Интересно, знала ли Глэдис о них, или это просто случайное совпадение? Когда Бейли впервые увидел эти рисунки, он решил, что Глэдис окружила себя роботами, имитируя жизнь на Солярии. Она говорила, что ненавидела эту жизнь, но это было только продуктом ее мыслящего мозга. Солярия была единственным домом, который она хорошо знала, и его нелегко отбросить - а может, и вообще невозможно. И этот фактор мог присутствовать в ее рисунках, даже если ее новые занятия дали ей более приятные мотивы.
- Я имела успех. Некоторые концерны, производящие роботов, хорошо платили мне за мои рисунки, и было очень много случаев, когда уже существующих роботов покрывали заново по моим указаниям. Это давало мне определенное удовлетворение и в какой-то мере компенсировало эмоциональную пустоту моей жизни.
Когда д-р Фастальф дал мне Джандера, робот, конечно, был в обычной одежде. Доктор был настолько добр, что дал мне множество сменной одежды для Джандера, но в ней не было ничего особенного, а мне хотелось купить более, на мой взгляд, подходящее. Это означало, что надо было тщательно измерить Джандера, потому что я хотела заказать одежду по моим рисункам. Джандер разделся, и тогда я полностью осознала, насколько он приближался к человеку. Ничего не было упущено, и те части, которые должны были напрягаться, и в самом деле напрягались и находились, как и у человека под контролем сознания. Я спросила, функционирует ли его пенис, Джандер ответил - да, я заинтересовалась, и он продемонстрировал.
Вы понимаете, что как ни похож он был на мужчину, я знала, что он робот. У меня есть некоторые колебания насчет прикосновения к мужчинам, и это наверняка играло какую-то роль в моей неспособности получить удовлетворение от секса с аврорцами. Но это был не мужчина, а я всю жизнь была с роботами и свободно могла касаться Джандера. Я быстро осознала, что хочу коснуться его, и он быстро понял, что я хочу этого. Он был тонко настроенным роботом и тщательно следовал Трем Законам. Не дать радость это вызвать разочарование, которое можно расценить как вред, а он не мог вредить человеку. И он старался дать мне радость. И именно потому, что я знала о его желании дать мне радость - чего я никогда не видела в аврорских мужчинах - я и в самом деле радовалась и постепенно дошла до полной... я думаю, это и есть оргазм.
- Значит, вы были полностью счастливы?
- С Джандером? Да, конечно.
- Вы никогда не ссорились?
- Как же это возможно? Единственная его цель, единственный смысл его существования - быть мне приятным.
- А вас не смущало, что он делал это только для того, чтобы быть приятным вам?
- Не все ли равно, по какой причине кто-то что-то делает?
- И, когда вы узнали полноту чувств, у вас не разу не было желания сделать тоже с аврорцем?
- Это было бы бесполезно. Я хотела только Джандера. Теперь вы понимаете, каково мне было потерять его?
Обычно серьезное выражение лица Бейли стало торжественным.
- Я понимаю, Глэдис. Простите, что я недавно причинил вам боль тогда я еще не вполне понимал.
Она заплакала, и он ждал, не зная, как утешить ее. Наконец, она вытерла глаза.
- Еще что-нибудь?
- Еще несколько вопросов на другую тему, и я больше не буду докучать вам. - И осторожно добавил: - Сегодня. Вы знаете, что многие считают доктора Фастальфа виновным в убийстве Джандера?
- Да.
- Вы знаете, что сам доктор считает себя единственным, кто мог бы убить Джандера тем способом, каким его убили?
- Да. Доктор сам говорил мне это.
- Думаете ли _в_ы, что Джандера убил д-р Фастальф?
Она неожиданно резко взглянула на Бейли и сердито сказала:
- Конечно, нет! Зачем ему это? Джандер был _е_г_о_ роботом и доктор очень заботился о нем. Вы не знаете доктора, Илия. Он добрый человек, он никому не мог бы повредить и уж тем более роботу. Этого просто не могло быть.
- У меня больше нет вопросов, есть только одно дело сейчас взглянуть на Джандера, если вы позволите.
Глэдис встала. Ее простое платье не было черным (как полагалось бы на Земле), а какого-то тусклого цвета, без единой яркой искорки, и даже Бейли, отнюдь не знаток одежды, понял, насколько это платье траурное.
- Пошли, - тихо прошептала она.



