Молодежь казалась раздраженной и недовольной. Некоторые парни старались походить на девушек, а некоторые девушки — на парней. Чарли не мог даже поверить, что он наблюдает публику, обычную на вечерах Вест-Энда. Просто, решил он, у леди Каттерберд странные знакомые, вот и всё. Но зачем она пригласила его? Чего она от него хочет?
Через несколько минут сама леди Каттерберд начала отвечать ему на эти вопросы. Несмотря на свою полноту и тяжеловесность, она подбежала к нему вприпрыжку и настояла на том, что он должен быть представлен множеству людей. Имена этих людей Чарли не мог запомнить, но леди Каттерберд это нисколько не смущало, для нее важно было, чтобы гости знали, кто он. Она рассказывала гостям о Чарли так, как будто бы они в первую же секунду узнавали его. Чарли было неприятно, что его водят по комнатам, как маленькую призовую собачонку. Он испытывал еще большую неловкость от того, что знал, что люди в глубине души смеются над ним. Что же касается леди Каттерберд, так это ее не беспокоило нисколько: она выпила столько вина, что ее широкое лицо, влажное от пота и багровое, уже нисколько не напоминало голову чисто вымытого попугая.
Обведя Чарли вокруг зала, она отвела его в сторону и, положив эдаким дружеским манером жесткую от колец ладонь ему на руку, сказала:
— Ну вот, для того, чтобы непринужденно поболтать, как вы обещали мне, — а вы ведь правда обещали мне, да? — я хочу, чтобы вы незаметно ушли наверх в мою комнату. Как только я освобожусь от всех этих людей, — продолжала она очень доверительно, — я сразу же приду к вам, и мы поболтаем. Вы расскажете мне о том, что вы совершили, как вам нравится Лондон и обо всем обо всем . Я скажу Ирвингу, чтобы он провел вас. Он принесет вам чего-нибудь выпить и перекусить. И всё будет просто чудесно!
Ирвинг оказался высоким бледнолицым дворецким, торжественным, как гробовщик. Он провел Чарли на третий этаж в небольшую комнату в дальнем конце коридора. Комната эта была отделана в иссиня-черные и светло-красные тона. В ней царил полумрак, лампочек не было видно. В комнате стояли три небольших кресла, сделанные из металлических изогнутых труб, и громадных размеров тахта с высокими диванными подушками. Комната не понравилась Чарли.
— Что вам прислать, сэр?
— Пожалуй, ничего, спасибо.
— Я всё-таки пришлю вам несколько легких закусок, сэр, — сказал Ирвинг, стоя у двери и строго глядя на растерянного Чарли.
— Послушай, приятель, — Чарли наклонился к дворецкому, обращаясь к нему как мужчина к мужчине, — к чему эта игра?
— Игра? — Голос Ирвинга звучал обиженно.
— Да. Ты знаешь, о чем я говорю. К чему эта игра?
— Не знаю, сэр, — ответил Ирвинг своим официальным голосом. Секунду он рассматривал Чарли, сохраняя всё то же деревянное выражение лица, и вдруг многозначительно ухмыльнулся. Прежде чем Чарли успел сказать хоть слово, он исчез. Через несколько минут слуга принес поднос с закусками. Он молчал, Чарли тоже, размышляя над тем, что могла значить улыбка дворецкого.
Прошло полчаса, прежде чем появилась леди Каттерберд.
— Как вам нравится моя маленькая пещера? — воскликнула она, влетая в комнату. — Очень милая, правда? И такая интимная! Она у меня специально для самых близких друзей!
Чарли было не совсем понятно, как это он за такое короткое время стал ее близким другом, но он промолчал. Эта женщина обладала одним положительным качеством: она сама поддерживала разговор и, казалось, даже не нуждалась в ответах на свои вопросы.
— А теперь давайте устраиваться поудобнее, — продолжала она. — Идите сюда и садитесь вот здесь. Сейчас мы поболтаем по-настоящему.
