зимы грязь и непогода мешали военным действиям; но когда небо прояснилось и почва подсохла, то греки двинулись вперед и заняли Албанию. Этот народ, насчитывающий всего шесть миллионов в борьбе с сорока пятимиллионной Италией нанес ей почти полное поражение. Вообще говоря, Италия, как союзник, не имела большой цены для Германии. Она оставалась верна своей национальной традиции, согласно которой была неопасным врагом и опасным союзником. Но она занимала стратегические позиции, и Германия волей неволей вынуждена была ее спасать.
В Югославии произошел переворот. Германофильское правительство Стоядиновича, которое только что заключило пакт с Германией, было свергнуто. Это событие явилось следствием итальянской авантюры в Греции. С того момента, как Муссолини потерпел поражение, антигерманские силы в Европе воспрянули. Предстоящее возвращение Англии на континент всем придавало веры и бодрости.
Гитлер решил покончить с этим.
«Я не буду ожидать, – сказал он на большой конференции Главного Штаба 27 марта (документ 1746 P.S.), – изъявления лояльности от нового-правительства Югославии. Никаких дипломатических шагов, никаких ультиматумов! Югославянские уверения не будут приняты во внимание. Наступление начнется немедленно после того, как войска и необходимые материалы будут сосредоточены на местах. Политические соображения требуют, чтобы война велась жестоко и безжалостно и чтобы военный разгром Югославии произошел с быстротой молнии».
Переворот в Югославии был предлогом или, если угодно, случаем. «Но, – сказал Кайтель, – подлинной причиной нашей интервенции на Балканах была необходимость спасти Италию от военного разгрома, перед которым она стояла. Муссолини был „взят за горло“. Геринг со своей стороны заявил: „Переворот в Югославии, ухудшивший и так уже скверное положение Италии, сделал нашу интервенцию необходимой“. Как бы то ни было, развитие событий на Балканах в 1940-41 гг. началось с агрессии, которую Муссолини, подготовил и начал без ведома Гитлера.
Кампания на Балканах принесла удовлетворение Гитлеру. Его танкисты, подкрепляемые химическими препаратами, которые позволяли им в течении двух недель обходиться без сна, завоевали полуостров, буквально, не смыкая глаз. Югославянская армия была разгромлена. Греция – раздавлена. Английские войска, спешно высаженные на континенте, пережили в Пирее второй Дюнкирхен. Крит был захвачен с тем же воодушевлением, с каким германские дивизии переходили через Дунай. Восточная часть Средиземного моря оказалась полностью под контролем германской авиации. Александрия стала очередной целью, и морские пути, ведущие к Суэцу, стали небезопасны. Германия одним ударом значительно улучшила свое стратегическое положение и германская армия производила впечатление непобедимой. Никогда Гитлер не был на такой высоте, как в тот момент.
Но в приказе фюрера, которым он бросал свои войска к новому триумфу, была также и следующая фраза, звучащая сейчас как momento mori:
«Проведение плана Барбароссы откладывается на шесть недель».
План Барбароссы – это война с Россией, намеченная на 1 апреля 1941 г. Она должна была начаться 15 мая, а началась 22 июня.
Войска маршала Листа, завоевавшие Балканы, были первоначально предназначены для левого фланга германской армии. Они должны были двинуться из Румынии. Затем их назначение было изменено. И в то время, как дивизии Листа двигались последовательно на Белград, Ниш, Салоники, Афины и Канею, группы маршалов фон-Лесба, фон-Бека и фон-Рунштедта должны были выжидать.
«Наступление на Россию, – сказал Кайтель, – состоялось бы гораздо раньше, не будь нашей интервенции на Балканах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58