26

Они прошли через несколько комнат, по коридору и поднялись по короткому пролету лестницы в маленькую комнату, одна стена которой светилась. В комнате были койка и стул, больше ничего.
- Это была его комната, - сказала Глэдис и, как бы отвечая на мысли Бейли, добавила: - это все, в чем он нуждался. Я оставляла его одного иногда даже на весь день: я не хотела устать от него. Теперь я хотела бы, чтобы он был со мной каждую секунду, я ведь не знала, что у нас так мало времени впереди. Вот он.
Джандер лежал на койке, прикрытый до груди мягкой блестящей тканью. Лицо его было спокойно и нечеловечески безмятежно. Глаза широко раскрыты, но непрозрачны и без блеска. Он очень походил на Дэниела, и понятно, почему Глэдис было не по себе в присутствии Дэниела.
- Д-р Фастальф осматривал его?
- Да. Я в отчаянии пришла к нему, и если бы вы видели, как он бежал сюда, расстроенный, с болью, в панике, вы никогда не сочли бы его виновным. Но он ничего не мог сделать.
- Он раздет?
- Да. Доктор раздел его, чтобы осмотреть, а снова одевать не имело смысла.
- Вы позволите мне открыть его?
- Зачем? Что вы можете обнаружить, чего не обнаружил доктор Фастальф?
- Ничего, но я должен знать, что ничего не упустил в расследовании.
- Хорошо, но потом опять покройте его. - Глэдис повернулась к нему спиной и уткнулась лбом в стену. Бейли знал, что она опять плачет.
Тело было, пожалуй, не совсем человеческое. Мускулатура, пожалуй, несколько упрощенная, чуточку схематичная; но все остальное было на месте: соски, пупок и прочее. Даже легкие волосы на груди.
Сколько дней прошло с убийства Джандера? Во всяком случае, больше недели, и никаких признаков разложения. Робот. Тело было теплое, крепкое, упругое. Бейли не мог избавится от чувства неловкости, ему казалось, что он нарушает покой человека. Будь это труп человека, негибкость и холод лишили бы его человечности. Тело робота было куда более человеческим, чем труп человека.
Он снова прикрыл Джандера.
- Я закончил, Глэдис.
Она повернулась, посмотрела на Джандера и сказала:
- Пойдем?
- Да, конечно. Но, Глэдис... вы так и оставите его здесь?
- А если оставлю, какое это имеете значение?
- В какой-то мере имеет. Вы должны постараться оправиться от потери. Нельзя носить траур в течении трех столетий. - Он сам сознавал, что его слова звучат сентенциозно; как же она должна воспринимать их?
- Я понимаю, что вы желаете мне добра, Илия. Но меня просили сохранить Джандера до конца расследования. А потом его кремируют по моей просьбе. У меня будет его голограмма. Вы удовлетворены?
- Да. Мне пора вернуться в дом д-ра Фастальфа.
- Я хочу, чтобы вы нашли того, кто это сделал и зачем. Я должна знать. И я уверена, что вы сможете.



VII. ФАСТАЛЬФ

27

Бейли вышел из дома Глэдис на закате. Дэниел шел позади него, Жискар, как и раньше, впереди.
- Вы хорошо себя чувствуете, партнер Илия? - спросил Дэниел.
- Вполне, - ответил Бейли, довольный собой. - Я начал привыкать к Снаружи, Дэниел, даже могу восхищаться закатом. Он всегда такой?
- Да. Но давайте пойдем быстрее: в это время года рано темнеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83