купить ванну в москве 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Видимо, фашистские летчики убеждены: пока идет штурмовка, мы их не допустим к «илам», — выжидают удобного случая. Более удачной обороны, чем «круг», для И-16 вряд ли можно и придумать.
Наш боевой порядок походил на быстро вращающуюся дисковую пилу: куда ни сунься — не возьмешь, . Самолеты, меняя положение, вытягивались в нужную сторону, струями разбрызгивали пулеметный огонь, а то метали и реактивные снаряды. «Мессеры», как хищные щуки, носились на больших скоростях и при подходе к нам всякий раз, натыкаясь на острые зубы пилы, отскакивали.
Но как же мы выберемся отсюда? Нельзя же до бесконечности висеть над территорией противника! Что будет, когда наше кольцо разорвется?
Штурмовики закончили свою работу и взяли курс домой. Купин резким движением развернулся за ними. Боевой порядок наших истребителей на какое-то мгновение принял форму вопросительного знака, направленного хвостом к штурмовикам. Мой самолет оказался замыкающим в конце разрыва и приотстал. «Мессершмитты» только этого и ждали. Две пары с разных направлений ринулись на меня. Защищаясь, я круто метнул самолет навстречу нападающим, загораживаясь от них широким лбом своей машины.
Встречные атаки не опасны. Вражеские очереди прошли мимо. Но теперь я остался один, легкая добыча для «мессершмиттов». Скорее к своим! Новый рывок. Стоп! Поздно.
Третья пара уже атакует меня. Да и первые две пары снова занимают позицию для нападения.
На какие-то секунды я оказался зажатым и слева и справа. Опять инстинкт диктовал отвернуться в свободную сторону, но я понимал, что этим только дальше оторвусь от своих и поставлю себя в еще худшие условия.
Попал как кур во щи. Одиночный самолет с неубранными шасси — заманчивая мишень. Вот почему «мессеры», опережая друг друга, кинулись на меня. И помощи пока я не мог ждать: наши сейчас не оставят штурмовики на съедение вражеским истребителям.
В воздушных боях бывают такие моменты, когда бьют, а находящиеся рядом товарищи не могут помочь. Значит, надо выкручиваться самому.
Увертываясь от вражеского огня, швыряя самолет из стороны в сторону, я пошел за своими. Пули и снаряды струились вокруг. Но иного выхода не было. Спасение только в маневре. И я летел, не ожидая помощи. К моему удивлению, наши истребители вдруг разом развернулись мне навстречу. «Мессершмитты» тут же, словно ждали этого момента, бросились на «илов». Я сразу понял всю глубину нашей оплошности. Купин, выручая меня, оставил штурмовиков. Зачем он это сделал? Лучше уж пострадать одному, чем рисковать «илами», которые мы обязаны беречь больше собственной жизни.
К счастью, все произошло как нельзя лучше. Пятерка И-16, прихватив меня, опять развернулась, и «мессеры», не успев атаковать штурмовиков, сами оказались перед нашими носами. Немцы отпрянули. Одного мы даже подбили, и он куда-то скрылся.
На маршруте «Мессершмитты» долго клевали нас сзади, но ничего сделать не смогли. Небольшими отворотами, применяя своеобразные воздушные ножницы, знакомые еще по Халхин-Голу, мы отбили все атаки. Оказывается, при умении можно удачно вести оборонительные воздушные бои и на наших стареньких И-16 против таких современных «метеоров», как Ме-109.
В бою не до самоанализа. Что главное, что второстепенное в действиях, порой не уловишь. На земле же все раскладывается по полочкам. Теперь я отчетливо понял, что мой инстинктивный разворот для самозащиты не что иное, как растерянность, паника. Вместо того чтобы резким, но коротким рывком самолета увернуться от удара немцев, не нарушая строя (так сделали все), я ушел от товарищей.
