все это было сказано потом. Такими были его ощущения. Он стал рыхловатым, носил очки и неважно чувствовал себя. Он выглядел, как Майкл Кейн в очках с роговой оправой.
Он зациклился на своей близорукости; когда мы бывали в клубах, нам приходилось чуть ли не водить его за руку и подводить к столику, чтобы он мог не надевать очки и выглядеть круто. Забавно бывало, когда он был с Синтией: они подолгу спорили в машине, чья очередь надевать очки и вести другого, чтобы можно было легко найти свободное место. Так продолжалось, пока он думал именно так: «Я был моложе, чем теперь…»
Джон : «И теперь эти стихи звучат неплохо. Мне придает уверенности сознание того, что я был настолько чутким, нет, даже не чутким — я чувствовал самого себя. В то время в моей жизни не было ни кислоты, ни всего остального (разве что марихуана).
Но мне не слишком нравится эта запись.
Истинное ощущение песни потеряно, потому что это сингл, мы записывали его слишком быстро, стараясь придать ему коммерческое звучание. Я подумывал когда-нибудь переделать его, заставить песню звучать медленнее. Тогда во время пения я вел себя очень эмоционально. Что бы я ни пел, я именно это и хотел сказать людям. Я не притворялся. Даже когда я пел «уоп-боп-элума-уоп-бамбум», это я и имел в виду. И потом, сама музыка, которая звучала в то время, была очень эмоциональной (71).
Помню, Морин Клив — писательница, знаменитую историю Иисуса которой публиковали в «Evening Standard», — спросила меня: «Почему бы тебе не начать писать песни, состоящие не только из односложных слов?» Об этом я прежде не задумывался, поэтому после разговора стал вставлять по нескольку трехсложных слов, но, когда я спел эту песню, она ей все равно не слишком понравилась. Я потерял уверенность в себе — такое случалось со мной не один раз» (80).
Пол : «Дело в том, что Джон был слишком искренним. Но настоящего Джона никто не видел. Только сквозь отдельные трещинки в его броне мне удавалось разглядеть настоящего Джона, поскольку броня была непробиваемой. Внешне он всегда оставался донельзя жестким.
К сожалению, у людей сложилось превратное представление о Джоне. По-моему, настоящий Джон — славный человек. Но этого он никому не показывал. Поэтому мы всегда слышали лишь рок-н-ролл… пока не заставали его в тот самый редкий для него момент искренности».
Джон : «Я действительно не хочу, чтобы меня считали циником. [У журналистов] представление о моем характере составилось по моим книгам и моим высказываниям. Ненавижу ярлыки. Я лишь немного циничен, но я не циник. Можно быть насмешливым сегодня, циничным завтра и ироничным на следующий день. Я цинично отношусь к тому, что воспринимается как должное: к обществу, политике, газетам, правительству, но не к жизни, любви, доброте, смерти (66).
Пол бывал очень циничным и гораздо более язвительным, чем я, когда его доставали. Конечно, терпения у него больше, но, когда оно лопалось, он мог мгновенно осадить кого угодно. Он вбивает гвозди прямо в лоб, не желая ходить вокруг да около, — таков Пол» (69).
Пол : «Больше всего мне запомнились наши споры с Джоном. Я часто возражал, мы начинали оскорблять друг друга. Потом мы немного успокаивались, и он говорил, приспуская очки: „Нет-нет, это моя вина“, а потом снова надевал их. Для меня в этом был настоящий Джон. В такие моменты я видел его без маски и доспехов, которые, конечно, тоже любил, как и все остальные. Это были прекрасные доспехи. Но когда он поднимал забрало, вы видели Джона Леннона, которого он так боялся показать миру».
Джордж Мартин : «Я записал все песни для этого фильма, но мне не предложили озвучивать его — эта работа досталась другому. Во время работы над «A Hard Day's Night» мы с Диком Лестером не очень ладили. Не примирил нас и тот факт, что я номинировался на премию Академии за лучшее звуковое оформление фильма «лучший звукорежиссер».
