- Макс, а ты его не того... Что-то цвет его лица мне не нравится. Хорошо бы нам без трупов обойтись. Ефимов трупы не любит.
- Не волнуйтесь, Константин Иванович! У меня, как в аптеке, передозировка исключена. Как тот хмырь?
- Очухался, начал мычать.
- Куда нам двигаться?
- Вверх по течению. Поднимись километра на два и где-нибудь приткни катер.
- Это опасно. Я не знаю берега. Так куда же нам?
- Пока не знаю. Но сейчас спрошу. Дай-ка свою дубинку.
Я вернулся вовремя. Блудливая девка развязывала своему сутенеру последний узел. Он шипел злобой и матом.
- Оставь его, девочка, иди в рулевую рубку.
- Она никуда не пойдет. Слышишь ты, мент поганый. Ты еще у меня будешь... Козел вонючий.
- Иди, Саня, сейчас дяди разговаривать будут.
- Санька, сучка, стой здесь, или тобой займется Жора.
Девчонка стояла в нерешительности, не зная, что делать. Наконец, выбрав правильное решение, она заревела и смылась в каюту.
- Ну что, Саиджон, как разговаривать будем? Вежливо или по-мужски?
- По-мужски ты у меня разговаривать больше не будешь. На берегу я тебя лично оттрахаю. Понял, сука легавая?
- Значит, будем разговаривать вежливо. - Несильно, но хлестко я оттянул его вдоль хребта.
Я и не ожидал, что он так заверещит. А визжал он с такой силой, что, казалось, слышит вся "великая река". Пришлось заткнуть его динамик куском поролона. Еще два удара, и он стоял на коленях, умоляюще задрав кверху связанные руки. Я вытащил кляп.
- Ну вот. Я же знал, что Саиджон умный мальчик и давно хочет сказать дяде Косте пару слов.
- Чего хочешь?
- Где сейчас Жора? Где его нора?
- Не знаю. - Он испуганно вжался в борт.
- А ты хорошенько подумай. Наверняка ты у него там был.
- Нет, нет, ничего не знаю, никогда у него не был, честное слово.
- Рассмешил ты меня, Саиджон. Твоим честным словом только задницы вашим шлюхам подтирать. Вот мое слово посущественней. - Я легонько ткнул его в солнечное сплетение. Покрутившись волчком, он заявил:
- Это беспредел. Когда вернемся на берег, я буду жаловаться. Вы бандиты.
- А ты в этом уверен?
- В чем? - насторожился сутенер.
- В том, что ты вернешься на берег.
- A как же, почему не вернусь? - в полной растерянности залепетал он. Почему не вернусь?..
- Да так, разные вещи случаются. Река широкая, вода глубокая, тяжел камень, на дно тянет. Много ненайденных людишек стоят сейчас на дне "великой реки" с грузиком, привязанным к ногам. Курить хочешь?
Сумерки сгустились. Макс зажег бортовые огни, один из них острой точкой заплясал в испуганных глазах сутенера.
- Что, что вы хотите сказать?
- Только то, что уже сказал. Курить хочешь, может быть, выпить?
- Нет, вы сошли с ума, у меня жена, дочка...
- Я тебе не собираюсь читать мораль, гнида, но там, в каюте, сидит Санька. Она тоже чья-то дочь. Девчонка, которую убил твой любимый Жора, тоже была чьей-то дочерью. Ну, хватит аналогий. Или ты сейчас же говоришь мне, где Жорина берлога, или я отправляю тебя за борт.
- Нет, я ничего не знаю, поверьте мне. Не знаю.
- Чего он не знает? - поинтересовался подошедший Макс.
- Я не знаю, где находится Жора, где находится его цех.
- О, так, значит, целый цех, - удивился Ухов. - Ну тогда сейчас узнаешь. Вы позволите мне, Константин Иванович? У меня многие душманы, не знающие русского языка, вдруг начинали вполне сносно лопотать. А вы пока пройдите в рубку, там наш капитан очухался. Я пристегнул его к рулю, но мало ли...
Наш бравый шкипер совершенно потерял лоск. Прикованный к рулю, он мокрой курицей телепался по сиденью, кое-как держа катер по курсу.
- Как дела, флибустьер? - Я бодро похлопал его по плечу. - Так держать.
