Ведь я сейчас проявляю лучшие
гражданские свойства: стремление к равенству и социальной
справедливости.
- Когда это касается чужих накоплений. Вы, я смотрю, верный
ленинец... Значит так, делиться я с вами не буду и
соответственно не тороплюсь стать соучастником мокрых дел. Но
даю вам возможность унести ногти, доносительство не относится
к числу моих хобби.
Почему я так отважно высказался? Это произошло автоматически,
что-то изнутри воспротивилось предложению доктора. Впечатление
было такое, что меня скрепила невесть откуда взявшаяся стальная
арматура.
- Вы, Борис, действительно полноценный соучастник. Разве вы не
желали скорой кончины всем четверым свежеупокоившимся особам? Так
что мой лавровый венец вполне делится пополам.
- Даже если так, то желания уголовно ненаказуемы, господин
Лапеко.
Не имея разумных доводов, доктор стал выступать в роли духовной
оппозиции.
- Но желания - уже грех. Я, как добрый волшебник,
материализовал ваш грех - искупляйте на здоровье... Ага, мы не
способны к нравственному очищению. У нас только страх и ужас за
убогую писательскую карьерку. Неужели нам неведомо, что Толстого
с Булгаковым мы не будем напоминать даже в темное время суток?
Хотя первый гений уже никому не интересен, а второго лет через
десять станут любить только авторы учебников. Мы же выскользнем
из памяти читателя, как только перестанем раздражать его
зрительные рецепторы... Да, вы все-таки очень приземленный тип,
Лямин.
- А вы очень утонченный. Особенно, когда ножом под ребрами
ковыряете.- огрызнулся я.
- Тогда поговорим на земном языке, но без всяких грубостей.-
доктор достал из кармана пистолет системы "ПБ", тот, который
сейчас можно приобрести на любом углу за триста долларов. Затем,
посвистывая, насадил глушак на ствол.
- Ну и...
- Сами понимаете, пациент, что ваш уход с игрового поля будет
классически чистым. Ведь вашими денежками, по идее, может
заинтересоваться любой попутчик, в том числе и щекастый дедуля из
Бологого, который собрался купить себе мотоцикл с коляской и
хрюшку. Ну, так будем делиться?
- Не будем.- рьяно возразил я. Ответ на уровне "всех не
перекусаешь". С чего я так откликнулся, пойди пойми. Казалось,
на секунду я стал микрофоном, через который заговорил кто-то
сильный и смелый. Может, это лечение сцеволином на меня
подействовало, обеззаразив мой вечный страх?
- Ну, ты сам этого хотел. Топай в тамбур.- распорядился
"добрый" доктор.
И вот я, оставив чемоданчик с денежками в купе, марширую под
конвоем в тамбур. Крик о спасении, шаг влево, шаг вправо
считаются побегом - будет стрелять без предупреждения. Впрочем,
этот конвоир выстрелит в любом случае.
Мы уже в тамбуре. Доктор открывает дверь, из мрака вваливается
грохот колес и давай швырять во все стороны мои
нейроны-электроны. Сейчас я отправлюсь ему навстречу - живьем
или postmortum?
- Прошу пана,- наведенный на меня черный глазок пистолета
качнулся в сторону выхода.
Голова опустела и зазвенела как цинковое ведро. Я сделал шаг
вперед. Боковым зрением видел только плечо доктора, а спина уже
чувствовала дырку от пули где-то в районе пятого позвонка. И
тут...
... У рельсов есть стыки. Если насыпь устроена плохо, стыки
расходятся и вагон сильно бросает, когда колеса накатываются на
них. Если одновременно происходит изменение скорости, то трясет
весьма чувствительно.
... Вагон сильно тряхнуло. Будущая дырка сместилась в район
правого бока. А я упал, как срезанный, на левый бок и,
крутанувшись на спину, ботинком впаял ровно в пистолет, который
наводился в это непрелестное мгновение на мою грудную клетку.
