Все остальное место занимала печь. Во второй комнатке, совсем крохотной, располагался диван, телевизор и шифоньер. А возле подслеповатого оконца притулился дощатый стол с кипой бумаг, очевидно приготовленных для меня.
Оставив их на потом, я занялся вопросами провианта. Хочешь не хочешь, но мне здесь предстоит прожить две недели, если, конечно, я не придумаю что-нибудь экстраординарное или меня к тому времени не ухлопают.
В холодильнике я нашел шмат сала и начатую бутылку водки. Еще там валялась засохшая копченая скумбрия и заплесневелый кусок сыра, но ни то ни другое гастрономической ценности не представляло. В сенях мною была обнаружена корзина с картошкой и вязанка лука. Ну что ж, первое время с голоду я не помру, а там как Бог решит. А теперь займемся делом.
Примостившись на скрипучем табурете, я придвинул к себе оттиски ксерокопий с росписью Лунина. Приглядевшись внимательно, я понял, что все они скопированы с его паспорта. Ничего особенного это обстоятельство мне не давало, правда, теперь я знал, что паспорт моего двойника находится в руках у жуликов. Немного, но для начала сойдет. Из копии метрики я узнал, что Григорий Александрович родился недалеко от этих мест и был старше меня на два года. Батюшкой его были Александр Трофимович, а матушкой Антонина Ивановна. Из других записей я узнал, что скончались они почти одновременно в этом доме около пятнадцати лет тому назад.
Кроме Гришеньки, народили они еще одного сыночка, помладше, и нарекли его Колей. В отличие от Гриши, прослушавшего восемь классов средней школы, Коленька получил высшее образование и жил в столице соседней области в собственном доме, о чем свидетельствовал пустой конверт с обратным адресом.
Какая-то чепуха. Что они от меня хотят? Что бы я от его имени писал письма брату и сообщал, что жив-здоров и вам того желаю? Абсурд. Скорее всего, им нужно получить его вклады, тогда зачем они подкинули мне весь этот ворох бумаг? Да и какие в наше время вклады? Если они и были, то ими давно уже распорядилось наше предприимчивое государство. Может быть, младший брат хочет на законном основании завладеть этой халупой? Тоже абсурд.
- Здравствуйте.
От неожиданности я вздрогнул и дернулся, рискуя развалить хилый табурет. На пороге нерешительно переминалась с ноги на ногу молодая и довольно миловидная женщина. Смотрела она боязливо и настороженно, словно в любой момент ожидая от меня пакости. Почему-то мне она сразу же понравилась. Что и говорить, сожительницу мой двойник, выбрал не самую худшую.
- Здравствуйте, - запоздало ответил я, с удивлением отмечая, как вытягивается ее физиономия и открывается рот. - Что с вами? Вам нехорошо?
- Нет, нет, не беспокойтесь, сейчас пройдет. Просто... Просто я не думала, что вы с Гришей так похожи. Это ужасно...
- Что же тут ужасного? Мало ли похожих людей.
- Да, но не настолько, а потом обстоятельства... знаете ли...
- Что?
- Да нет, ничего, это я так. Вы извините, что я отвлекаю вас, но мне сюда велел приходить дядя Володя. Вот я и пришла.
- Ну и замечательно. Будем пить чай. Меня зовут Константин Иванович.
- Нет, дядя Володя велел вас звать Григорием. Можно?
- Да хоть Распутиным. А вы что, боитесь его ослушаться? Или он много чего вам пообещал и вы должны честно это отработать?
- И то и другое. Не судите меня строго, но нужно жить, а у меня двое детей.
- От кого же? От Григория?
- Нет, у меня был муж, только от него уже пять лет нет ни слуху ни духу. Наплевал он и на меня, и на детей. Гриша мне помогал их растить.
- Почему же помогал, он что - умер? - задал я постоянно мучивший меня вопрос.
Женщина испуганно притихла и оглянулась по сторонам, словно я затронул запретную тему. Потом, подойдя ко мне почти вплотную, сказала тихо:
- Я не знаю.
