части тут были больше целого.
— Хорошо, — сказал я. — Пусть статическая, а не динамическая логика. Делаю практический вывод. Мы до сих пор пытались найти адекватные ответы на единичные сигналы, но правильные ответы путались со вздором. Ну, ладно, не вздор, а флуктуации, отвлечения, случайности. Надо, значит, на каждый сигнал набирать статистику реакции и искать равнодействующую, она и будет истинным ответом. Одно скажу: если теория Артура верна, то какой же это мир транжира! Вместо одной реакции на один сигнал сотни разных — и высчитывай потом, что правильно!
Артур считал, что и категория трат в дзета—мире иная, чем у нас. В галактической закоснелости всякий выход за примитивное динамическое соответствие — недопустимая растрата средств. Но в двенадцатимерности шире спектр возможностей. Дзета—жители богаче набором логических понятий. Они не транжирят их, просто щедрей используют свои богатства.
Он объявил это с такой настойчивостью, что я не захотел больше спорить. Да я и не мог бы выставить новые основательные аргументы против его теории.
6
Кто интересуется, может узнать в отчёте, отосланном на Землю, как точно подтвердилось открытие Артура Хироты и каким трудным был процесс его подтверждения. Нет нужды вспоминать те первые дни в городе вариалов, они однообразны: мы блуждали по трубопроводам, каналам, венам, нервам, жилам — и сейчас не знаю, какое наименование правильней, — вокруг носились разноцветные дзета—жители, ко мне льнул мой Иа, Николая сопровождал Иу, дешифраторы вырабатывали код взаимной информации, общение становилось все осмысленней. К сожалению, передатчик кинетической речи был лишь один, без него доносить вариалам свои мысли мы не могли. Зато сами мы постепенно и без передатчика научились распознавать смысл в трансформациях тел. Первым освоил это искусство Жак. Он так точно растолковывал поступки вариалов, словно они извещали его о своих желаниях по особому каналу. Некоторое время он даже нёс службу второго передатчика — и очень гордился этим. И хоть вскоре все мы научились понимать основные вариации дзета—жителей, его проникновение в их души все же было более полным, чем у остальных.
Знание о городе и его жителях накапливалось быстро. Вариалы считали свой город живым существом и побаивались его раздражать. В гневе, утверждали они, он опасен: бывало, что гибли нарушители его спокойствия. Сноситься с ним непосредственно невозможно, но есть два правителя, тоже вариалы, правда, очень далёкая вариация, они — выразители его мыслей и настроения. Один командует левыми свойствами города, почему и называется Левым, а другой — соответственно — Правым. Левое и правое — самые общие особенности местного бытия, это не так геометрические, как психологические понятия. О появлении людей оба правителя знают. С ними надо встретиться, они лишь ждут, чтобы мы немного освоились. Зал, куда нас привели в первый день, — чрево города, столовая, где вариалы подкрепляются единственной своей пищей — интенсивным облучением, каждый в своей длине волны.
В этом местечке разноцветные вариалы находят полный спектр: от инфракрасных лучей — их любят все — до дальнего ультрафиолета, но пронзительность ультрафиолета способны выносить лишь синие У и фиолетовые Е, а их среди вариалов немного.
Особо отмечу один любопытный факт. Николай, проверяя статичность дзета—логики, задавал вариалам школьный вопрос: «Если все люди смертны, а Кай человек, то…», заменяя, естественно, людей вариалами, а Кая каким-нибудь Уа, Им, Ой и так далее. Ответы составили обширную таблицу:
«Если все вариалы смертны, а Ию вариал, то Ию нужно танцевать… подкрепиться радиацией… он смертен… он должен облучиться, он умрёт… он летит вверх…»
И все в том же духе! Николая и этот неутешительный. результат порадовал: в каждой серии среди полной бессмысленности непременно встречался и правильный ответ.
— Конечно, это иголка в стоге сена. Но и иголку можно извлечь, если воспользоваться магнитом. А наш магнит, — он показал на большой дешифратор, оснащённый программой Артура, — достаточно мощён.
Настал момент, когда больше нельзя было откладывать представление правителям. Вариалы быстро уяснили, чего мы хотим. Николай, увлекаясь, доказывал, что недотёпы скорей мы, а не они: дзета—жители легко разбираются в желаниях людей, а мы мучительно бьёмся, пока расшифруем их простенький ответ.
Сопровождаемые облаком восторженно трансформирующихся спутников, мы поднялись на какую-то лестничную площадку, затем сошли в люк. У люка было два входа — правый и левый; все выходы и входы в городе двусторонние, и это не простой знак передвижения, а символ разных способов жизни. Вариалы, ликующе кружась у входа, бурно пульсировали и меняли яркость. Из тысячи посторонних трансформаций дешифраторы вывели, что дальше мы должны идти одни и что внутри повстречаемся с Правым и Левым.
Иа и Иу носились так порывисто, словно боялись проститься. Иа потратил четырнадцать длинных фраз, чтобы до меня дошла одна короткая: «Возвращайся!».
Я помахал Иа рукой и толкнул плечом правую дверь.