Оступился. Какой позор! Почему так получилось? Неужели самосохранение взяло верх над сознанием? Да, выходит так. Когда что-нибудь неожиданно падает на тебя, инстинктивно загораживаешься от опасности рукой и отскакиваешь в сторону. Так поступил и я. Меня атаковали сзади, и я отскочил от огня… А почему, собственно, развернулся на сто восемьдесят градусов навстречу врагу, а не просто уклонился в сторону, как сделали другие? Ведь мой маневр был сложнее и опаснее, чем товарищей. Получается, я сам бросился в наступление, пошел в лобовую атаку.
В воздушном бою при нападении сзади маневр — единственный способ самозащиты. Формы же маневра разнообразны и применяются с учетом обстановки. На Халхин-Голе мы в таких случаях подставляли широкие носы своих самолетов и шли в лобовую. Значит, сегодня я по привычке поступил так же, хотя условия борьбы диктовали другой маневр. Я действовал, как и в Монголии, хотя тактика кое в чем изменилась. Изменилась и организация. Раньше звено состояло из трех самолетов, теперь из четырех. Наименьшая тактическая единица — пара, раньше было звено — тройка.
Какие бы ни возникали в отяжелевшей голове доводы, какие бы ни находил себе оправдания, а объяснения с капитаном Купиным не избежать. Да и с товарищами тоже. Особенно досадно, что неприятность получилась при первом же боевом знакомстве. А первое впечатление о человеке надолго сохраняется в памяти, и не так-то просто его изменить. А надо. Мужество — не природный дар. Кто хочет его приобрести, тому надо наступать на горло самолюбию. А как это тяжело!
Понуро побрел на доклад. Проклятое шасси! Перед глазами снова возник громадный кулак Купина. Зря полетел. Нужно было бы возвратиться. Для этого имел законное право.
Дмитрий Иванович, к моему удивлению, сам шел навстречу.
— Ловко ты принял на себя «мессеров» и отвлек от нас! — сказал он с улыбкой. — За это время мы ушли с территории противника и перестроились из «круга». Поздравляю с третьим боевым крещением! — Купин хотел пожать мне руку, но, заметив что-то неладное, спросил: — Уж не заболел ли?
Человеку, очевидно, свойственно скрывать свои слабости. И я, чтобы не выдать волнения и собраться с мыслями, решил схитрить:
— Без привычки в ушах заложило. Не понял — что вы сказали?
— Продуй! — громко посоветовал Дмитрий Иванович н показал, как это делается.
По-разному можно оценивать отдельные моменты воздушного боя. Со стороны мои действия и были таковыми, как о них отозвался Дмитрий Иванович, но я-то знал, что все получилось случайно, помимо моего желания. Ладно уж, не стоит разочаровывать других, достаточно и того, что сам себя осудил. Впереди еще много боев, и более трудных, чем этот. А мне сейчас нужно доверие товарищей. Без него нельзя успешно воевать.
— А видел сбитого «месса»? Он врезался в землю, — перебивая мой доклад, спросил Купин.
— Ну-у, — вырвалось у меня. «Как же я проглядел?»
— А знаешь, Лазарева пощипал «мессер»! Пойдем посмотрим. Могло бы кончиться и хуже, если бы я опоздал хоть на секунду, — продолжал Дмитрий Иванович.
Только теперь стало ясно, почему в бою я некоторое время не видел Купина, и уже хотел было пояснить, как случилось, что оторвался от него, но он опередил:
— Ты раньше меня заметил атаку по «илам» четверки «мессершмиттов». И правильно сделал, что пошел на них. Ведь я в этот момент выручал Лазарева.
Лазарев, размахивая руками, увлеченно рассказывал собравшимся на стоянке техникам о вылете. Заметив Купина, он быстро направился к нему и с радостной возбужденностью лихо доложил:
— Товарищ капитан, старший сержант Лазарев боевое задание выполнил. После воздушного боя привез четыре пробоины.
— Наверно, увлекся боем и не заметил «месса»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
 https://sdvk.ru/Vodonagrevateli/bojlery/nakopitelnye/ 

 Roca Arlette