Доктор замахал руками как дирижер, пытаясь поймать вылетевшую
машинку для убийства. И он ее словил, что ему, однако, лишь
повредило. Пока господин Лапеко занимался ловлей, я повернулся
на правый бок. Одна моя нога оказалась у оппонента за
коленками, я резко вертанулся в обратную сторону и придал ему
вращательный момент. Доктор Неайболит усвистал ровно в открытую
дверь тамбура.
Я встал на полусогнутые, прикрыл дверь и отправился в купе,
стараясь не о чем не думать и ничего не чувствовать. Сел на
нижнюю полку, задышал, пытаясь выпустить пар, и тут понял -
чемоданчика с деньгами нет. Лежал под подушкой, а сейчас его
нет! Но доктор прошелся со мной и вылетел вон без чемоданчика.
Или?.. Напряженка рывками вгрызалась в меня. Я пару раз двинул
головой об стол - не помогло. Столько изведано и все зря. Меня
крутило и бросало по купе, вспыхивали и гасли полузадушенные
вопли. Снующие руки наткнулись на шприц-ампулу и всадили ее в
первый подходящий кусок тела.
Почти без паузы свершился перенос. Пространство поддалось в
стороны, в нем появилась инородная вставка, непривычная
конусовидная дверь. Я, моментально расплавившись, вылетел в нее
миллионом серебристых ниточек.
И очутился у железнодорожной насыпи. Из головы сочилась кровь,
но, кажется, черепок лишь слегка облупился и мозги не
протекли наружу. Весь организм не ахти, измочаленный и битый,
впрочем, кости не поломаны, и органы не всмятку. Повезло, что
когда я вылетел из тамбура, то сумел сгруппироваться, да еще
попал в кусты. Продрался сквозь заросли на шоссе, параллельное
рельсам, и обнаружил - ах, moon light - что в моей
руке сохранился пистолет. Нет, пусть лучше отдохнет в кармане.
Нужно в город, причем в Питер, а не в Москву. Стал голосовать -
но грузовики с ревом прут мимо, не внушаю я им доверия.
Однако, жигуленок я не пропустил, встал посредь дороги как столб
- у водителя нервишки не выдержали, сдрейфил, затормозил,
принялся объезжать. Тут я ему ствол показал, чтоб не бузил. В
кабине нашлась парочка, юнец с рулем и бабенка на заднем
сидении. Не похожи на мужа с женой, он красавчик
двадцатилетний, а ей пятилетки на три побольше.
- Про страшный пистолет забудь, не было его,- я приветливо
оскалился юному любовнику,- ты просто по доброте душевной
решил подвезти замерзшего полудохлого странника. Ты ведь всегда
так поступаешь. Сейчас куда?
- В Нарву,- сказал юноша, из-за моих приветливых слов возвращая
себе наглый уверенный вид.
- А машина чья?
- Моя,- отозвалась дамочка.
- Выходит, дружок, тебе с этой машиной не по пути.
Он думал, что будет просто вышвырнут, но я вначале дал ему по
затылку, а уже потом кинул за борт. Ничего, очухается и начнет
взывать к проезжающему транспорту, как и я пять минут назад.
Бабенку пригласил к рулю, потому что в моих глазах еще порой
двоилось и мерцало. Держалась она со мной хамовато, так что по
дороге я ее попросил притормозить и крепко обнял... Никакой
противоправной секс-активности, просто вколол ей в ляжку
кое-что. Чуть позже она сама себя подсунула. Причем очень
старалась. Как комсомолка, попавшая в кабинет секретаря райкома
после окончания рабочего дня и гордая оказанным доверием.
В городе я бы продлил наше свидание. Но, увы, приходилось
работать на опережение чужих графиков...
Я знал, что деньги, все четыре тысячи долларов оказались у
хозяина. Конечно, являться к нему в светлое время суток было
безопаснее, но в восхищенных зрителях я не нуждался. Несмотря на
однообразную застройку некрогородка быстро нашел его капитальную
могилу под красною звездой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
гражданские свойства: стремление к равенству и социальной
справедливости.
