- И ты не вынес из этого никакого урока? Мне искренне тебя жаль. Но думаю, тебе больше уроки не понадобятся.
"Если она отключила систему электрошока, то я с ней справиться могу, если потихоньку освободить руки", - подумал я и начал осуществлять свой план.
- Дай сигарету, старая калоша.
- А повежливей нельзя?
- Не заслуживаешь
- Тогда и сигареты ты не заслуживаешь.
- Хорошо! Маленькая моя, дай своему Котику тютюню.
- Это другое дело.
Из сумочки она вытащила пачку сигарет, и мне стало совсем тоскливо, потому что на ней было написано "Салем", одну из этих "салемов" она воткнула мне в рот. Чиркнула зажигалкой и дала прикурить.
- Когда полтора года назад меня везли вот так же спеленутого, то давали выпить.
- У меня нету.
- А у меня есть, потому что я, запасливый и умный сыщик, предвидел, в какую дальнюю дорогу мне придется отправиться. Будь добра, заинька, в багажнике между канистрой и запаской лежат две бутылочки "Столичной". Так ты уж, птичка, предоставь мне одну.
- Перебьешься, не сорок первый.
- Это хорошо, что не сорок первый.
- Почему?
- Потому, что сорок первого она застрелила.
- Все веселишься, Гончаров.
- Ага. Под глазами мешки со смешками. Весело!
- Ладно, - саданула она по тормозам, - налью я тебе.
- Конечно, как в доброй старой Франции, приговоренному к казни полагался стакан водки.
Когда она вышла из машины, я сделал пару резких выпадов, но - увы. Скручен я был основательно, со знанием дела. Пришлось довольствоваться стаканом водки и куском гнусной жевательной резины.
- А далеко нам еще ехать?
- Доедем - узнаешь.
- Золотце, но я действительно хочу в туалет.
- Давай под себя.
- Слушай, Анна, перестань дурачиться, у меня сейчас там все лопнет.
- Это твои проблемы. Писай в водочную бутылку.
- Дура, там же водка.
- Вылей.
- Останови. Я сначала ее выпью, а уж потом...
- Ты как маленький, будто в санаторий едешь, - досадливо проскрипела тварь, но остановилась,
- Наливай
- На, пей уже, и дело с концом.
- Развяжи руки.
- Вот на это ты меня не купишь! Достаточно тебя изучила.
- Но как же я... чем?..
- Успокойся, я сама расстегну твои штаны. Не привыкать. Так что ни тебе, ни мне стесняться не придется. Господи, где ты такие брюки нашел? Все в извести, грязные.
- У твоего дядюшки одолжил, доставай, что ли.
- У какого дядюшки?
- У твоего Шмуля Исааковича. Сейчас-то его уже повязали.
- Ты плохо думаешь о его умственных способностях. Он еще пару часов назад покинул негостеприимный город.
- То-то оставил документы в своем кабинете.
- А зачем они ему? Другие есть. Скоро ты с ним встретишься, Котик. Не думаю, чтобы эта встреча доставила тебе радость.
Да, похоже, и тут тебя накололи, великий сыщик Гончаров.
- Слушай, Анна, расстегивай скорее, а то сейчас...
Она нагнулась, стараясь поудобнее ухватиться за ширинку, и это был мой шанс, возможно последний. Резко закинув ей за шею правую ногу, левым коленом я ударил в голову. Она ойкнула и на секунду потеряла сознание. Но уже через мгновение начала судорожно выдергивать бестолковую голову из моих ножниц. Прихвачена она была капитально, и тут я не волновался. Другой вопрос мучил меня, что делать дальше? То ли сразу сломать ей шею, то ли подождать до другого раза. Изловчившись, она вцепилась зубами в мою левую ляжку. Я легонько придавил основание ее черепа, и она обмякла. Но от боли укуса у меня потекло. Ну и черт с ней, она того заслуживала. Я даже мстительно улыбнулся, когда она протестующе что-то забубнила, находясь под моей задницей.
