Тисифона копила их. Дистиллировала в чистую эссенцию ненависти и запасала для более позднего использования. Это пугало Алисию. У коммандос мало иллюзий — слишком большая роскошь, — и она знала свою темную сторону. Она продемонстрировала ее без всякого сожаления на Вадиславе Ваттсе. Бывали случаи в бою, когда скрывавшийся в ней убийца мог вырваться наружу. Этого не случалось, но почти случалось неоднократно. В бою ты или сохраняешь ясную голову, или погибаешь, да еще захватывая с собой других.
Мысли о том, как внезапно вырвавшаяся ярость может повлиять на ее душевное здоровье, пугали ее, но Тисифона отказывалась даже обсуждать эту тему, несмотря на неоднократные просьбы, которые иной раз походили на мольбу, пока гордость не заставила Алисию отказаться от попыток. Она была беспомощна перед этим отказом… Тисифона напомнила о ее согласии пожертвовать «всем» во имя мщения, напомнила не жестко, а почти с добротой. И это было правдой, а ее опасения, что она сошла с ума, не имели значения. Она дала слово, и слово ее было таким же, как и слово дяди Артура, — окончательным.
А теперь появился новый повод для беспокойства. Тисифона явно готовилась к чему-то. В ее голосе появились нотки удовлетворенности, что было странно ввиду полного отсутствия каких-либо сдвигов в их положении. Алисия удивлялась, что Тисифона до сих пор не настояла на побеге. Ведь она накопила огромное количество информации, включая все, что знали полковник МакИлени и даже инспектор Бен Белькасем. Но должно быть и что-то другое…
<Ты права, малышка, есть и другое.> Реплика пришла так неожиданно, что Алисия вздрогнула.<Событие, которого я ожидала, наконец произошло, и пришло наше время. Мы уходим.>
<Ты серьезно?> выпрямилась Алисия. Тисифона ответила действием: внезапно включилась система жизнеобеспечения, чувства заострились впервые после двухмесячного перерыва. Затем Тисифона активировала ее «аптеку». Первая рябь напряжения прокатилась по организму, как только резервуар тонуса отмерил тщательно рассчитанную дозу в кровь, и мир начал замедляться.
Алисия была ошеломлена активностью Тисифоны. Знакомая, едва видимая дымка воспарила перед ее глазами и исчезла. Песня тонуса звучала в ушах.
<Мы уходим,> спокойно сказала Тисифона. <Я переключила сенсоры, отключила систему блокировки дверей и откомандировала с поста дежурную сестру. Но я не могу полностью расчистить путь. За тех, кто встретится на пути, отвечаешь ты.>
Алисия грациозно поднялась под действием тонуса Это средство лишь слегка повышало скорость ее реакции, но намного ускоряло мыслительные процессы, действия становились лишь ненамного быстрее, но зато абсолютно выверенными из-за большого резерва времени на их обдумывание.
Дверь с вязкой медлительностью открылась, Алисия выплыла в пустой коридор. На посту, как и обещала Тисифона, никого не было, но у лифтов постоянно дежурил охранник. Она видела ночного вахтера раньше, и хотя серьезный молодой человек ничего не говорил, видно было, для чего он здесь, так как тоже был из коммандос.
Лифты были за поворотом коридора, и она понеслась к повороту, как дух. Способность пользоваться тонусом была одной из основных в арсенале навыков коммандос. От них требовалась и устойчивость против привыкания к медикаментам и наркотикам, но никто не мог противиться чувству божественного всесилия — равно как и разрывающей тошноте, следующей за ним. Алисия подозревала, что медики специально усилили этот побочный эффект, чтобы не поощрять злоупотребления тонусом.
Она выплыла из-за поворота, и охранник поднял голову. Она улыбнулась, и он медленно улыбнулся в ответ. Но улыбка его застыла, когда он узнал точные, скользящие движения, превращавшие простую ходьбу в изощренную хореографию.
Его рука потянулась к кобуре, а Алисии хотелось смеяться от восторга. Она была слишком далеко, чтобы добежать до него, прежде чем парализатор покинет кобуру, но в его артериях не циркулировал тонус. Хотя он и достал оружие, но включить мощность все же не успел.
Зеленый луч ударил по ней — без всякого результата. Нейрощиты коммандос могут выдержать даже удар дисраптора — до какой-то степени, — а парализатор, оглушающий снегопарда или слона, на них вообще никак не действовал.
Он действительно очень молод, подумала она сочувственно, в то время как ее руки уже рванулись вперед. Может быть, его подвела уверенность, что ее системы, включая щиты, отключены. С другой стороны, он заметил, что она в режиме тонуса, как только ее увидел. Поэтому должен был понять, что ее системы действуют. Правда, у него не было времени поразмыслить. Если бы было, он сразу пошел бы в рукопашную. Ее бы это не остановило, но он успел бы поднять тревогу, думала она, нанося первый молниеносный удар.
На этом размышления закончились. Рука ударила позади уха, с хирургической точностью, и он обмяк бескостной кучей, прежде чем его системы успели отреагировать. Хорошо, что он ее узнал. Поэтому у него не могло быть никаких рефлекторных подозрений о своем плене и допросе. Соответственно, его защитные протоколы не включились.
Алисия затащила бесчувственное тело коллеги в лифт, закрыла двери, думая, куда же они направляются.
<Вниз, в гараж, услышала она. Там я заказала для тебя машину.>
<Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, госпожа.>
<О, конечно,> промурлыкал голос, и Алисия направила лифт вниз, в подземный гараж. Ускоренному тонусом восприятию спуск казался сонным и вялым, длящимся вечно, и она размышляла, что будет делать, если их остановит какой-нибудь попутчик.
Попутчиков не оказалось — время подходило к полуночи, — и дверь наконец отодвинулась в сторону. Алисия задумчиво посмотрела на тело вахтера, вынула из его ватных пальцев парализатор, отрегулировала мощность, всадила в него заряд, рассчитанный на пару часов «отдыха», и нажала кнопку блокировки лифта.
<Порядок, где наша машина?>
<Направо, малышка, место один-семь-четыре.>
Алисия кивнула и неторопливо побежала в указанном направлении, внимательно осматриваясь по сторонам. Машин в гараже было мало, большинство гражданских. Лишь кое-где мелькали административные и военные наземные машины, скиммеры, глайдеры. Она добежала до указанного места парковки и уперлась в лихой поджарый разведывательный скиммер. На борту бросалась в глаза вице-адмиральская маркировка.
<Ну, ты даешь! Куда мы направляемся?>
<Джефферсон-Филд, причал альфа-шесть.>
<К «шаттлам»? А что мы собираемся делать?>
<Мы покидаем Суассон, малышка.> Тисифона хмыкнула, почти хихикнула, если можно представить жестокую и целеустремленную фурию в таком состоянии.
Алисия вздохнула — Тисифона вроде как осознавала свои действия, но неплохо было бы пройти предварительный инструктаж. Надо бы обсудить это, подумала Алисия, включая антигравитацию, поднимая машину на двадцать сантиметров и неторопливо скользя к выходной рампе. Даже сквозь возбуждение режима тонуса она почувствовала удовольствие от вида усеянного звездами неба Суассона. Вперед! Свобода! Ей передалась целеустремленность Тисифоны, чувство ястреба, сложившего крылья, чтобы спикировать на добычу. И скиммер рванулся в ночь.
Панель связи флотского скиммера жужжала и светилась обычными рутинными сообщениями. Алисия скользила сквозь темноту в направлении ярко освещенного периметра базы Джефферсон-Филд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96