- Когда это касается чужих накоплений. Вы, я смотрю, верный
ленинец... Значит так, делиться я с вами не буду и
соответственно не тороплюсь стать соучастником мокрых дел. Но
даю вам возможность унести ногти, доносительство не относится
к числу моих хобби.
Почему я так отважно высказался? Это произошло автоматически,
что-то изнутри воспротивилось предложению доктора. Впечатление
было такое, что меня скрепила невесть откуда взявшаяся стальная
арматура.
- Вы, Борис, действительно полноценный соучастник. Разве вы не
желали скорой кончины всем четверым свежеупокоившимся особам? Так
что мой лавровый венец вполне делится пополам.
- Даже если так, то желания уголовно ненаказуемы, господин
Лапеко.
Не имея разумных доводов, доктор стал выступать в роли духовной
оппозиции.
- Но желания - уже грех. Я, как добрый волшебник,
материализовал ваш грех - искупляйте на здоровье... Ага, мы не
способны к нравственному очищению. У нас только страх и ужас за
убогую писательскую карьерку. Неужели нам неведомо, что Толстого
с Булгаковым мы не будем напоминать даже в темное время суток?
Хотя первый гений уже никому не интересен, а второго лет через
десять станут любить только авторы учебников. Мы же выскользнем
из памяти читателя, как только перестанем раздражать его
зрительные рецепторы... Да, вы все-таки очень приземленный тип,
Лямин.
- А вы очень утонченный. Особенно, когда ножом под ребрами
ковыряете.- огрызнулся я.
- Тогда поговорим на земном языке, но без всяких грубостей.-
доктор достал из кармана пистолет системы "ПБ", тот, который
сейчас можно приобрести на любом углу за триста долларов. Затем,
посвистывая, насадил глушак на ствол.
- Ну и...
- Сами понимаете, пациент, что ваш уход с игрового поля будет
классически чистым. Ведь вашими денежками, по идее, может
заинтересоваться любой попутчик, в том числе и щекастый дедуля из
Бологого, который собрался купить себе мотоцикл с коляской и
хрюшку. Ну, так будем делиться?
- Не будем.- рьяно возразил я. Ответ на уровне "всех не
перекусаешь". С чего я так откликнулся, пойди пойми. Казалось,
на секунду я стал микрофоном, через который заговорил кто-то
сильный и смелый. Может, это лечение сцеволином на меня
подействовало, обеззаразив мой вечный страх?
- Ну, ты сам этого хотел. Топай в тамбур.- распорядился
"добрый" доктор.
И вот я, оставив чемоданчик с денежками в купе, марширую под
конвоем в тамбур. Крик о спасении, шаг влево, шаг вправо
считаются побегом - будет стрелять без предупреждения. Впрочем,
этот конвоир выстрелит в любом случае.
Мы уже в тамбуре. Доктор открывает дверь, из мрака вваливается
грохот колес и давай швырять во все стороны мои
нейроны-электроны. Сейчас я отправлюсь ему навстречу - живьем
или postmortum?
- Прошу пана,- наведенный на меня черный глазок пистолета
качнулся в сторону выхода.
Голова опустела и зазвенела как цинковое ведро. Я сделал шаг
вперед. Боковым зрением видел только плечо доктора, а спина уже
чувствовала дырку от пули где-то в районе пятого позвонка. И
тут...
... У рельсов есть стыки. Если насыпь устроена плохо, стыки
расходятся и вагон сильно бросает, когда колеса накатываются на
них. Если одновременно происходит изменение скорости, то трясет
весьма чувствительно.
... Вагон сильно тряхнуло. Будущая дырка сместилась в район
правого бока. А я упал, как срезанный, на левый бок и,
крутанувшись на спину, ботинком впаял ровно в пистолет, который
наводился в это непрелестное мгновение на мою грудную клетку.
