С этой целью он отлавливал сотрудников и, загнав в угол, задавал им вопросы, изучая реакцию одной отдельно взятой человеческой особи на какое— либо нетипичное явление, причём старался придумать такое, от которого волосы вставали дыбом и кровь леденела в жилах. Правда, выдуманные социологом истории были не только страшными, но и чрезвычайно запутанными, к тому же рассказчик, стараясь не прозевать момент реакции собеседника, не отрывал испытующего взгляда от его лица, что ещё более пугало испытуемого и совершенно сбивало его с толку.
И вот однажды он принялся ставить эксперимент на секретарше. Задыхаясь от волнения, громко и невразумительно принялся он рассказывать историю, приключившуюся с его домработницей. Когда социолог дошёл до кульминационного момента — в окно заглянула её мать-покойница, а луна скрылась за тучами, которые гнал по небу жуткий ветер, и ветки каштанов колотили по стеклу, — секретарша не выдержала и перебила рассказчика:
— Пан Здислав, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Не кажется ли вам, что вы несколько переутомились? И, наверное, совсем не бываете на свежем воздухе.
Как конь, остановленный на всем скаку, социолог замер, не закончив фразы, и уставился на секретаршу. Он и сам окончательно запутался в этой истории с домработницей, её покойной мамашей и каштанами и совсем забыл, что же там было дальше. Его сбило с толку замечание о свежем воздухе. Что он такое хотел сказать о свежем воздухе? А, вспомнил.
— Вот именно, пани Крыся, представьте себе, что вы идёте по лесу…
И опять не докончил фразы, спохватившись, что может деконспирировать предстоящий эксперимент, ведь вертолёт предполагается спрятать где-то в окрестных лесах. Нет, нельзя так рисковать, надо придумать другой пример, более отдалённый.
— Нет, не по лесу. Вы спускаетесь с лестницы…
— Я с лестницы не спускаюсь, — перебила социолога секретарша, глядя на него с сочувствием. — Я живу на десятом этаже, поэтому пользуюсь лифтом.
— Прекрасно. Спустились вы, значит, на лифте со своего десятого этажа. В подъезде, разумеется, слабое освещение, полумрак, и вот вы видите вдруг… видите вдруг что-то, совсем не похожее на человека. Что бы вы сделали?
Секретарша задумчиво посмотрела на социолога и не торопясь ответила:
— Я её обошла.
— Что? — не понял социолог.
— Я её просто обошла, — терпеливо повторила секретарша. — Сегодня утром, когда я спустилась вниз, увидела в подъезде стремянку. Совсем не похожую на человека. Ну я и обошла её, чтобы выйти на улицу.
Если социолог и был сбит с толку, то лишь на короткое время. Видимо, заданный им вопрос не был сформулирован достаточно точно.
И он уточнил:
— Нет, то, что вы увидели, и на лестницу не было похоже. Вообще ни на что не похоже. Размерами с человека, но не человек. Ну и что бы вы стали делать?
Секретарша совсем уверилась в самых худших опасениях насчёт состояния здоровья социолога. У него явно сдвиги в психике, а с такими людьми надо проявлять максимум осторожности. Бедный пан Здись, она всегда говорила, что он переутомился.
— А оно неподвижное? — осторожно поинтересовалась она.
— Напротив, подвижное. И двинулось бы прямо на пани. И возможно, стало бы издавать какие-нибудь звуки.
— Вы хотите сказать, такое, что могло меня испугать? — уточнила секретарша.
— Да, нечто в этом роде. Или испугать, или просто заинтересовать.
Секретарша ответила не сразу. После продолжительного раздумья она сказала:
— В таком случае я бы ничего не стала делать.
— Как вас понимать?
— А очень просто. Я бы застыла на месте и стояла бы неподвижно, ничего не говоря, ничего не делая. Я всегда так поступаю, когда меня что-то испугает. Просто застываю на месте не в силах пошевелиться и даже крикнуть. И по-другому реагировать не могу.
Социолог был разочарован, такая реакция на незнакомые существа его явно не устраивала. Подумать только, инопланетяне приземляются, а гарволинцы все как один онемели и окаменели! И социолог с надеждой обратился к машинистке, слышавшей его разговор с секретаршей.
— А вы? Как бы вы поступили в этом случае?
— Разумеется, сбежала куда глаза глядят, — не задумываясь ответила девушка.
— Но почему же?
— На всякий случай. Большие, живые, двигаются и ещё издают звуки! Ну как тут не сбежишь?
— И вам совсем не интересно было бы познакомиться с ними поближе?
— Какой уж интерес, живой бы остаться.
