- Великолепная, интересная и умная вещь.., все факты четко выверены.., ожидание развязки почти невыносимо".
"Это шедевр, - подпевал "Обзервер". - Мистер Тайрон еще раз подтвердил, что он является самым удачливым писателем, специализирующимся на романах-триллерах. Он лучший представитель своего поколения. Но мы все еще ждем его лучшего романа!"
Пышные обзоры, естественно, не улучшили Софи настроение. По пути в аэропорт Макс почти не разговаривал с ней. Он вел беседу с водителем такси на отвратительно свободном французском и дремал во время полета. В Хитроу он посадил ее в такси, сказав, что проведет ночь с другом в городе, а в Беркшир к ней приедет завтра.
Софи пообедала в столовой, отделанной темными панелями. Еда была пресной. Ее обслуживала экономка Джеффри, миссис Доббс, которая рыдала в фартук все время не переставая.
- Я все время просила его, чтобы он показался врачу, - жаловалась она, украдкой вытирая слезы. - Я прекрасно знаю все признаки, так же случилось у моего Берта. Но он не слушал меня. Он потерял волю к жизни. Он просто не хотел больше жить.
Ясно, что сердце Джеффри просто разорвалось от горя, как раньше говорили. Софи знала: он обожал ее мать и ужасно переживал после ее смерти. Макс заявлял, что отец болел, переживая из-за плохого состояния его денежных дел. Это было просто возмутительно! Никто не отрицает, Стелла любила сорить деньгами, но Джеффри никогда даже не намекал, что были какие-то проблемы. Ее мать, конечно, была бы в шоке, если бы узнала, что бездонный денежный колодец стал пустым из-за долгов по ее милости. Если бы Джеффри честно признался в этом матери, думала Софи, она бы начала экономить, и делала это с радостью, искала бы выход из создавшегося положения и даже, при особой нужде, снова пошла бы работать. Легко досталось - легко закончилось! У Стеллы, несмотря на ее внешнюю вульгарность и шумливость, было золотое сердце. Но теперь она ничего не сможет доказать или опровергнуть. В глазах Макса она навсегда останется жадной авантюристкой. Нет никакого сомнения, что и ее дочь он считает такой же. И думает, что Софи также постарается выжать из него все, что только возможно. Нет, об этом не стоит думать, она лучше умрет с голоду!
Однако перспективы Софи выглядели весьма грустно. У нее почти не было выбора: некоторое время можно пожить с Имоджин Каррутерс, бывшей одноклассницы, в Лондоне, пока она не подыщет себе работу и жилье. Она может найти себе работу горничной или же продавщицы или же за небольшую плату начать ухаживать за больными...
Софи всю передернуло, когда она вспомнила дешевые квартиры, в которых ей приходилось жить в детстве. Она вспомнила и о том, как туго приходилось ее матери, не хватало на самое необходимое. Ей тоже предстояло есть сухой хлеб независимости, и помазать его можно было только своей гордостью! И все же это гораздо лучше, чем жить, оправдывая предубеждения Макса, что она просто жадная хапуга, злая и желающая проехаться за чужой счет. В конце концов ей когда-нибудь должно же повезти! В худшем случае она всегда сможет выйти замуж. Она молода, красива, многим нравится. Разве она не права?
Софи заколебалась. Она не была честной с собой до конца. В глубине души ей стало противно при мысли, что ей придется продавать себя.
Макс появился за обедом. Они молча съели плохо приготовленную пищу. После кофе, который подали в старый кабинет Джеффри, Макс отпустил экономку и вручил Софи конверт.
"Передать Софи, - было написано на нем аккуратным почерком Джеффри, передать Софи в случае моей смерти".
Лицо Макса было невозмутимым, в глазах невозможно что-либо прочитать, но конверт бы не заклеен. Что бы ни находилось внутри, он прочитал это первым.
"Дорогая моя Софи! Врач говорит, что у меня плохи дела. Я этому не удивляюсь. Самое противное в данном случае, что я даже не смогу застраховать свою никому не нужную жизнь, и это значит, моя дорогая, что я ничего не могу оставить тебе, кроме своих долгов.
Мне некого винить, кроме себя самого. Я плохо вкладывал свои деньги и потерпел фиаско. Но я рад, что твоя мать так и не узнала этого.
Софи, у меня нет иного выбора, как только просить Макса, чтобы он позаботился о тебе. Несмотря на все, что я говорил о нем эти годы; несмотря на то, что он так плохо относился к твоей дорогой маме, я уверен, что он сделает все, что в его силах, и станет заботиться о тебе, пока ты не выйдешь замуж. Пожалуйста, я прошу тебя, не отказывайся от предложенной им помощи. Помни, что это я просил его сделать все ради меня. Прости меня, Софи.
Любящий тебя отчим Джеффри Тайрон".
Софи дважды перечитала записку. Слова расплывались и плясали перед ее глазами, она не могла вымолвить ни единого слова. Когда Макс увидел, что она закончила читать, он перекинул ей через стол второй конверт. Этот был больше первого и адресован Максу Тайрону, Компасе Фарм, рядом с Хейлоком, Корнуолл. На конверте была приписка:
"От Дж. Тайрона. Открыть после моей смерти".
