А люди в униформе и девушки как будто уж давно забыли, чем отличается день от ночи.
Хьюсон подвел Чарли к большому бюро, сооружению из стекла и сияющего металла. За бюро сидел вылощенный молодой человек, который, казалось, состоял из цилиндра и костюма на американский манер.
— Управляющего, — сказал внушительно Хьюсон.
— Прошу извинить, сэр, но управляющего нет. Он вернется в половине седьмого.
— Его заместителя.
— Одну минуту, сэр. Могу ли я узнать, с кем имею честь говорить?
— Это — мистер Чарльз Хэббл, человек, который спас Аттертон и половину Средней Англии, причем, лучшую часть Англии. Моя фамилия Хьюсон, я сотрудник «Дейли трибюн». Пожалуйста, пригласите сейчас же заместителя управляющего.
Они подождали, пока вылощенный молодой человек говорил по телефону.
— Как тебе нравится этот домашний уют? — спросил Хьюсон. — Подходит для героев?
— Всё это не по мне, — ответил Чарли. — Это… это нелепо. Я не знаю, что мне делать с собой в таком месте. С таким же успехом ты мог отвезти меня в Букингемский дворец, всё равно.
— Букингемский дворец! Э, дружок, разве можно сравнить одно с другим. После «Сесил отеля» дворец покажется тебе убожеством. Отель этот — чудо супер-де-люкса! Заметь, даже воздух здесь уже наполовину разжеван. Но не позволяй дурачиться над собой. Плюй на всё, ни на что не обращай внимания. А вот и заместитель управляющего. Ох, и хитер же он, сам увидишь. Я как раз говорил, — добавил он, нимало не смущаясь, когда заместитель управляющего подошел к ним, — что и хитры же вы!
— Я хитер, очень хитер. — Улыбаясь, пристально разглядывая их, говоря ничего не значащие слова гостеприимства, заместитель управляющего сильно пожал им руки. Он был высок, с широким ртом и преждевременными залысинами, отчего лоб его казался громадным. Одет он был в свежевыглаженный темный костюм и белую сорочку. Чарли никогда не приходилось видеть мужчину, одетого так опрятно и чисто. Поздоровавшись, он хлопнул ладонями. — Всё необходимое сделано. Для мистера Хэббла приготовлен номер на третьем этаже, розово-серый, в стиле Антуанетты. Нам лестно иметь такого гостя. Я сам проведу вас. Пожалуйста, джентльмены, сюда.
Они вошли в один из лифтов.
— Обратите внимание на систему указателей. Я всё время говорю, на каком этаже лифт, я никогда не ошибаюсь.
Последнее утверждение заместителя управляющего слегка смутило Чарли, так как заместитель управляющего не сказал, на каком этаже они находятся, а только показал на указатель. Позднее Чарли узнал, что именно таков был метод заместителя управляющего вести разговор, когда он находился в особенном ударе хитрости. Он не рассказывал о предмете, а становился им. Попав в лифт, он превращался в лифт.
— Обратите внимание, давление во мне остается постоянным. Я не заставляю вас дышать, как утопающих. Я останавливаюсь там, где вы хотите. Я не могу остановиться там, где не надо.
В коридоре третьего этажа он в мгновение ока превратился в систему световых сигналов.
— Вам не надо всё время слушать, как я звоню, — заявил он Чарли и Хьюсону с гордостью. — От меня вы не услышите ни звука. Я делаю свое дело бесшумно, одними лампочками. — Однако подлинных вершин он достиг, когда преобразился в розово-серый номер в стиле Антуанетты — в спальню, гостиную и ванную. Чарли не мог не восхититься, когда он превратился в тончайший водяной душ. Последним величайшим его превращением было перевоплощение в систему обслуживания по телефону.
— Запомните, — возвестил он, показывая на свое второе «я», — я основан на принципе указателей. Вам нужен слуга. Отлично. Нажмите здесь, снимите трубку и только скажите. Вы хотите связаться с магазином — вам понадобились запонки, цветы, сигары, перчатки, галстуки или носки, — нажмите меня вот здесь, скажите в трубку, и, пожалуйста, вы — в магазине. Нужны секунды — и полная гарантия.