Джон : «Думаю, песни в этом фильме лучше. Мне нравится одна из тех, что я исполняю, — „You've Got To Hide Your Love Away“. Она абсолютно не коммерческая. И „The Night Before“ („Прошлой ночью“), которую написал Пол, тоже ничего (65). Я привык использовать гитары, я хотел, чтобы в этом альбоме звучали только гитары и расстроенное пианино, — так и получилось. „Ticket To Ride“ („Билет на прогулку верхом“) была тогда новинкой. Она слишком тяжела для того времени, особенно если посмотреть по хит-парадам, какую музыку писали другие. Она и сейчас звучит неплохо, но меня от нее тошнит. Если мне дадут возможность сделать ремикс для первой стороны сингла, я покажу вам, какой она должна быть на самом деле, но при желании это можно услышать и так. Это тяжелая вещица, и партия ударных тоже тяжелая. Вот почему она мне нравится» (70).
Ринго : «Для альбома «Help!» я записал песню, которая туда не вошла, — «If You've Got Trouble» («Если у тебя неприятности»). Джордж Мартин раскопал ее в архивах студии «EMI».
Джордж : «Мы наткнулись на нее случайно, это необычайно странная песня. Не припомню даже, как мы записывали ее. Там были глупые слова, и вообще это полное барахло. Неудивительно, что она не попала в альбом».
Ринго : «Для альбома „Help!“ я спел „Act Naturally“ („Быть естественным в роли“), Я услышал ее на пластинке Бака Оуэнса и сказал: „Вот что я буду петь“, — и все согласились. Мы слушали самые разные вещи. Джон, например, спел „Dizzy Miss Lizzy“. Мы все слушали и ее. Конечно, Пол написал свою „Yesterday“, песню, которую записывали больше чем какую бы то ни было другую. Каков молодец!»
Джон : «Help!» как фильм стал для нас такой же неудачей, как и песня «Eight Days A Week». Многим нравится этот фильм, многим нравится пластинка. Но ни то, ни другое не получилось таким, как мы бы хотели. Мы чувствовали, что все это не совсем наше. Мы не стыдились этого фильма, но близкие друзья знают, что он и «Eight Days» — не лучшие наши работы. И то и другое — «промышленные изделия».
Сингл «Help!» продавался гораздо лучше, чем два предыдущих — «I Feel Fine» и «Ticket To Ride». Но многим фанам «Help!» не понравился. Они говорили: «Битлз» обманули наши ожидания. Это гораздо хуже, чем «A Hard Day's Night». Нас не проведешь. Пытаться угодить всем немыслимо. Если попробовать, в конце концов окажется, что ты не нравишься никому. Остается решить для себя, что ты считаешь лучшим, и продолжать в том же духе.
Люди считают нас механизмами. Они платят шесть шиллингов или восемь долларов за пластинку, и нам приходится плясать под их дудку будто мы какой-нибудь чертик из табакерки. Эта сторона работы мне не нравится. Некоторые люди все понимают превратно. Мы выпускаем пластинку, и, если она им нравится, они ее покупают. Мы не обязаны каждый раз создавать что-то великое. Это обязанность публики — решать, нравятся ей наши вещи или нет. Меня раздражает, когда я слышу: «Неблагодарные, это мы сделали из вас то, чем вы сейчас являетесь». Знаю, в каком-то смысле это правда, но всему есть предел: мы не обязаны жить так, как хочется кому-то. Это не наша обязанность.
Не хочу, чтобы кому-то показалось, будто нам не нравится, что нас любят. Мы ценим это. Но мы не можем жить, подчиняясь чужим требованиям. Мы записываем пластинки, а если они вам нравятся, вы их покупаете. Если нет — не покупаете. Решение принимает публика».