- Странно, вам это не кажется? Жить в деревне с мужиком и не знать, что с ним стало. Неправдоподобно как-то. Может быть, вы боитесь дядю Володю?
- Да, я его боюсь. Но дело не в этом, я действительно не знаю, что произошло с Григорием Александровичем. Несколько дней тому назад я ушла от него поздно вечером, и все было нормально, а наутро, когда я принесла ему молока, его уже не было. Сначала я подумала, что он уехал в город, но к вечеру он тоже не появился, и я поняла, что случилось неладное. Я прождала его всю ночь, сидя здесь, на диване, а наутро уже хотела идти к участковому, но тут появился дядя Володя и сказал, что все нормально и никаких причин для беспокойства нет. Просто, сказал он, у Григория появились кое-какие дела в городе и дома его не будет две или три недели. Я было успокоилась, но сегодняшней ночью дядя Володя пришел ко мне домой и предупредил, что в Гришином домике поселитесь вы. Я сразу поняла - дело нечисто, и сказала ему, что утром пойду к участковому. Тогда он страшно рассердился и сказал, что этим я сделаю Грише плохую услугу. Ну а потом пригрозил: ты одна, у тебя двое детей, подумай о них. Я испугалась и заплакала, а он мне говорит: не плачь, не надо, все будет хорошо, только делай то, что я тебе велю. Тогда и волки будут сыты, и овцы целы. Так он мне сказал, а еще дал денег и пообещал дать в десять раз больше. Вот и все. Прошу вас, объясните, что с Гришей? Я никому ничего не скажу, но должна же я знать, что с ним случилось.
Заплакав, женщина села на краешек дивана и уткнулась в ладони красивых, не по-деревенски изящных рук. Кажется, она говорила правду, по крайней мере, у меня не было оснований ей не верить. Увы, помочь ей я ничем не мог, впрочем, как и себе. Мы оба стали заложниками какой-то темной игры толстяка.
- Валя, - пытаясь остановить ее нюни, я взял ее за плечо и обратился на "ты", без церемоний, - я тоже не знаю, что происходит, и в этом я очень похож на тебя. Скажи мне, кто он такой - этот самый дядя Володя? Кем он работает?
- Откуда же мне знать, он не местный.
- А когда ты его увидела в первый раз?
- Наверное, с полгода тому назад.
- Как это произошло?
- Да очень просто. Зимой это было. Прихожу под вечер, а он тут с Григорием заседает. Водку они на кухне пили и говорили о чем-то важном.
- О чем же они говорили?
- А мне почем знать, они мне не докладывали. Посидела я с ними минут пять и перешла сюда, телевизор включила.
- А после того случая часто ли он навещал твоего Григория?
- Частенько, раза два на месяц.
- Ты не помнишь, на чем он приезжал?
- На автобусе, на чем же еще.
- Ну а может быть, иногда на своей машине?
- Машины его здесь я не видела ни разу, врать не буду.
- Он всегда приезжал один или с ним кто-нибудь был?
- Вроде бы один, других я не видела.
- Скажи мне, Валя, кроме Григория, у него в селе были знакомые?
- Мне кажется, нет.
- То есть ни с кем, кроме как с Григорием, он не общался?
- Нет. Один раз я видела, как он разговаривал с батюшкой.
- Не понял. С кем?
- Ну, с попом нашим, отцом Виталием.
- Вот как. Расскажи поподробнее, это может оказаться интересным.
- Да что ж тут интересного. Случилось это месяца два тому назад, когда хоронили бабушку Таню. Она тут недалеко от Гриши жила. Жила одиноко, незаметно. И так же незаметно померла. Хорошо, соседка к ней заходила, она и нашла ее уже мертвую. Сын у нее где-то на Дальнем Востоке живет, где - толком никто не знал. Вот и решили хоронить без него. А мужики-то все - кто на работе, а кто пьянствует. Позвали Гришу, а у него тогда как раз дядя Володя оказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28