— Что надо нажать у вас, чтобы позвонить на биржу? — осведомился Хьюсон.
— Поверните меня вот так, и я включу вам нужный коммутатор. После разговора поверните меня обратно. — Просто, не правда ли? Итак, мистер Хэббл, мы польщены тем, что видим вас у себя, и я уверен, мы сделаем всё, чтобы вы остались довольны. Наш девиз «Роскошь и Услуги».
— Очень хороший девиз, — благоговейно заметил Хьюсон. — У меня никогда не было ни того, ни другого.
— Всё, что вам придется делать здесь, это только требовать, — сказал заместитель управляющего Чарли. Затем, повернувшись к Хьюсону, он добавил уже деловым тоном: — Скоро должен прийти мистер Брукс, джентльмен, который ведает нашей рекламой. Всего доброго.
И заместитель управляющего оставил их одних в розово-серой гостиной в стиле Антуанетты, в которой было тепло и душно и которая напоминала внутренность коробки из под шоколадных конфет.
Чарли осмотрелся. Он постепенно начал приходить в себя.
— Понимаешь, я не привык к такому вот.
— Конечно, не привык, — согласился Хьюсон ободряюще. — К такому привыкли немногие: богатые и выжившие из ума вдовушки да международные аферисты. Но помни, наше дело здесь только требовать. Начнем?
— Зачем?
— Ты хочешь спросить: «Почему» или «Ради чего?» Так или иначе, это роли не играет. Сейчас мы чего-нибудь спросим. Хотя бы чаю. Мы будем пить чай. Не так, как в твоем Аттертоне, с жареной свиной колбасой и другой чепухой, а настоящий вечерний чай. Ну-ка, Хэббл, сможешь ты набрать номер и потребовать настоящий вечерний чай на две персоны?
— Ладно, приятель, — усмехнулся Чарли, — пусть будет по-твоему.
— Скажи, что звонит герой.
— Э, нет, — отрезал Чарли. — И ты этого не скажешь, если не хочешь, чтобы тебе попало. Брось это, понял?
— О! Извини, Чарли. Я не думал, что ты принимаешь это так близко к сердцу. Я думал, что ты принимаешь это, как я, — в шутку. Лучший метод, сказал бы я. Взять у них всё, что возможно, а потом над ними же и посмеяться. Им всем на тебя наплевать, плюй и ты на них. Всё ведь это придумано.
— Не знаю. А мистер Кинни?
— О, господи! Ты хочешь сказать, что этот болтун, эта ходячая рождественская открытка привезла тебя сюда?
— Если бы не он, меня бы здесь не было, — пояснил Чарли.
— Ах так! Тогда надо отдать должное этому старому торговцу тряпьем. Между прочим, стоит тебе только повторить несколько моих слов Шаклворсу или Кинни, и раз-два — я уволен из «Трибюн».
— Брось! — крикнул Чарли возмущенно. — Считаешь, я способен на такое? За кого ты меня принимаешь? Говори, что хочешь и сколько хочешь, только не болтай о моем геройстве.
— Хорошо сказано! Так вот, я тогда так закажу — два ваших изысканных чая в номер двадцать три для двух парней.
Приказание было им передано по телефону именно в этой форме.
Чай был так утончен, что для сервировки его потребовалось два официанта. Было подано два сорта поджаренного хлеба, три сорта бутербродов, четыре сорта сандвичей, пять сортов кекса.
— Имей в виду, Хэббл, — сказал Хьюсон, рот его был набит сандвичами, — это не считается едой. Нет, дорогой мой, нет. Люди, которые останавливаются в этом отеле, едят только четыре раза в сутки: завтрак, ленч, обед, ужин. А это только так, чтобы заморить червячка, вроде бутербродика с маслом рано утром к чаю или перекусить часов в одиннадцать утра. Ненасытные свиньи, — добавил он, беря три сандвича и отправляя их разом в рот.