- Он отправил это послание мне пару недель назад, - горько сказал Макс. - Я проклинаю себя за то, что не открыл письмо сразу по получении. Если бы я знал о его долгах, я помог бы ему. Он бы должен был догадаться об этом. - Макс нервно передернул плечами и сказал:
- Прочти это письмо.
"Дорогой Макс, прежде чем ты прочтешь мое письмо, адресованное тебе, сначала прочитай мое письмо к Софи. Я специально не стал заклеивать его. Из этого письма тебе все станет ясно. Так мне кажется. Я знаю, что ты не откажешь мне.
Софи стала красивой девушкой, и она, наверное, вскоре выйдет замуж; и мне кажется, что я перекладываю на тебя не очень большую обузу. Бог тому свидетель, ты можешь себе это позволить. Я прошу тебя еще об одной вещи: выкупить драгоценности Стеллы. Я их заложил, квитанции я прилагаю. Я сдавал их в заклад некоторое время назад на имя Софи. Я думал, что смогу перехитрить моих кредиторов. Ты знаешь, что драгоценности принадлежали твоей матери и бабушке, еще до того как они перешли к Стелле. Наша семья владела ими многие поколения. Ты сам решишь, что делать с ними".
На этом кончалась записка к Максу, Софи еле сдерживала слезы.
- Я прочитал все раньше тебя, - ровным голосом сказал Макс. - У меня было время подумать над этим. У тебя такого времени не было. Я предлагаю тебе ничего не говорить и выслушать меня. Потом скажешь, что хочешь.
В его голосе слышалась почти незаметная нотка предубеждения. Софи постаралась сдержать свои чувства. Горе придавило ее, и она не могла ясно рассуждать. Ей стало жутко при мысли, что Джеффри тихо умирал в течение нескольких месяцев, и она об этом ничего не знала, он просто угасал. И вот теперь его воля заставляла Макса, да и саму Софи, принимать условия, к несчастью, совершенно для них неприемлемые.
Если бы он полностью оставил все Максу, но с условием, что тот станет заботиться о Софи, это было бы весьма неприятно. Или если бы он умер, не оставив завещания, и Макс, будучи его прямым наследником, сам, по своей воле, предложил ей какую-нибудь часть - такой вариант ей тоже было бы трудно перенести. Но Джеффри умер разоренным; и он умолял своего сына, с которым так долго не поддерживал никаких отношений, чтобы тот из моральных побуждений поддерживал Софи, давал ей свои деньги, независимо от того, была ли у него такая возможность или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
"Это шедевр, - подпевал "Обзервер". - Мистер Тайрон еще раз подтвердил, что он является самым удачливым писателем, специализирующимся на романах-триллерах. Он лучший представитель своего поколения. Но мы все еще ждем его лучшего романа!"
Пышные обзоры, естественно, не улучшили Софи настроение. По пути в аэропорт Макс почти не разговаривал с ней. Он вел беседу с водителем такси на отвратительно свободном французском и дремал во время полета. В Хитроу он посадил ее в такси, сказав, что проведет ночь с другом в городе, а в Беркшир к ней приедет завтра.
Софи пообедала в столовой, отделанной темными панелями. Еда была пресной. Ее обслуживала экономка Джеффри, миссис Доббс, которая рыдала в фартук все время не переставая.
- Я все время просила его, чтобы он показался врачу, - жаловалась она, украдкой вытирая слезы. - Я прекрасно знаю все признаки, так же случилось у моего Берта. Но он не слушал меня. Он потерял волю к жизни. Он просто не хотел больше жить.
Ясно, что сердце Джеффри просто разорвалось от горя, как раньше говорили. Софи знала: он обожал ее мать и ужасно переживал после ее смерти. Макс заявлял, что отец болел, переживая из-за плохого состояния его денежных дел. Это было просто возмутительно! Никто не отрицает, Стелла любила сорить деньгами, но Джеффри никогда даже не намекал, что были какие-то проблемы. Ее мать, конечно, была бы в шоке, если бы узнала, что бездонный денежный колодец стал пустым из-за долгов по ее милости. Если бы Джеффри честно признался в этом матери, думала Софи, она бы начала экономить, и делала это с радостью, искала бы выход из создавшегося положения и даже, при особой нужде, снова пошла бы работать. Легко досталось - легко закончилось! У Стеллы, несмотря на ее внешнюю вульгарность и шумливость, было золотое сердце. Но теперь она ничего не сможет доказать или опровергнуть. В глазах Макса она навсегда останется жадной авантюристкой. Нет никакого сомнения, что и ее дочь он считает такой же. И думает, что Софи также постарается выжать из него все, что только возможно. Нет, об этом не стоит думать, она лучше умрет с голоду!
Однако перспективы Софи выглядели весьма грустно. У нее почти не было выбора: некоторое время можно пожить с Имоджин Каррутерс, бывшей одноклассницы, в Лондоне, пока она не подыщет себе работу и жилье. Она может найти себе работу горничной или же продавщицы или же за небольшую плату начать ухаживать за больными...