Но что делать мне? Если раньше хоть какой-то транспорт шел навстречу, то теперь проселок вымер совершенно. А ведь не исключен момент, что на горизонте покажется кто-то из их банды, тот же нейрохирург, и вот тогда уж мне никаких шансов оставлено не будет. Думай, Гончаров, ты ведь ужасно умный!
Руки у меня были связаны позади, через спинку сиденья. И к сиденью же был приторочен торс. На свободе оставались только голова и ноги, но ноги были заняты важным делом, они держали преступницу. Если сломать ей шею, то выбираться мне будет значительно легче, но убивать ее почету-то не хотелось. Отпустить - было равнозначно самоубийству.
- Ну что будем делать, амазонка хренова?
- Отпусти, - невнятно и глухо ответила она.
- Чтобы ты, как и хотела, доставила меня до своего дядюшки-изверга? Нет, не пойдет, Анетта, Жанетта, Бабетта... Жанетта? О-ля-ля. Аннушка, так ты и есть та самая Жанна, гостившая у веселых вдов и так незаметно исчезнувшая, когда заслышала голос старого приятеля? Ну и дурак же твой старый приятель! Чем ты меня связала? - Я немного сдавил ножницы.
- Колготками!
- Скотина, своими вонючими коготками ты связала чистые руки Гончарова.
- Они новые. - Ее руки, точнее, ее правая рука вдруг пришла в движение, и она попробовала поднять мой мужской дух.
- А вот этого не нужно, - охладил я ее доброе начало и опять придавил череп. - Не лапай, не твое, а лучше протяни свою шаловливую ручонку мне за спину и постарайся развязать узел. Если ты это сделаешь, то тебе будет не так больно.
Она не пошевелила и пальцем.
- Пойми, милая, в противном случае мне придется сломать тебе шею, старая шлюха, вот так. - Я резко дернул левой ногой, и она заорала. А когда пришла в себя, потянулась к узлу.
Ковырялась она вечность, как мог, я помогал ей. В конце концов руки мои были свободны, а остальное было делом техники. Ее же колготками я перевязывал Анну долго и старательно, не забыв про ее длинные ноги.
- Костя, - ныла она, не очень веря в успех, - отпусти меня, и на этом поставим точку. Ты не увидишь меня, я не увижу тебя.
- Нет, Аннушка, нет, голубушка. Уж больно отменная стерва из тебя получилась. Говорил тебе, скурвишься, а ты, оказывается, уже.
- Костя, я тебе дам денег, очень много денег.
- Вот как, а откуда?
- У меня есть! Я провела ряд сделок за спиной у Полякова и всю прибыль оставила себе.
- Каким же образом? - заинтересовался я, запуская двигатель.
- Я у него работаю экономистом. Всегда нахожусь в курсе событий. Иногда, искусственно отбив у него клиента, проворачивала операцию сама, используя подпись Длинного Гены. А иногда, и чаще всего, работала с наличкой. Это очень удобно.
- Зачем же было убирать Гену, если он так послушно помогал тебе?
- Это первое время он был послушен, а потом стал требовать равный процент, что для меня оказалось нерентабельным. Когда я ему об этом сказала, он вообще стал шантажировать меня, предупредив, что сообщит брату.
- Как же вы могли снимать бабки, чтобы Длинный Вован об этом не знал?
- У Гены тоже был счет, на него мы и оформляли.
- Тогда какой смысл было вообще работать с Владимиром?
- Во-первых, только у него был допуск к дешевым, полулегальным запчастям, а во-вторых, огромная сеть реализации, из которой я и вылавливала мелкую рыбешку, а мне это порядком стало надоедать. Более того, он уже что-то начал подозревать, и мне срочно нужно было заиметь право второй подписи. Она обуславливается нашим уставом.
- Логично, но исполнено неаккуратно. Зачем вам нужны были посторонние жертвы в лице Крутько и Юшкевича?
- Во-первых, создать иллюзию, что Гена еще жив.
- Для чего?
- Чтобы обеспечить полную нашу непричастность к его убийству. Во-вторых, оттянуть время до окончания незаконной сделки, которую сейчас совершает Вован. Моя подпись там была бы лишней, и, в-третьих, самое главное, дядюшка имел личный зуб на Крутько и Юшкевича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36