— Ничего, можно и переесть немного, — сказал Чарли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Хьюсон подвел Чарли к большому бюро, сооружению из стекла и сияющего металла. За бюро сидел вылощенный молодой человек, который, казалось, состоял из цилиндра и костюма на американский манер.
— Управляющего, — сказал внушительно Хьюсон.
— Прошу извинить, сэр, но управляющего нет. Он вернется в половине седьмого.
— Его заместителя.
— Одну минуту, сэр. Могу ли я узнать, с кем имею честь говорить?
— Это — мистер Чарльз Хэббл, человек, который спас Аттертон и половину Средней Англии, причем, лучшую часть Англии. Моя фамилия Хьюсон, я сотрудник «Дейли трибюн». Пожалуйста, пригласите сейчас же заместителя управляющего.
Они подождали, пока вылощенный молодой человек говорил по телефону.
— Как тебе нравится этот домашний уют? — спросил Хьюсон. — Подходит для героев?
— Всё это не по мне, — ответил Чарли. — Это… это нелепо. Я не знаю, что мне делать с собой в таком месте. С таким же успехом ты мог отвезти меня в Букингемский дворец, всё равно.
— Букингемский дворец! Э, дружок, разве можно сравнить одно с другим. После «Сесил отеля» дворец покажется тебе убожеством. Отель этот — чудо супер-де-люкса! Заметь, даже воздух здесь уже наполовину разжеван. Но не позволяй дурачиться над собой. Плюй на всё, ни на что не обращай внимания. А вот и заместитель управляющего. Ох, и хитер же он, сам увидишь. Я как раз говорил, — добавил он, нимало не смущаясь, когда заместитель управляющего подошел к ним, — что и хитры же вы!
— Я хитер, очень хитер. — Улыбаясь, пристально разглядывая их, говоря ничего не значащие слова гостеприимства, заместитель управляющего сильно пожал им руки. Он был высок, с широким ртом и преждевременными залысинами, отчего лоб его казался громадным. Одет он был в свежевыглаженный темный костюм и белую сорочку. Чарли никогда не приходилось видеть мужчину, одетого так опрятно и чисто. Поздоровавшись, он хлопнул ладонями. — Всё необходимое сделано. Для мистера Хэббла приготовлен номер на третьем этаже, розово-серый, в стиле Антуанетты. Нам лестно иметь такого гостя. Я сам проведу вас. Пожалуйста, джентльмены, сюда.
Они вошли в один из лифтов.
— Обратите внимание на систему указателей. Я всё время говорю, на каком этаже лифт, я никогда не ошибаюсь.
Последнее утверждение заместителя управляющего слегка смутило Чарли, так как заместитель управляющего не сказал, на каком этаже они находятся, а только показал на указатель. Позднее Чарли узнал, что именно таков был метод заместителя управляющего вести разговор, когда он находился в особенном ударе хитрости. Он не рассказывал о предмете, а становился им. Попав в лифт, он превращался в лифт.
— Обратите внимание, давление во мне остается постоянным. Я не заставляю вас дышать, как утопающих. Я останавливаюсь там, где вы хотите. Я не могу остановиться там, где не надо.
В коридоре третьего этажа он в мгновение ока превратился в систему световых сигналов.
— Вам не надо всё время слушать, как я звоню, — заявил он Чарли и Хьюсону с гордостью. — От меня вы не услышите ни звука. Я делаю свое дело бесшумно, одними лампочками. — Однако подлинных вершин он достиг, когда преобразился в розово-серый номер в стиле Антуанетты — в спальню, гостиную и ванную. Чарли не мог не восхититься, когда он превратился в тончайший водяной душ. Последним величайшим его превращением было перевоплощение в систему обслуживания по телефону.
— Запомните, — возвестил он, показывая на свое второе «я», — я основан на принципе указателей. Вам нужен слуга. Отлично. Нажмите здесь, снимите трубку и только скажите. Вы хотите связаться с магазином — вам понадобились запонки, цветы, сигары, перчатки, галстуки или носки, — нажмите меня вот здесь, скажите в трубку, и, пожалуйста, вы — в магазине. Нужны секунды — и полная гарантия.
