Почему бы и нет? Наши разногласия — они, конечно, препятствие, но вовсе не безнадежное.
Было очень тихо. Ему следовало заранее предусмотреть какой-нибудь музыкальный фон.
— Я думаю, что ты нуждаешься в ком-то. В человеке, который способен понять твои интересы, способен стать защитником. Окружающие не ценят тебя такой, какая ты есть. Они используют тебя для достижения своих недалеких целей. Ты очень храбрый и преданный человек, но пора выбираться из раковины, ты не можешь продолжать отступать и стараться быть с ними вежливой, не можешь продолжать приспосабливаться к этим жлобам, они сведут тебя с ума, они не достойны того, чтобы касаться даже края твоих подошв! Края твоего платья! Да, черт возьми, лабораторного халата! — Он сделал паузу и изобразил учащенное дыхание. — Послушай, может быть, ты просто скажешь мне, чего ты сама хотела бы, что именно тебе нужно.
— Знаешь, я была не права, — сказала она. — Думала, ты собираешься меня захватить.
— Нет, конечно, я не собираюсь захватывать тебя. — Оскар улыбнулся.
— И не надо так улыбаться. Ты напрасно думаешь, что я так наивна. Я не невинная девочка. Послушай. У меня есть тело, в теле есть гормоны, я сексуальный человек. Понимаешь, я сидела под теми камерами, которые мне до смерти надоели, не имея возможности вздохнуть, постепенно сходя с ума. И тут появляешься ты и пытаешься сблизиться со мной. — Она встала. — Я скажу тебе, в чем я нуждаюсь, скажу то, что тебе так хочется узнать. Я нуждаюсь в парне достаточно равнодушном, но доступном, который не будет поднимать вокруг большую суету. Он должен хотеть меня в таком мелком, очевидном виде. Но ты совсем не такой парень, какого я хочу. Действительно не такой.
В комнате повисла звенящая тишина.
— Я должна была найти какой-нибудь способ сообщить тебе это прежде, чем ты появился здесь и предпринял все эти хлопоты. Я почти решила вообще не приезжать, но… — Она устало опустилась в кресло. — Ну было честнее высказать все это в разговоре наедине, нежели не говорить вообще.
Оскар прокашлялся.
— Ты умеешь играть в го-бант? Вэй-чи, по-китайски.
— Я слышала об этой игре.
Оскар встал и достал дорожный набор для игры.
— Сенатор Бамбакиас научил меня играть в го. Это главный метафорический образ в деятельности его политической команды, образ того, как мы думаем. Так что, если ты собираешься смешаться с современными политическими деятелями и кое-чего добиться, то нужно изучить эту игру сразу же.
— Ты действительно странный человек.
Он разложил квадратную доску и выставил две плошки с черными и белыми камнями. — Садись на коврик здесь со мной, Грета. Мы займемся этим прямо сейчас, на восточный манер.
Она села, скрестив ноги, рядом с масляным обогревателем.
— Я не играю в азартные игры.
— Нет, это не игра на деньги. Позволь, я уберу твой жакет. Хорошо. Но это и не шахматы. Это не западный стиль, не механическое столкновение лбами. Го — это как Интернет и политика. Ты играешь в сеть, то есть размещаешь камни там, где пересекаются линии. Можно захватывать камни, если они полностью окружены, но это лишь побочный эффект. Убрать камни, это не та цель, к которой нужно стремиться. Цель — обладание свободным пространством, пустыми ячейками в сети.
— То есть потенциалом для развития.
— Точно.
— И когда игра оканчивается, побеждает тот, у кого потенциал больше.
— Значит, ты уже играла в го раньше?
— Нет, но это же очевидно.
— Ты будешь играть черными, — сказал он. Он установил на доске группу черных камней. — Сейчас я продемонстрирую, как это делается, прежде чем мы начнем. Камни ставятся вот так, по одному. Группы камней получают силу от их связей, от сети, которую они формируют. И группы должны иметь глазки, незаполненные точки внутри сети. Это ключевой момент. — Он поместил цепь белых камней вокруг черной группы. — Одного-единственного глазка мало, потому что я могу закрыть его одним ходом и захватить целую группу. Можно окружить целую группу, поставив камень в середину. Закрывается твой глазок и вся группа камней снимается, вот так. Но с двумя глазками — например, вот так — группа становится постоянной фигурой.
— Даже если она полностью окружена?
— Точно.
Она, ссутулив плечи, разглядывала доску.
— Догадываюсь, почему твой друг архитектор находит эту игру приятной.
— Да, это очень похоже на архитектурные решения… Хорошо, давай попробуем. — Он смахнул камни с доски. — Раз ты новичок, то получаешь девять камней форы на этих девяти ключевых позициях.
— Но это целая уйма камней.
— Не проблема, я все равно выиграю так или иначе. — Он взял двумя кончиками пальцев белый камень и быстро сделал первый ход.
Они сели играть. Время от времени он произносил слово «атари».
— Может быть, ты перестанешь это повторять, я и так вижу, что моя группа уже под угрозой.
— Это просто общепринятая любезность.