И эта реакция общественности не удовлетворила социолога. Он покинул секретариат и отправился опрашивать сотрудников. Вопросы он им задавал те же самые: встречаете нечто живое, немного напоминающее человека, но не человека, оно двигается и издаёт звуки. Такой несложный вопрос социолог был в состоянии запомнить и задать без запинки. И представьте, опять ни один ответ его не удовлетворил. Зато по всей редакции с быстротой молнии разнеслась весть о том, что в подъезде дома, где обитает пан Здислав, происходит нечто страшное. И вот тут— то начались самые невероятные домыслы. Забросив работу, сотрудники собирались в курилке и оживлённо обсуждали версии того, кто же безобразничает на лестничной клетке в доме социолога. Отвергнув одну за другой все — хулиганьё, нечистую силу и происки капиталистов — сотрудники решили на всякий случай сообщить в милицию.
А социолог пришёл, наконец, к твёрдому убеждению, что опросом все равно не выяснишь реакции общественности на прибытие инопланетян, определить её можно лишь опытным путём…
Художник работал не покладая рук и раньше других справился со своей задачей. Ознакомившись с литературой и просмотрев кучу иллюстраций на интересующую его тему, исчеркав множество эскизов, он наконец разработал проект костюма звёздного пришельца. И вот настал знаменательный день первой примерки костюмчика.
Вернее, настал знаменательный вечер, ибо заговорщики предпочитали собираться по вечерам, после того, как сотрудники редакции расходились по домам.
— Мне кажется, маловато, — озабоченно присматривался редактор к куче сваленных в углу автомобильных камер. — Надо было побольше запасти.
Замечание вывело консультанта из себя.
— Ты небось думаешь, что они растут на придорожных деревьях, — раздражённо огрызнулся он. — Я и так две свои отдал.
— Можно было выпросить какие-нибудь старые в вулканизационной мастерской, — заметил фоторепортёр.
Редактор и консультант дружно обрушились на него.
— Совсем спятил, старые! Чтобы в самый ответственный момент лопнула и из неё вышел воздух на глазах изумлённой публики?
— С чего она спустит? Ведь мы же не собираемся на них ездить?
— Зато они должны быть надуты до предела! И если какая лопнет… Ведь наши пришельцы не могут менять форму. Что подумают собравшиеся граждане?
— А может, как раз и стоит поменять? Граждане подумают, что у них, там, на их планете, так положено. Ещё одно доказательство неземного происхождения пришельцев.
— Никаких изменений! — твёрдо заявил художник. — Никаких непредвиденных сюрпризов. Все должно происходить так, как запланировано, иначе я снимаю с себя всякую ответственность за исход эксперимента. И за дырявые камеры тоже не отвечаю, это дело консультанта. Ну хватит терять время попусту. Кто примерит костюм?
Из присутствующих никому не хотелось выступать в роли манекенщицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
И вот однажды он принялся ставить эксперимент на секретарше. Задыхаясь от волнения, громко и невразумительно принялся он рассказывать историю, приключившуюся с его домработницей. Когда социолог дошёл до кульминационного момента — в окно заглянула её мать-покойница, а луна скрылась за тучами, которые гнал по небу жуткий ветер, и ветки каштанов колотили по стеклу, — секретарша не выдержала и перебила рассказчика:
— Пан Здислав, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Не кажется ли вам, что вы несколько переутомились? И, наверное, совсем не бываете на свежем воздухе.
Как конь, остановленный на всем скаку, социолог замер, не закончив фразы, и уставился на секретаршу. Он и сам окончательно запутался в этой истории с домработницей, её покойной мамашей и каштанами и совсем забыл, что же там было дальше. Его сбило с толку замечание о свежем воздухе. Что он такое хотел сказать о свежем воздухе? А, вспомнил.
— Вот именно, пани Крыся, представьте себе, что вы идёте по лесу…
И опять не докончил фразы, спохватившись, что может деконспирировать предстоящий эксперимент, ведь вертолёт предполагается спрятать где-то в окрестных лесах. Нет, нельзя так рисковать, надо придумать другой пример, более отдалённый.
— Нет, не по лесу. Вы спускаетесь с лестницы…
— Я с лестницы не спускаюсь, — перебила социолога секретарша, глядя на него с сочувствием. — Я живу на десятом этаже, поэтому пользуюсь лифтом.
— Прекрасно. Спустились вы, значит, на лифте со своего десятого этажа. В подъезде, разумеется, слабое освещение, полумрак, и вот вы видите вдруг… видите вдруг что-то, совсем не похожее на человека. Что бы вы сделали?
Секретарша задумчиво посмотрела на социолога и не торопясь ответила:
— Я её обошла.
— Что? — не понял социолог.
— Я её просто обошла, — терпеливо повторила секретарша. — Сегодня утром, когда я спустилась вниз, увидела в подъезде стремянку. Совсем не похожую на человека. Ну я и обошла её, чтобы выйти на улицу.