— Что надо нажать у вас, чтобы позвонить на биржу? — осведомился Хьюсон.
— Поверните меня вот так, и я включу вам нужный коммутатор. После разговора поверните меня обратно. — Просто, не правда ли? Итак, мистер Хэббл, мы польщены тем, что видим вас у себя, и я уверен, мы сделаем всё, чтобы вы остались довольны. Наш девиз «Роскошь и Услуги».
— Очень хороший девиз, — благоговейно заметил Хьюсон. — У меня никогда не было ни того, ни другого.
— Всё, что вам придется делать здесь, это только требовать, — сказал заместитель управляющего Чарли. Затем, повернувшись к Хьюсону, он добавил уже деловым тоном: — Скоро должен прийти мистер Брукс, джентльмен, который ведает нашей рекламой. Всего доброго.
И заместитель управляющего оставил их одних в розово-серой гостиной в стиле Антуанетты, в которой было тепло и душно и которая напоминала внутренность коробки из под шоколадных конфет.
Чарли осмотрелся. Он постепенно начал приходить в себя.
— Понимаешь, я не привык к такому вот.
— Конечно, не привык, — согласился Хьюсон ободряюще. — К такому привыкли немногие: богатые и выжившие из ума вдовушки да международные аферисты. Но помни, наше дело здесь только требовать. Начнем?
— Зачем?
— Ты хочешь спросить: «Почему» или «Ради чего?» Так или иначе, это роли не играет. Сейчас мы чего-нибудь спросим. Хотя бы чаю. Мы будем пить чай. Не так, как в твоем Аттертоне, с жареной свиной колбасой и другой чепухой, а настоящий вечерний чай. Ну-ка, Хэббл, сможешь ты набрать номер и потребовать настоящий вечерний чай на две персоны?
— Ладно, приятель, — усмехнулся Чарли, — пусть будет по-твоему.
— Скажи, что звонит герой.
— Э, нет, — отрезал Чарли. — И ты этого не скажешь, если не хочешь, чтобы тебе попало. Брось это, понял?
— О! Извини, Чарли. Я не думал, что ты принимаешь это так близко к сердцу. Я думал, что ты принимаешь это, как я, — в шутку. Лучший метод, сказал бы я. Взять у них всё, что возможно, а потом над ними же и посмеяться. Им всем на тебя наплевать, плюй и ты на них. Всё ведь это придумано.
— Не знаю. А мистер Кинни?
— О, господи! Ты хочешь сказать, что этот болтун, эта ходячая рождественская открытка привезла тебя сюда?
— Если бы не он, меня бы здесь не было, — пояснил Чарли.
— Ах так! Тогда надо отдать должное этому старому торговцу тряпьем. Между прочим, стоит тебе только повторить несколько моих слов Шаклворсу или Кинни, и раз-два — я уволен из «Трибюн».
— Брось! — крикнул Чарли возмущенно. — Считаешь, я способен на такое? За кого ты меня принимаешь? Говори, что хочешь и сколько хочешь, только не болтай о моем геройстве.
— Хорошо сказано! Так вот, я тогда так закажу — два ваших изысканных чая в номер двадцать три для двух парней.
Приказание было им передано по телефону именно в этой форме.
Чай был так утончен, что для сервировки его потребовалось два официанта. Было подано два сорта поджаренного хлеба, три сорта бутербродов, четыре сорта сандвичей, пять сортов кекса.
— Имей в виду, Хэббл, — сказал Хьюсон, рот его был набит сандвичами, — это не считается едой. Нет, дорогой мой, нет. Люди, которые останавливаются в этом отеле, едят только четыре раза в сутки: завтрак, ленч, обед, ужин. А это только так, чтобы заморить червячка, вроде бутербродика с маслом рано утром к чаю или перекусить часов в одиннадцать утра. Ненасытные свиньи, — добавил он, беря три сандвича и отправляя их разом в рот.
— Ничего, можно и переесть немного, — сказал Чарли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63