Они продолжали играть. Оскар вспотел. Он вскочил, выключил обогреватель и уселся снова. Натянутость между ними исчезла. Оба были полностью поглощены игрой.
— Собираешься разбить меня, — объявила она. — Тебе просто известны разные уловки, с помощью которых можно загнать в угол.
— Да, точно.
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Но я могу изучить эти маленькие хитрости, и тогда тебе придется со мной тяжело.
— Я ценю трудности. Серьезный соперник — это хорошо.
Он обыграл ее на тридцать очков.
— Ты очень быстро обучаешься. Давай попробуем сыграть всерьез.
— Подожди, не убирай камни, — сказала Грета. Она вдумчиво изучала проигранную партию. — Здесь есть очень изящные ходы.
— Да. И они всегда различны. Каждая игра имеет собственный характер.
— У этих камней есть много общего с нейронами. Он улыбнулся.
Они начали вторую игру. Оскар очень серьезно относился к го. Он мог использовать покер для побочных целей, но никогда не делал этого с го. Это была слишком хорошая игра. Оскар был талантливый игрок — умный, терпеливый, умевший ловко вводить противника в заблуждение, однако и Грета оказалась прекрасным игроком. Она совершала обычные ошибки новичка, но никогда не повторяла их и схватывала все невероятно быстро.
Он обыграл ее на девятнадцать очков, но только потому, что был безжалостен.
— Это действительно хорошая игра, — заметила она. — Это так современно.
— Этой игре — три тысячи лет.
— Правда? — Она встала и с силой потянулась, так что даже захрустели коленные чашечки. — За такое стоит выпить.
— Давай.
Она нашла саквояж и вытащила квадратную бутылку голландского джина.
Оскар пошел в кухню и содрал магазинную упаковку с двух новых бокалов.
— Принести апельсиновый сок?
— Нет, спасибо.
Он налил себе апельсиновый сок и принес ей пустой стакан.
Он с удивлением смотрел, как она с кропотливой осторожностью химика наливает себе в стакан на три пальца чистого джина
— Может быть, лед? У меня есть лед.
— Все нормально.
— Послушай, Грета, ты не можешь пить чистый джин. Это путь к саморазрушению.
— От водки у меня болит голова. У текилы противный вкус. — Она приложилась к стакану и не торопясь, сделала большой глоток. Ее передернуло. — Уф-ф! А ты, что ли, совсем не пьешь?
— Нет. И тебе лучше было бы его хоть разбавить. Чистый джин убивает нейроны.
— Я убиваю нейроны, чтобы выжить. Давай играть.
Они сели за третью игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Было очень тихо. Ему следовало заранее предусмотреть какой-нибудь музыкальный фон.
— Я думаю, что ты нуждаешься в ком-то. В человеке, который способен понять твои интересы, способен стать защитником. Окружающие не ценят тебя такой, какая ты есть. Они используют тебя для достижения своих недалеких целей. Ты очень храбрый и преданный человек, но пора выбираться из раковины, ты не можешь продолжать отступать и стараться быть с ними вежливой, не можешь продолжать приспосабливаться к этим жлобам, они сведут тебя с ума, они не достойны того, чтобы касаться даже края твоих подошв! Края твоего платья! Да, черт возьми, лабораторного халата! — Он сделал паузу и изобразил учащенное дыхание. — Послушай, может быть, ты просто скажешь мне, чего ты сама хотела бы, что именно тебе нужно.
— Знаешь, я была не права, — сказала она. — Думала, ты собираешься меня захватить.
— Нет, конечно, я не собираюсь захватывать тебя. — Оскар улыбнулся.
— И не надо так улыбаться. Ты напрасно думаешь, что я так наивна. Я не невинная девочка. Послушай. У меня есть тело, в теле есть гормоны, я сексуальный человек. Понимаешь, я сидела под теми камерами, которые мне до смерти надоели, не имея возможности вздохнуть, постепенно сходя с ума. И тут появляешься ты и пытаешься сблизиться со мной. — Она встала. — Я скажу тебе, в чем я нуждаюсь, скажу то, что тебе так хочется узнать. Я нуждаюсь в парне достаточно равнодушном, но доступном, который не будет поднимать вокруг большую суету. Он должен хотеть меня в таком мелком, очевидном виде. Но ты совсем не такой парень, какого я хочу. Действительно не такой.
В комнате повисла звенящая тишина.
— Я должна была найти какой-нибудь способ сообщить тебе это прежде, чем ты появился здесь и предпринял все эти хлопоты. Я почти решила вообще не приезжать, но… — Она устало опустилась в кресло. — Ну было честнее высказать все это в разговоре наедине, нежели не говорить вообще.
Оскар прокашлялся.
— Ты умеешь играть в го-бант? Вэй-чи, по-китайски.
— Я слышала об этой игре.
Оскар встал и достал дорожный набор для игры.
— Сенатор Бамбакиас научил меня играть в го. Это главный метафорический образ в деятельности его политической команды, образ того, как мы думаем. Так что, если ты собираешься смешаться с современными политическими деятелями и кое-чего добиться, то нужно изучить эту игру сразу же.