Если социолог и был сбит с толку, то лишь на короткое время. Видимо, заданный им вопрос не был сформулирован достаточно точно.
И он уточнил:
— Нет, то, что вы увидели, и на лестницу не было похоже. Вообще ни на что не похоже. Размерами с человека, но не человек. Ну и что бы вы стали делать?
Секретарша совсем уверилась в самых худших опасениях насчёт состояния здоровья социолога. У него явно сдвиги в психике, а с такими людьми надо проявлять максимум осторожности. Бедный пан Здись, она всегда говорила, что он переутомился.
— А оно неподвижное? — осторожно поинтересовалась она.
— Напротив, подвижное. И двинулось бы прямо на пани. И возможно, стало бы издавать какие-нибудь звуки.
— Вы хотите сказать, такое, что могло меня испугать? — уточнила секретарша.
— Да, нечто в этом роде. Или испугать, или просто заинтересовать.
Секретарша ответила не сразу. После продолжительного раздумья она сказала:
— В таком случае я бы ничего не стала делать.
— Как вас понимать?
— А очень просто. Я бы застыла на месте и стояла бы неподвижно, ничего не говоря, ничего не делая. Я всегда так поступаю, когда меня что-то испугает. Просто застываю на месте не в силах пошевелиться и даже крикнуть. И по-другому реагировать не могу.
Социолог был разочарован, такая реакция на незнакомые существа его явно не устраивала. Подумать только, инопланетяне приземляются, а гарволинцы все как один онемели и окаменели! И социолог с надеждой обратился к машинистке, слышавшей его разговор с секретаршей.
— А вы? Как бы вы поступили в этом случае?
— Разумеется, сбежала куда глаза глядят, — не задумываясь ответила девушка.
— Но почему же?
— На всякий случай. Большие, живые, двигаются и ещё издают звуки! Ну как тут не сбежишь?
— И вам совсем не интересно было бы познакомиться с ними поближе?
— Какой уж интерес, живой бы остаться.
И эта реакция общественности не удовлетворила социолога. Он покинул секретариат и отправился опрашивать сотрудников. Вопросы он им задавал те же самые: встречаете нечто живое, немного напоминающее человека, но не человека, оно двигается и издаёт звуки. Такой несложный вопрос социолог был в состоянии запомнить и задать без запинки. И представьте, опять ни один ответ его не удовлетворил. Зато по всей редакции с быстротой молнии разнеслась весть о том, что в подъезде дома, где обитает пан Здислав, происходит нечто страшное. И вот тут— то начались самые невероятные домыслы. Забросив работу, сотрудники собирались в курилке и оживлённо обсуждали версии того, кто же безобразничает на лестничной клетке в доме социолога. Отвергнув одну за другой все — хулиганьё, нечистую силу и происки капиталистов — сотрудники решили на всякий случай сообщить в милицию.
А социолог пришёл, наконец, к твёрдому убеждению, что опросом все равно не выяснишь реакции общественности на прибытие инопланетян, определить её можно лишь опытным путём…
Художник работал не покладая рук и раньше других справился со своей задачей. Ознакомившись с литературой и просмотрев кучу иллюстраций на интересующую его тему, исчеркав множество эскизов, он наконец разработал проект костюма звёздного пришельца. И вот настал знаменательный день первой примерки костюмчика.
Вернее, настал знаменательный вечер, ибо заговорщики предпочитали собираться по вечерам, после того, как сотрудники редакции расходились по домам.
— Мне кажется, маловато, — озабоченно присматривался редактор к куче сваленных в углу автомобильных камер. — Надо было побольше запасти.
Замечание вывело консультанта из себя.
— Ты небось думаешь, что они растут на придорожных деревьях, — раздражённо огрызнулся он. — Я и так две свои отдал.
— Можно было выпросить какие-нибудь старые в вулканизационной мастерской, — заметил фоторепортёр.
Редактор и консультант дружно обрушились на него.
— Совсем спятил, старые! Чтобы в самый ответственный момент лопнула и из неё вышел воздух на глазах изумлённой публики?
— С чего она спустит? Ведь мы же не собираемся на них ездить?
— Зато они должны быть надуты до предела! И если какая лопнет… Ведь наши пришельцы не могут менять форму. Что подумают собравшиеся граждане?
— А может, как раз и стоит поменять? Граждане подумают, что у них, там, на их планете, так положено. Ещё одно доказательство неземного происхождения пришельцев.
— Никаких изменений! — твёрдо заявил художник. — Никаких непредвиденных сюрпризов. Все должно происходить так, как запланировано, иначе я снимаю с себя всякую ответственность за исход эксперимента. И за дырявые камеры тоже не отвечаю, это дело консультанта. Ну хватит терять время попусту. Кто примерит костюм?
Из присутствующих никому не хотелось выступать в роли манекенщицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64