Доктор замахал руками как дирижер, пытаясь поймать вылетевшую
машинку для убийства. И он ее словил, что ему, однако, лишь
повредило. Пока господин Лапеко занимался ловлей, я повернулся
на правый бок. Одна моя нога оказалась у оппонента за
коленками, я резко вертанулся в обратную сторону и придал ему
вращательный момент. Доктор Неайболит усвистал ровно в открытую
дверь тамбура.
Я встал на полусогнутые, прикрыл дверь и отправился в купе,
стараясь не о чем не думать и ничего не чувствовать. Сел на
нижнюю полку, задышал, пытаясь выпустить пар, и тут понял -
чемоданчика с деньгами нет. Лежал под подушкой, а сейчас его
нет! Но доктор прошелся со мной и вылетел вон без чемоданчика.
Или?.. Напряженка рывками вгрызалась в меня. Я пару раз двинул
головой об стол - не помогло. Столько изведано и все зря. Меня
крутило и бросало по купе, вспыхивали и гасли полузадушенные
вопли. Снующие руки наткнулись на шприц-ампулу и всадили ее в
первый подходящий кусок тела.
Почти без паузы свершился перенос. Пространство поддалось в
стороны, в нем появилась инородная вставка, непривычная
конусовидная дверь. Я, моментально расплавившись, вылетел в нее
миллионом серебристых ниточек.
И очутился у железнодорожной насыпи. Из головы сочилась кровь,
но, кажется, черепок лишь слегка облупился и мозги не
протекли наружу. Весь организм не ахти, измочаленный и битый,
впрочем, кости не поломаны, и органы не всмятку. Повезло, что
когда я вылетел из тамбура, то сумел сгруппироваться, да еще
попал в кусты. Продрался сквозь заросли на шоссе, параллельное
рельсам, и обнаружил - ах, moon light - что в моей
руке сохранился пистолет. Нет, пусть лучше отдохнет в кармане.
Нужно в город, причем в Питер, а не в Москву. Стал голосовать -
но грузовики с ревом прут мимо, не внушаю я им доверия.
Однако, жигуленок я не пропустил, встал посредь дороги как столб
- у водителя нервишки не выдержали, сдрейфил, затормозил,
принялся объезжать. Тут я ему ствол показал, чтоб не бузил. В
кабине нашлась парочка, юнец с рулем и бабенка на заднем
сидении. Не похожи на мужа с женой, он красавчик
двадцатилетний, а ей пятилетки на три побольше.
- Про страшный пистолет забудь, не было его,- я приветливо
оскалился юному любовнику,- ты просто по доброте душевной
решил подвезти замерзшего полудохлого странника. Ты ведь всегда
так поступаешь. Сейчас куда?
- В Нарву,- сказал юноша, из-за моих приветливых слов возвращая
себе наглый уверенный вид.
- А машина чья?
- Моя,- отозвалась дамочка.
- Выходит, дружок, тебе с этой машиной не по пути.
Он думал, что будет просто вышвырнут, но я вначале дал ему по
затылку, а уже потом кинул за борт. Ничего, очухается и начнет
взывать к проезжающему транспорту, как и я пять минут назад.
Бабенку пригласил к рулю, потому что в моих глазах еще порой
двоилось и мерцало. Держалась она со мной хамовато, так что по
дороге я ее попросил притормозить и крепко обнял... Никакой
противоправной секс-активности, просто вколол ей в ляжку
кое-что. Чуть позже она сама себя подсунула. Причем очень
старалась. Как комсомолка, попавшая в кабинет секретаря райкома
после окончания рабочего дня и гордая оказанным доверием.
В городе я бы продлил наше свидание. Но, увы, приходилось
работать на опережение чужих графиков...
Я знал, что деньги, все четыре тысячи долларов оказались у
хозяина. Конечно, являться к нему в светлое время суток было
безопаснее, но в восхищенных зрителях я не нуждался. Несмотря на
однообразную застройку некрогородка быстро нашел его капитальную
могилу под красною звездой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18