Джон : «Мы знаем все об „Yesterday“ („Вчера“). Меня так часто хвалили за „Yesterday“! Это песня Пола, его детище. Хорошо сработано. Красиво. Но я никогда не жалел, что написал ее не я» (80).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204
Он зациклился на своей близорукости; когда мы бывали в клубах, нам приходилось чуть ли не водить его за руку и подводить к столику, чтобы он мог не надевать очки и выглядеть круто. Забавно бывало, когда он был с Синтией: они подолгу спорили в машине, чья очередь надевать очки и вести другого, чтобы можно было легко найти свободное место. Так продолжалось, пока он думал именно так: «Я был моложе, чем теперь…»
Джон : «И теперь эти стихи звучат неплохо. Мне придает уверенности сознание того, что я был настолько чутким, нет, даже не чутким — я чувствовал самого себя. В то время в моей жизни не было ни кислоты, ни всего остального (разве что марихуана).
Но мне не слишком нравится эта запись.
Истинное ощущение песни потеряно, потому что это сингл, мы записывали его слишком быстро, стараясь придать ему коммерческое звучание. Я подумывал когда-нибудь переделать его, заставить песню звучать медленнее. Тогда во время пения я вел себя очень эмоционально. Что бы я ни пел, я именно это и хотел сказать людям. Я не притворялся. Даже когда я пел «уоп-боп-элума-уоп-бамбум», это я и имел в виду. И потом, сама музыка, которая звучала в то время, была очень эмоциональной (71).
Помню, Морин Клив — писательница, знаменитую историю Иисуса которой публиковали в «Evening Standard», — спросила меня: «Почему бы тебе не начать писать песни, состоящие не только из односложных слов?» Об этом я прежде не задумывался, поэтому после разговора стал вставлять по нескольку трехсложных слов, но, когда я спел эту песню, она ей все равно не слишком понравилась. Я потерял уверенность в себе — такое случалось со мной не один раз» (80).
Пол : «Дело в том, что Джон был слишком искренним. Но настоящего Джона никто не видел. Только сквозь отдельные трещинки в его броне мне удавалось разглядеть настоящего Джона, поскольку броня была непробиваемой. Внешне он всегда оставался донельзя жестким.
К сожалению, у людей сложилось превратное представление о Джоне. По-моему, настоящий Джон — славный человек. Но этого он никому не показывал. Поэтому мы всегда слышали лишь рок-н-ролл… пока не заставали его в тот самый редкий для него момент искренности».
Джон : «Я действительно не хочу, чтобы меня считали циником. [У журналистов] представление о моем характере составилось по моим книгам и моим высказываниям. Ненавижу ярлыки. Я лишь немного циничен, но я не циник. Можно быть насмешливым сегодня, циничным завтра и ироничным на следующий день. Я цинично отношусь к тому, что воспринимается как должное: к обществу, политике, газетам, правительству, но не к жизни, любви, доброте, смерти (66).
Пол бывал очень циничным и гораздо более язвительным, чем я, когда его доставали. Конечно, терпения у него больше, но, когда оно лопалось, он мог мгновенно осадить кого угодно. Он вбивает гвозди прямо в лоб, не желая ходить вокруг да около, — таков Пол» (69).
Пол : «Больше всего мне запомнились наши споры с Джоном. Я часто возражал, мы начинали оскорблять друг друга. Потом мы немного успокаивались, и он говорил, приспуская очки: „Нет-нет, это моя вина“, а потом снова надевал их. Для меня в этом был настоящий Джон. В такие моменты я видел его без маски и доспехов, которые, конечно, тоже любил, как и все остальные. Это были прекрасные доспехи. Но когда он поднимал забрало, вы видели Джона Леннона, которого он так боялся показать миру».
Джордж Мартин : «Я записал все песни для этого фильма, но мне не предложили озвучивать его — эта работа досталась другому. Во время работы над «A Hard Day's Night» мы с Диком Лестером не очень ладили. Не примирил нас и тот факт, что я номинировался на премию Академии за лучшее звуковое оформление фильма «лучший звукорежиссер».