7
Правый состоял из двух частей: обыкновенного ящика на треноге и полупрозрачного бруска на ящике. В помещении было так темно, что без приборов можно было разглядеть лишь двойное туловище Правого, освещённое им самим, и ящик и брусок тускло мерцали.
Мы четверо уже с минуту неподвижно стояли перед повелителем города, ожидая контакта. Правый бесстрастно возвышался над нами — связи не было, хотя рядом с ним мы поставили дешифратор.
— Правый напоминает громоздкую электронно-вычислительную машину наших предков, — прошептал Артур.
— Скорее, шарманку, — шепнул Николай. — Впрочем, это одно и то же. Я не историк, но мне помнится, шарманку изобрели в качестве музыкальной приставки к электронно-счётным машинам. Её ведь сконструировали позднее компьютеров. Разве не так?
Ящик вдруг ярко засветился. Одновременно стал пульсировать брусок.
— Я ждал вас! — Дешифратор использовал для передачи грохочущий человеческий голос — очевидно, такой голос соответствовал природе Правого. — Ваши силуэты, вынырнув из проклятого купола, быстро уменьшались. Почему вы спешили?
Сумбура отвлечений у Правого не было. Он рассуждал, как человек, ясно и недвусмысленно. Николай радостно шепнул мне, что с этим шарманкоподобным существом удастся потолковать по-хорошему.
— Мы исследователи, нас интересуют обычаи стран, куда мы попадаем, — ответил я не то на вопрос, не то на упрёк Правого. — И наша торопливость от любознательности, а не от враждебности. Но почему вы назвали купол проклятым? Что это за сооружение? Отчего в нем один вход и шесть выходов? И как получается, что каждый выход — мы познакомились лишь с двумя — выводит в разные миры? И почему вас обеспокоило наше быстрое приближение?
Брусок пульсировал с такой энергией, что мы еле успевали вникнуть в быстрые ответы. Громовой голос Правого болезненно отдавался в мозгу. Купол, сказал он, соорудили в древности могущественные курак eq \o (и;ґ) , населявшие тогда эту страну, а помогали им лукар eq \o (и;ґ) из страны света , дудар eq \o (и;ґ) из страны тяготения , ладар eq \o (и;ґ) из страны электричества и прочие тропак eq \o (и;ґ) из соседних накладывающихся стран.
Не сомневаюсь, что по возвращении на Землю у нас будут выпытывать, как появились такие странные названия — кураки, лукари, дудари, ладарй и тропаки, — ведь Правый не владел человеческим языком и, стало быть, все эти слова — наша выдумка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Хорошо, — сказал я. — Пусть статическая, а не динамическая логика. Делаю практический вывод. Мы до сих пор пытались найти адекватные ответы на единичные сигналы, но правильные ответы путались со вздором. Ну, ладно, не вздор, а флуктуации, отвлечения, случайности. Надо, значит, на каждый сигнал набирать статистику реакции и искать равнодействующую, она и будет истинным ответом. Одно скажу: если теория Артура верна, то какой же это мир транжира! Вместо одной реакции на один сигнал сотни разных — и высчитывай потом, что правильно!
Артур считал, что и категория трат в дзета—мире иная, чем у нас. В галактической закоснелости всякий выход за примитивное динамическое соответствие — недопустимая растрата средств. Но в двенадцатимерности шире спектр возможностей. Дзета—жители богаче набором логических понятий. Они не транжирят их, просто щедрей используют свои богатства.
Он объявил это с такой настойчивостью, что я не захотел больше спорить. Да я и не мог бы выставить новые основательные аргументы против его теории.
6
Кто интересуется, может узнать в отчёте, отосланном на Землю, как точно подтвердилось открытие Артура Хироты и каким трудным был процесс его подтверждения. Нет нужды вспоминать те первые дни в городе вариалов, они однообразны: мы блуждали по трубопроводам, каналам, венам, нервам, жилам — и сейчас не знаю, какое наименование правильней, — вокруг носились разноцветные дзета—жители, ко мне льнул мой Иа, Николая сопровождал Иу, дешифраторы вырабатывали код взаимной информации, общение становилось все осмысленней. К сожалению, передатчик кинетической речи был лишь один, без него доносить вариалам свои мысли мы не могли. Зато сами мы постепенно и без передатчика научились распознавать смысл в трансформациях тел. Первым освоил это искусство Жак. Он так точно растолковывал поступки вариалов, словно они извещали его о своих желаниях по особому каналу. Некоторое время он даже нёс службу второго передатчика — и очень гордился этим. И хоть вскоре все мы научились понимать основные вариации дзета—жителей, его проникновение в их души все же было более полным, чем у остальных.
Знание о городе и его жителях накапливалось быстро. Вариалы считали свой город живым существом и побаивались его раздражать. В гневе, утверждали они, он опасен: бывало, что гибли нарушители его спокойствия. Сноситься с ним непосредственно невозможно, но есть два правителя, тоже вариалы, правда, очень далёкая вариация, они — выразители его мыслей и настроения. Один командует левыми свойствами города, почему и называется Левым, а другой — соответственно — Правым. Левое и правое — самые общие особенности местного бытия, это не так геометрические, как психологические понятия. О появлении людей оба правителя знают. С ними надо встретиться, они лишь ждут, чтобы мы немного освоились. Зал, куда нас привели в первый день, — чрево города, столовая, где вариалы подкрепляются единственной своей пищей — интенсивным облучением, каждый в своей длине волны.