Она усадила Чарли рядом с собой. На тахте свободно могли разместиться десять человек, но оказалось, что Чарли сидел так близко от нее, что ощущал тепло ее толстого горячего бедра. Он вежливо отодвинулся, но это не помогло, леди Каттерберд, очевидно, обладала способностью перемещаться, не делая никакого видимого движения. И ее рука опять лежала на его руке.
— Так чудесно, — щебетала она, — встретиться с человеком, который действительно совершил что-то большое, с человеком, который молод и чист, с сильным и храбрым человеком. Ведь вы, наверное, сильный? И она сжала его руку и вздохнула. Стойте, сейчас я вспомню, да вы, кажется, даже не женаты, правда? Я где-то читала об этом. Ах, ваша невеста так должна гордиться вами! Я бы гордилась, поверьте мне.
— У меня нет невесты, — сказал Чарли.
— У вас нет невесты? Как трудно, наверное, одному в этом незнакомом городе, когда о вас так много говорят и столько славы, а вам даже не с кем поделиться, потому что вы одиноки.
Чарли не очень смело признался, что ему было не особенно весело в Лондоне, и тотчас же почувствовал, что она придвинулась еще ближе. «Это уж черт знает что, — сказал он себе. — Где ее муж? А может, у нее нет мужа?»
— Вы, конечно, никогда не подумаете, что я всегда ужасно одинока, потому что видели меня среди всех этих людей. Но это так. Мне понятны ваши чувства. Я понимаю вас и жалею, хотя я знаю сотни людей, — можно сказать, я знаю всех. — Она положила руку ему на колено. — Почему все мы всегда одиноки? — Голос ее стал тише, и она еще ниже наклонилась к нему. Атмосфера накалилась на двадцать градусов. Чарли задыхался под тяжестью леди Каттерберд. Ему было очень стыдно. Увиливать было невозможно: надо было соглашаться на дальнейшее, чем бы оно ни было, или просто оттолкнуть ее и положить всему конец.
— Хватит! — возмущенно крикнул он через две минуты. — С меня довольно. — Резким движением он освободился от нее и свободно вздохнул.
Никогда в жизни он не видел, чтобы кто-нибудь мог так мгновенно стать другим человеком.
— Что это такое! — крикнула она, быстро вскочив и глядя на него. — Как вы смеете так говорить со мной! Лицо ее стало багровым. — Вы грубое животное! — Беря всё выше и выше ноты, она подняла ужасный крик, бросая ему оскорбления за оскорблением.
Дверь отворилась. На пороге стоял небольшого роста пожилой мужчина. Она сразу же перестала кричать.
— Что случилось? — совершенно спокойно спросил мужчина.
— Эдуард, — задыхаясь, сказала она, — этот человек оскорбил меня. Меня никогда так не оскорбляли. Вышвырни его вон.
— Конечно, дорогая, — ответил мужчина. Он, несомненно, был ее мужем, сэром Эдуардом Каттерберд. Он строго посмотрел на Чарли. — Идемте.
— Хорошо, но сначала выслушайте… — начал было Чарли.
— Ни слова больше. Сюда.
— Эдуард, мне надо отдохнуть. Я пойду к себе, — хныкала она у мужа за спиной.
— Конечно, дорогая. Сюда, — сэр Эдуард торопливо повел Чарли по коридору и спустился с ним по той же широкой лестнице. Внизу сэр Эдуард вместо того, чтобы указать Чарли на дверь, повел его влево по коридору и привел в небольшую комнату в задней части дома. Она была уставлена кожаной мебелью, загромождена книгами, наполнена табачным дымом.
— Садитесь, — коротко пригласил сэр Эдуард. — Курите. Пейте. — Он был небольшого роста, но чувствовалось, что он привык распоряжаться. Лицо его было морщинистое и коричневое, нос хорошо очерчен, а глаза, крошечные и блестящие, напоминали глаза властной мыши.
— Хорошо, но сначала я хочу объяснить вам… — начал было опять Чарли.