- Вы у меня еще пожалеете, - со слабой угрозой прогундосил он. - Я Жоре все расскажу.
- Такой момент я тебе предоставлю, а пока гони бабки, которые ты получил от меня на берегу.
От негодования он готов был задохнуться:
- Это... это... мои деньги!
- Были мои, стали твоими, а теперь вновь обрели старого хозяина. Философствуя, я вытащил у него из кармана полный бумажник и удобно расположил его у себя на груди. - Это грабеж. Это...
Договорить он не успел. С кормы раздался пронзительный, почти смертный вопль. Он так же резко оборвался, как и возник. Мой капитан замолчал и претензий больше не предъявлял. Тяжело, враскорячку в рубку вошел сутенер. Молча, белея болью, он уселся в правое кресло.
- Ну вот, Константин Иванович, лоцман вспомнил маршрут. Можно перекурить?
- Как там девчонка?
- Наблюдала через щелку и, кажется, осталась вполне довольна увиденным, а вообще она в стельку пьяна.
- Как долго нам добираться до места?
- С полчаса вверх по реке. Вы правильно выбрали направление старта. Но это не остров, а противоположный берег. Даже не берег... В общем, сами увидите.
- Он лапши не накидал?
- Вряд ли, при такой боли невозможно вранье.
- Верю. Орал он, как стадо буйволов.
- Не может быть. Я сразу перекрыл ему кислород.
- Это здесь! - глухо сообщил Саиджон, тыча пальцем куда-то влево.
По левому от нас берегу высилась крутая стена известковых обнажений. На высоте примерно двадцати метров от воды на монолите явственно чернело овальное пятно. У самого берега поднимался частокол кустарника, торчали редкие деревья.
Видимо, там прятался катер или катера Жоры.
- Идем еще пару километров вверх, - решил Ухов. - Потом вырубаем движок и потихоньку подплываем к ним.
- Нет, - категорически возразил я. - Пристанем в километре выше и пойдем пешком через верх, луна ясная, не сорвемся.
- Ты, гнида, сверху тропинка есть?
- Я не знаю. Мы пользовались только нижней.
- И давно у него эта нора?
- Не знаю. Я впервые побывал там год назад.
- Второй выход есть?
- Не знаю.
- Конечно есть, Макс. Дышать-то ему хочется. Какая глубина пещеры?
- Метров пятьдесят основной зал, метров десять - комнаты.
- Ладно, пристаем, пора, - приказал я, ощутив нервную возбуждающую дрожь. Она всегда возникает у меня в самой неподходящей ситуации.
Ломаясь, затрещали кусты, и катер уткнулся в заросли. До суши оставалась пара метров, там же росла березка.
- Шкипер, давай сюда все свои взрывпакеты и вообще все, что взрывается, категорически заявил Ухов, тряхнув рулевого за шиворот.
- У меня ничего нет.
- Если ты, гнида голубая, не расколешься через полминуты, я просто тебя кастрирую.
Из-за голенища ботинка он выдернул короткий широкий штык. Развернув кресло, вспорол капитанские штаны.
- Ну, считаю до трех: раз...
- Возьмите там, под нижней полкой, слева.
- Иваныч, вытаскивай все, что там есть, а я их хорошенько перевяжу, потом перетащим на корму.
Кроме десятка взрывпакетов, в тайничке я обнаружил одну гранату и ракетницу с шестью патронами. Все это хозяйство я сложил в холщовый мешок, размышляя, что же делать теперь с лежащей рядом пьяной девочкой. Оставлять ее просто так опасно. Она уже это показала. Стащить на берег и привязать к березе? Заедят мураши. Не придумав ничего путного, я просто привязал ее к полке.
Упакованными бандеролями в рубке лежали серьезные и молчаливые пленники. Перетащив одного из них на корму и там привязав к решетке, мы сошли на берег. Надежно закрепив чальный трос, минуту помолчали.
- Ну, вперед, что ли?
- Вперед, Ухов, и вверх!
Место для подъема мы выбрали удобное. Во-первых, нас не могли заметить из карстовой пещеры. Во-вторых, склон был не очень крутым. И в-третьих, достаточно было кустарника, за который мы цеплялись руками, ногами и зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36