Софи всю передернуло, когда она вспомнила дешевые квартиры, в которых ей приходилось жить в детстве. Она вспомнила и о том, как туго приходилось ее матери, не хватало на самое необходимое. Ей тоже предстояло есть сухой хлеб независимости, и помазать его можно было только своей гордостью! И все же это гораздо лучше, чем жить, оправдывая предубеждения Макса, что она просто жадная хапуга, злая и желающая проехаться за чужой счет. В конце концов ей когда-нибудь должно же повезти! В худшем случае она всегда сможет выйти замуж. Она молода, красива, многим нравится. Разве она не права?
Софи заколебалась. Она не была честной с собой до конца. В глубине души ей стало противно при мысли, что ей придется продавать себя.
Макс появился за обедом. Они молча съели плохо приготовленную пищу. После кофе, который подали в старый кабинет Джеффри, Макс отпустил экономку и вручил Софи конверт.
"Передать Софи, - было написано на нем аккуратным почерком Джеффри, передать Софи в случае моей смерти".
Лицо Макса было невозмутимым, в глазах невозможно что-либо прочитать, но конверт бы не заклеен. Что бы ни находилось внутри, он прочитал это первым.
"Дорогая моя Софи! Врач говорит, что у меня плохи дела. Я этому не удивляюсь. Самое противное в данном случае, что я даже не смогу застраховать свою никому не нужную жизнь, и это значит, моя дорогая, что я ничего не могу оставить тебе, кроме своих долгов.
Мне некого винить, кроме себя самого. Я плохо вкладывал свои деньги и потерпел фиаско. Но я рад, что твоя мать так и не узнала этого.
Софи, у меня нет иного выбора, как только просить Макса, чтобы он позаботился о тебе. Несмотря на все, что я говорил о нем эти годы; несмотря на то, что он так плохо относился к твоей дорогой маме, я уверен, что он сделает все, что в его силах, и станет заботиться о тебе, пока ты не выйдешь замуж. Пожалуйста, я прошу тебя, не отказывайся от предложенной им помощи. Помни, что это я просил его сделать все ради меня. Прости меня, Софи.
Любящий тебя отчим Джеффри Тайрон".
Софи дважды перечитала записку. Слова расплывались и плясали перед ее глазами, она не могла вымолвить ни единого слова. Когда Макс увидел, что она закончила читать, он перекинул ей через стол второй конверт. Этот был больше первого и адресован Максу Тайрону, Компасе Фарм, рядом с Хейлоком, Корнуолл. На конверте была приписка:
"От Дж. Тайрона. Открыть после моей смерти".
- Он отправил это послание мне пару недель назад, - горько сказал Макс. - Я проклинаю себя за то, что не открыл письмо сразу по получении. Если бы я знал о его долгах, я помог бы ему. Он бы должен был догадаться об этом. - Макс нервно передернул плечами и сказал:
- Прочти это письмо.
"Дорогой Макс, прежде чем ты прочтешь мое письмо, адресованное тебе, сначала прочитай мое письмо к Софи. Я специально не стал заклеивать его. Из этого письма тебе все станет ясно. Так мне кажется. Я знаю, что ты не откажешь мне.
Софи стала красивой девушкой, и она, наверное, вскоре выйдет замуж; и мне кажется, что я перекладываю на тебя не очень большую обузу. Бог тому свидетель, ты можешь себе это позволить. Я прошу тебя еще об одной вещи: выкупить драгоценности Стеллы. Я их заложил, квитанции я прилагаю. Я сдавал их в заклад некоторое время назад на имя Софи. Я думал, что смогу перехитрить моих кредиторов. Ты знаешь, что драгоценности принадлежали твоей матери и бабушке, еще до того как они перешли к Стелле. Наша семья владела ими многие поколения. Ты сам решишь, что делать с ними".
На этом кончалась записка к Максу, Софи еле сдерживала слезы.
- Я прочитал все раньше тебя, - ровным голосом сказал Макс. - У меня было время подумать над этим. У тебя такого времени не было. Я предлагаю тебе ничего не говорить и выслушать меня. Потом скажешь, что хочешь.
В его голосе слышалась почти незаметная нотка предубеждения. Софи постаралась сдержать свои чувства. Горе придавило ее, и она не могла ясно рассуждать. Ей стало жутко при мысли, что Джеффри тихо умирал в течение нескольких месяцев, и она об этом ничего не знала, он просто угасал. И вот теперь его воля заставляла Макса, да и саму Софи, принимать условия, к несчастью, совершенно для них неприемлемые.
Если бы он полностью оставил все Максу, но с условием, что тот станет заботиться о Софи, это было бы весьма неприятно. Или если бы он умер, не оставив завещания, и Макс, будучи его прямым наследником, сам, по своей воле, предложил ей какую-нибудь часть - такой вариант ей тоже было бы трудно перенести. Но Джеффри умер разоренным; и он умолял своего сына, с которым так долго не поддерживал никаких отношений, чтобы тот из моральных побуждений поддерживал Софи, давал ей свои деньги, независимо от того, была ли у него такая возможность или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44