В этом местечке разноцветные вариалы находят полный спектр: от инфракрасных лучей — их любят все — до дальнего ультрафиолета, но пронзительность ультрафиолета способны выносить лишь синие У и фиолетовые Е, а их среди вариалов немного.
Особо отмечу один любопытный факт. Николай, проверяя статичность дзета—логики, задавал вариалам школьный вопрос: «Если все люди смертны, а Кай человек, то…», заменяя, естественно, людей вариалами, а Кая каким-нибудь Уа, Им, Ой и так далее. Ответы составили обширную таблицу:
«Если все вариалы смертны, а Ию вариал, то Ию нужно танцевать… подкрепиться радиацией… он смертен… он должен облучиться, он умрёт… он летит вверх…»
И все в том же духе! Николая и этот неутешительный. результат порадовал: в каждой серии среди полной бессмысленности непременно встречался и правильный ответ.
— Конечно, это иголка в стоге сена. Но и иголку можно извлечь, если воспользоваться магнитом. А наш магнит, — он показал на большой дешифратор, оснащённый программой Артура, — достаточно мощён.
Настал момент, когда больше нельзя было откладывать представление правителям. Вариалы быстро уяснили, чего мы хотим. Николай, увлекаясь, доказывал, что недотёпы скорей мы, а не они: дзета—жители легко разбираются в желаниях людей, а мы мучительно бьёмся, пока расшифруем их простенький ответ.
Сопровождаемые облаком восторженно трансформирующихся спутников, мы поднялись на какую-то лестничную площадку, затем сошли в люк. У люка было два входа — правый и левый; все выходы и входы в городе двусторонние, и это не простой знак передвижения, а символ разных способов жизни. Вариалы, ликующе кружась у входа, бурно пульсировали и меняли яркость. Из тысячи посторонних трансформаций дешифраторы вывели, что дальше мы должны идти одни и что внутри повстречаемся с Правым и Левым.
Иа и Иу носились так порывисто, словно боялись проститься. Иа потратил четырнадцать длинных фраз, чтобы до меня дошла одна короткая: «Возвращайся!».
Я помахал Иа рукой и толкнул плечом правую дверь.
7
Правый состоял из двух частей: обыкновенного ящика на треноге и полупрозрачного бруска на ящике. В помещении было так темно, что без приборов можно было разглядеть лишь двойное туловище Правого, освещённое им самим, и ящик и брусок тускло мерцали.
Мы четверо уже с минуту неподвижно стояли перед повелителем города, ожидая контакта. Правый бесстрастно возвышался над нами — связи не было, хотя рядом с ним мы поставили дешифратор.
— Правый напоминает громоздкую электронно-вычислительную машину наших предков, — прошептал Артур.
— Скорее, шарманку, — шепнул Николай. — Впрочем, это одно и то же. Я не историк, но мне помнится, шарманку изобрели в качестве музыкальной приставки к электронно-счётным машинам. Её ведь сконструировали позднее компьютеров. Разве не так?
Ящик вдруг ярко засветился. Одновременно стал пульсировать брусок.
— Я ждал вас! — Дешифратор использовал для передачи грохочущий человеческий голос — очевидно, такой голос соответствовал природе Правого. — Ваши силуэты, вынырнув из проклятого купола, быстро уменьшались. Почему вы спешили?
Сумбура отвлечений у Правого не было. Он рассуждал, как человек, ясно и недвусмысленно. Николай радостно шепнул мне, что с этим шарманкоподобным существом удастся потолковать по-хорошему.
— Мы исследователи, нас интересуют обычаи стран, куда мы попадаем, — ответил я не то на вопрос, не то на упрёк Правого. — И наша торопливость от любознательности, а не от враждебности. Но почему вы назвали купол проклятым? Что это за сооружение? Отчего в нем один вход и шесть выходов? И как получается, что каждый выход — мы познакомились лишь с двумя — выводит в разные миры? И почему вас обеспокоило наше быстрое приближение?
Брусок пульсировал с такой энергией, что мы еле успевали вникнуть в быстрые ответы. Громовой голос Правого болезненно отдавался в мозгу. Купол, сказал он, соорудили в древности могущественные курак eq \o (и;ґ) , населявшие тогда эту страну, а помогали им лукар eq \o (и;ґ) из страны света , дудар eq \o (и;ґ) из страны тяготения , ладар eq \o (и;ґ) из страны электричества и прочие тропак eq \o (и;ґ) из соседних накладывающихся стран.
Не сомневаюсь, что по возвращении на Землю у нас будут выпытывать, как появились такие странные названия — кураки, лукари, дудари, ладарй и тропаки, — ведь Правый не владел человеческим языком и, стало быть, все эти слова — наша выдумка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37