— Что у вас сегодня был довольно необычный вечер, — спокойно закончил хозяин дома. — Если бы я не знал этого, вы бы не были сейчас здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Через несколько минут сама леди Каттерберд начала отвечать ему на эти вопросы. Несмотря на свою полноту и тяжеловесность, она подбежала к нему вприпрыжку и настояла на том, что он должен быть представлен множеству людей. Имена этих людей Чарли не мог запомнить, но леди Каттерберд это нисколько не смущало, для нее важно было, чтобы гости знали, кто он. Она рассказывала гостям о Чарли так, как будто бы они в первую же секунду узнавали его. Чарли было неприятно, что его водят по комнатам, как маленькую призовую собачонку. Он испытывал еще большую неловкость от того, что знал, что люди в глубине души смеются над ним. Что же касается леди Каттерберд, так это ее не беспокоило нисколько: она выпила столько вина, что ее широкое лицо, влажное от пота и багровое, уже нисколько не напоминало голову чисто вымытого попугая.
Обведя Чарли вокруг зала, она отвела его в сторону и, положив эдаким дружеским манером жесткую от колец ладонь ему на руку, сказала:
— Ну вот, для того, чтобы непринужденно поболтать, как вы обещали мне, — а вы ведь правда обещали мне, да? — я хочу, чтобы вы незаметно ушли наверх в мою комнату. Как только я освобожусь от всех этих людей, — продолжала она очень доверительно, — я сразу же приду к вам, и мы поболтаем. Вы расскажете мне о том, что вы совершили, как вам нравится Лондон и обо всем обо всем . Я скажу Ирвингу, чтобы он провел вас. Он принесет вам чего-нибудь выпить и перекусить. И всё будет просто чудесно!
Ирвинг оказался высоким бледнолицым дворецким, торжественным, как гробовщик. Он провел Чарли на третий этаж в небольшую комнату в дальнем конце коридора. Комната эта была отделана в иссиня-черные и светло-красные тона. В ней царил полумрак, лампочек не было видно. В комнате стояли три небольших кресла, сделанные из металлических изогнутых труб, и громадных размеров тахта с высокими диванными подушками. Комната не понравилась Чарли.
— Что вам прислать, сэр?
— Пожалуй, ничего, спасибо.
— Я всё-таки пришлю вам несколько легких закусок, сэр, — сказал Ирвинг, стоя у двери и строго глядя на растерянного Чарли.
— Послушай, приятель, — Чарли наклонился к дворецкому, обращаясь к нему как мужчина к мужчине, — к чему эта игра?
— Игра? — Голос Ирвинга звучал обиженно.
— Да. Ты знаешь, о чем я говорю. К чему эта игра?
— Не знаю, сэр, — ответил Ирвинг своим официальным голосом. Секунду он рассматривал Чарли, сохраняя всё то же деревянное выражение лица, и вдруг многозначительно ухмыльнулся. Прежде чем Чарли успел сказать хоть слово, он исчез. Через несколько минут слуга принес поднос с закусками. Он молчал, Чарли тоже, размышляя над тем, что могла значить улыбка дворецкого.
Прошло полчаса, прежде чем появилась леди Каттерберд.
— Как вам нравится моя маленькая пещера? — воскликнула она, влетая в комнату. — Очень милая, правда? И такая интимная! Она у меня специально для самых близких друзей!
Чарли было не совсем понятно, как это он за такое короткое время стал ее близким другом, но он промолчал. Эта женщина обладала одним положительным качеством: она сама поддерживала разговор и, казалось, даже не нуждалась в ответах на свои вопросы.
— А теперь давайте устраиваться поудобнее, — продолжала она. — Идите сюда и садитесь вот здесь. Сейчас мы поболтаем по-настоящему.
Она усадила Чарли рядом с собой. На тахте свободно могли разместиться десять человек, но оказалось, что Чарли сидел так близко от нее, что ощущал тепло ее толстого горячего бедра. Он вежливо отодвинулся, но это не помогло, леди Каттерберд, очевидно, обладала способностью перемещаться, не делая никакого видимого движения. И ее рука опять лежала на его руке.