Джон : «Думаю, песни в этом фильме лучше. Мне нравится одна из тех, что я исполняю, — „You've Got To Hide Your Love Away“. Она абсолютно не коммерческая. И „The Night Before“ („Прошлой ночью“), которую написал Пол, тоже ничего (65). Я привык использовать гитары, я хотел, чтобы в этом альбоме звучали только гитары и расстроенное пианино, — так и получилось. „Ticket To Ride“ („Билет на прогулку верхом“) была тогда новинкой. Она слишком тяжела для того времени, особенно если посмотреть по хит-парадам, какую музыку писали другие. Она и сейчас звучит неплохо, но меня от нее тошнит. Если мне дадут возможность сделать ремикс для первой стороны сингла, я покажу вам, какой она должна быть на самом деле, но при желании это можно услышать и так. Это тяжелая вещица, и партия ударных тоже тяжелая. Вот почему она мне нравится» (70).
Ринго : «Для альбома «Help!» я записал песню, которая туда не вошла, — «If You've Got Trouble» («Если у тебя неприятности»). Джордж Мартин раскопал ее в архивах студии «EMI».
Джордж : «Мы наткнулись на нее случайно, это необычайно странная песня. Не припомню даже, как мы записывали ее. Там были глупые слова, и вообще это полное барахло. Неудивительно, что она не попала в альбом».
Ринго : «Для альбома „Help!“ я спел „Act Naturally“ („Быть естественным в роли“), Я услышал ее на пластинке Бака Оуэнса и сказал: „Вот что я буду петь“, — и все согласились. Мы слушали самые разные вещи. Джон, например, спел „Dizzy Miss Lizzy“. Мы все слушали и ее. Конечно, Пол написал свою „Yesterday“, песню, которую записывали больше чем какую бы то ни было другую. Каков молодец!»
Джон : «Help!» как фильм стал для нас такой же неудачей, как и песня «Eight Days A Week». Многим нравится этот фильм, многим нравится пластинка. Но ни то, ни другое не получилось таким, как мы бы хотели. Мы чувствовали, что все это не совсем наше. Мы не стыдились этого фильма, но близкие друзья знают, что он и «Eight Days» — не лучшие наши работы. И то и другое — «промышленные изделия».
Сингл «Help!» продавался гораздо лучше, чем два предыдущих — «I Feel Fine» и «Ticket To Ride». Но многим фанам «Help!» не понравился. Они говорили: «Битлз» обманули наши ожидания. Это гораздо хуже, чем «A Hard Day's Night». Нас не проведешь. Пытаться угодить всем немыслимо. Если попробовать, в конце концов окажется, что ты не нравишься никому. Остается решить для себя, что ты считаешь лучшим, и продолжать в том же духе.
Люди считают нас механизмами. Они платят шесть шиллингов или восемь долларов за пластинку, и нам приходится плясать под их дудку будто мы какой-нибудь чертик из табакерки. Эта сторона работы мне не нравится. Некоторые люди все понимают превратно. Мы выпускаем пластинку, и, если она им нравится, они ее покупают. Мы не обязаны каждый раз создавать что-то великое. Это обязанность публики — решать, нравятся ей наши вещи или нет. Меня раздражает, когда я слышу: «Неблагодарные, это мы сделали из вас то, чем вы сейчас являетесь». Знаю, в каком-то смысле это правда, но всему есть предел: мы не обязаны жить так, как хочется кому-то. Это не наша обязанность.
Не хочу, чтобы кому-то показалось, будто нам не нравится, что нас любят. Мы ценим это. Но мы не можем жить, подчиняясь чужим требованиям. Мы записываем пластинки, а если они вам нравятся, вы их покупаете. Если нет — не покупаете. Решение принимает публика».
Джон : «Мы знаем все об „Yesterday“ („Вчера“). Меня так часто хвалили за „Yesterday“! Это песня Пола, его детище. Хорошо сработано. Красиво. Но я никогда не жалел, что написал ее не я» (80).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204