— Ты действительно странный человек.
Он разложил квадратную доску и выставил две плошки с черными и белыми камнями. — Садись на коврик здесь со мной, Грета. Мы займемся этим прямо сейчас, на восточный манер.
Она села, скрестив ноги, рядом с масляным обогревателем.
— Я не играю в азартные игры.
— Нет, это не игра на деньги. Позволь, я уберу твой жакет. Хорошо. Но это и не шахматы. Это не западный стиль, не механическое столкновение лбами. Го — это как Интернет и политика. Ты играешь в сеть, то есть размещаешь камни там, где пересекаются линии. Можно захватывать камни, если они полностью окружены, но это лишь побочный эффект. Убрать камни, это не та цель, к которой нужно стремиться. Цель — обладание свободным пространством, пустыми ячейками в сети.
— То есть потенциалом для развития.
— Точно.
— И когда игра оканчивается, побеждает тот, у кого потенциал больше.
— Значит, ты уже играла в го раньше?
— Нет, но это же очевидно.
— Ты будешь играть черными, — сказал он. Он установил на доске группу черных камней. — Сейчас я продемонстрирую, как это делается, прежде чем мы начнем. Камни ставятся вот так, по одному. Группы камней получают силу от их связей, от сети, которую они формируют. И группы должны иметь глазки, незаполненные точки внутри сети. Это ключевой момент. — Он поместил цепь белых камней вокруг черной группы. — Одного-единственного глазка мало, потому что я могу закрыть его одним ходом и захватить целую группу. Можно окружить целую группу, поставив камень в середину. Закрывается твой глазок и вся группа камней снимается, вот так. Но с двумя глазками — например, вот так — группа становится постоянной фигурой.
— Даже если она полностью окружена?
— Точно.
Она, ссутулив плечи, разглядывала доску.
— Догадываюсь, почему твой друг архитектор находит эту игру приятной.
— Да, это очень похоже на архитектурные решения… Хорошо, давай попробуем. — Он смахнул камни с доски. — Раз ты новичок, то получаешь девять камней форы на этих девяти ключевых позициях.
— Но это целая уйма камней.
— Не проблема, я все равно выиграю так или иначе. — Он взял двумя кончиками пальцев белый камень и быстро сделал первый ход.
Они сели играть. Время от времени он произносил слово «атари».
— Может быть, ты перестанешь это повторять, я и так вижу, что моя группа уже под угрозой.
— Это просто общепринятая любезность.
Они продолжали играть. Оскар вспотел. Он вскочил, выключил обогреватель и уселся снова. Натянутость между ними исчезла. Оба были полностью поглощены игрой.
— Собираешься разбить меня, — объявила она. — Тебе просто известны разные уловки, с помощью которых можно загнать в угол.
— Да, точно.
Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Но я могу изучить эти маленькие хитрости, и тогда тебе придется со мной тяжело.
— Я ценю трудности. Серьезный соперник — это хорошо.
Он обыграл ее на тридцать очков.
— Ты очень быстро обучаешься. Давай попробуем сыграть всерьез.
— Подожди, не убирай камни, — сказала Грета. Она вдумчиво изучала проигранную партию. — Здесь есть очень изящные ходы.
— Да. И они всегда различны. Каждая игра имеет собственный характер.
— У этих камней есть много общего с нейронами. Он улыбнулся.
Они начали вторую игру. Оскар очень серьезно относился к го. Он мог использовать покер для побочных целей, но никогда не делал этого с го. Это была слишком хорошая игра. Оскар был талантливый игрок — умный, терпеливый, умевший ловко вводить противника в заблуждение, однако и Грета оказалась прекрасным игроком. Она совершала обычные ошибки новичка, но никогда не повторяла их и схватывала все невероятно быстро.
Он обыграл ее на девятнадцать очков, но только потому, что был безжалостен.
— Это действительно хорошая игра, — заметила она. — Это так современно.
— Этой игре — три тысячи лет.
— Правда? — Она встала и с силой потянулась, так что даже захрустели коленные чашечки. — За такое стоит выпить.
— Давай.
Она нашла саквояж и вытащила квадратную бутылку голландского джина.
Оскар пошел в кухню и содрал магазинную упаковку с двух новых бокалов.
— Принести апельсиновый сок?
— Нет, спасибо.
Он налил себе апельсиновый сок и принес ей пустой стакан.
Он с удивлением смотрел, как она с кропотливой осторожностью химика наливает себе в стакан на три пальца чистого джина
— Может быть, лед? У меня есть лед.
— Все нормально.
— Послушай, Грета, ты не можешь пить чистый джин. Это путь к саморазрушению.
— От водки у меня болит голова. У текилы противный вкус. — Она приложилась к стакану и не торопясь, сделала большой глоток. Ее передернуло. — Уф-ф! А ты, что ли, совсем не пьешь?
— Нет. И тебе лучше было бы его хоть разбавить. Чистый джин убивает нейроны.
— Я убиваю нейроны, чтобы выжить. Давай играть.
Они сели за третью игру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135