— Так чудесно, — щебетала она, — встретиться с человеком, который действительно совершил что-то большое, с человеком, который молод и чист, с сильным и храбрым человеком. Ведь вы, наверное, сильный? И она сжала его руку и вздохнула. Стойте, сейчас я вспомню, да вы, кажется, даже не женаты, правда? Я где-то читала об этом. Ах, ваша невеста так должна гордиться вами! Я бы гордилась, поверьте мне.
— У меня нет невесты, — сказал Чарли.
— У вас нет невесты? Как трудно, наверное, одному в этом незнакомом городе, когда о вас так много говорят и столько славы, а вам даже не с кем поделиться, потому что вы одиноки.
Чарли не очень смело признался, что ему было не особенно весело в Лондоне, и тотчас же почувствовал, что она придвинулась еще ближе. «Это уж черт знает что, — сказал он себе. — Где ее муж? А может, у нее нет мужа?»
— Вы, конечно, никогда не подумаете, что я всегда ужасно одинока, потому что видели меня среди всех этих людей. Но это так. Мне понятны ваши чувства. Я понимаю вас и жалею, хотя я знаю сотни людей, — можно сказать, я знаю всех. — Она положила руку ему на колено. — Почему все мы всегда одиноки? — Голос ее стал тише, и она еще ниже наклонилась к нему. Атмосфера накалилась на двадцать градусов. Чарли задыхался под тяжестью леди Каттерберд. Ему было очень стыдно. Увиливать было невозможно: надо было соглашаться на дальнейшее, чем бы оно ни было, или просто оттолкнуть ее и положить всему конец.
— Хватит! — возмущенно крикнул он через две минуты. — С меня довольно. — Резким движением он освободился от нее и свободно вздохнул.
Никогда в жизни он не видел, чтобы кто-нибудь мог так мгновенно стать другим человеком.
— Что это такое! — крикнула она, быстро вскочив и глядя на него. — Как вы смеете так говорить со мной! Лицо ее стало багровым. — Вы грубое животное! — Беря всё выше и выше ноты, она подняла ужасный крик, бросая ему оскорбления за оскорблением.
Дверь отворилась. На пороге стоял небольшого роста пожилой мужчина. Она сразу же перестала кричать.
— Что случилось? — совершенно спокойно спросил мужчина.
— Эдуард, — задыхаясь, сказала она, — этот человек оскорбил меня. Меня никогда так не оскорбляли. Вышвырни его вон.
— Конечно, дорогая, — ответил мужчина. Он, несомненно, был ее мужем, сэром Эдуардом Каттерберд. Он строго посмотрел на Чарли. — Идемте.
— Хорошо, но сначала выслушайте… — начал было Чарли.
— Ни слова больше. Сюда.
— Эдуард, мне надо отдохнуть. Я пойду к себе, — хныкала она у мужа за спиной.
— Конечно, дорогая. Сюда, — сэр Эдуард торопливо повел Чарли по коридору и спустился с ним по той же широкой лестнице. Внизу сэр Эдуард вместо того, чтобы указать Чарли на дверь, повел его влево по коридору и привел в небольшую комнату в задней части дома. Она была уставлена кожаной мебелью, загромождена книгами, наполнена табачным дымом.
— Садитесь, — коротко пригласил сэр Эдуард. — Курите. Пейте. — Он был небольшого роста, но чувствовалось, что он привык распоряжаться. Лицо его было морщинистое и коричневое, нос хорошо очерчен, а глаза, крошечные и блестящие, напоминали глаза властной мыши.
— Хорошо, но сначала я хочу объяснить вам… — начал было опять Чарли.
— Что у вас сегодня был довольно необычный вечер, — спокойно закончил хозяин дома. — Если бы я не знал этого, вы бы не были сейчас здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63