«Я должна выйти к нему», — подумала она.
Она вынула из шкафа длинный плащ, который носила ее мать в те дни, когда чаще выходила из дому.
Бархатный плащ был темно-синего цвета и когда-то был оторочен собольим мехом, но его Тэлии пришлось продать, чтобы обеспечить им какую-то пищу.
Он был весьма простого покроя и, спадая с ее плеч, составлял оригинальный контраст с волосами девушки, словно она стояла за цветным стеклом.
Сама Тэлия чувствовала себя почти что раздетой, однако, если графу стыдно находиться в ее Обществе, она ничем не может ему помочь.
На цыпочках она спустилась по лестнице и вошла в кухню.
Взглянув на нее, Анна помрачнела.
— Должно быть, мир катится в пропасть! — проворчала она. — Он не может требовать, чтобы вы одна отправлялись куда-то с ним! И вы знаете это!
— Я знаю, Анна, — ответила Тэлия. — Но что еще я могу сделать? Я не могу допустить, чтобы мама расстроилась из-за него.
— Надо было настоять, чтобы я пошла с вами!
Тэлия представила себе, как бы развеселился граф, услышав подобное требование, но вслух произнесла:
— Я бы тоже была не против, но вдруг мама проснется ночью и обнаружит, что больше в доме никого нет?
— Я лишь могу надеяться, что вы не дадите себя в обиду такому мужчине, как его светлость, — мрачно сказала Анна, — но, увы, сомневаюсь.
Тэлия тоже не была в себе уверена, но и отыскать альтернативу оказывалось невозможным.
Неожиданно Анна издала тихое восклицание.
— Что такое? — спросила Тэлия.
— У меня идея! Идея, мисс Тэлия! Подождите тут!
И выйдя из кухни, Анна поспешила вниз по ступеням, ведущим в подвал.
Тэлия смотрела ей вслед с недоумением.
В подвале не было ничего, кроме сундуков, привезенных ими из провинции, часть из которых принадлежала ее отцу, и в них находились его вещи.
В маленьком доме не оставалось лишнего места для хранения вещей, и поэтому Анна лишь время от времени открывала сундуки и проверяла, не повреждено ли их содержимое сыростью и молью.
Тэлия стояла в ожидании, зная, что граф также ждет ее снаружи, с каждой секундой теряя терпение.
Анна вышла из подвала и принялась тяжело взбираться по ступеням лестницы.
— Я нашла, что хотела, — сообщила она. — Возьмите его с собой, мисс Тэлия. Он может пригодиться.
Она протянула руку, и Тэлия вскрикнула от удивления:
— Пистолет!
— Это пистолет вашего отца, — и он заряжен. Я смогла отыскать только одну пулю, так что, если вам придется пустить оружие в ход, у вас будет лишь один шанс.
— Но я не могу! Я не могу взять его! — запротестовала Тэлия. — Ведь все наши беды именно из-за того, что папа убил человека!
— Знаю, — упрямо сказала Анна. — Но есть вещи и похуже оружия, так что на всякий случай берите его с собой.
Тэлия понимала, что в ее словах есть здравый смысл.
В конце концов, пистолет был не таким уж большим, и отец брал его с собой всякий раз, когда отправлялся куда-нибудь в позднее время.
В любой части страны имелись разбойники и грабители.
И хотя Тэлия не могла припомнить, чтобы их когда-либо пытались остановить и ограбить, ей были известны истории о других людях, попадавших в неприятные ситуации, когда, не имея с собой оружия для защиты, они были вынуждены смиренно расставаться со своими ценностями.
Ее бросило в дрожь при мысли, что и она сама может теперь оказаться в подобном положении — если ей будет нечем защищаться, граф может потребовать от нее все что угодно.
— Возможно, ты и права, Анна, — сказала она. — Всегда нужно быть готовым.
Она взяла пистолет из рук Анны и положила его в атласную сумочку, которую всегда носила с собой на руке.
Она сразу стала тяжелой, но Тэлия понадеялась, что сумеет это скрыть, однако ей требовалось соблюдать осторожность, чтобы в случае, если придется залезть в сумочку за платком, граф не заметил ее содержимого.
— Мне надо идти, — сказала она.
Вместо ответа Анна молча направилась к двери, так медленно и неохотно, что Тэлия с невольной усмешкой сравнила ее тяжелую поступь с походкой человека, всходящего на эшафот.
Уже начинало темнеть, но девушка сразу увидела графа, ждущего ее неподалеку от дома.
Подойдя ближе, Тэлия отметила, что он выглядит весьма привлекательно в накинутом на одно плечо элегантном плаще.
Граф был одет в полный вечерний костюм, за исключением того, что вместо бриджей на нем были узкие брюки, только начинавшие входить в моду.
Приблизившись к графу, Тэлия отметила, насколько ничтожно выглядела она по сравнению с ним.
— Вы опоздали! — без всяких предисловий заявил граф. — Я уже собирался напомнить о себе, постучав в дверь.
— Этого я больше всего и боялась. Поэтому я здесь.
— Ваша мать не знает, что вы ушли?
— Нет.
Граф уставился на нее, но неожиданно Тэлия сказала:
— Вы выиграли ваше пари, милорд, или просто испытывали себя. Могу ли я теперь уйти? Смысла приглашать меня на ужин нет, ибо, как вы сами видите, мне даже нечего надеть!
— Но вы очаровательно выглядите! — произнес граф голосом, в котором угадывалось беспристрастие. — Но если вы опасаетесь быть узнанной, мы поедем в совершенно тихое местечко, где сможем спокойно поговорить, как мне того хочется.
Тэлия не ответила, и он продолжил:
— Мой экипаж ждет на Керзон-стрит. Думаю, это кратчайший путь.
С этими словами он взял ее под локоть и сделал шаг в указанном направлении. Видя, что дальнейшие споры ни к чему не приведут, Тэлия последовала за ним.
Большинство лавок в Шеппердз-Маркет были еще открыты, но их посетители были заняты тем, что болтали с продавцами, и не спешили совершать покупки.
Но в целом на улицах было пусто, и Тэлии показалось, что все вокруг происходит во сне, когда они вышли из темноты арки на залитую светом газовых ламп Керзон-стрит.
Там их ожидал закрытый экипаж, украшенный графским гербом и запряженный двумя лошадьми, а при нем находились кучер и лакей.
Она вошла внутрь, и когда граф присоединился к ней, Тэлии на миг почудилось, будто бы она снова вернулась в прошлое.
Будто бы опять она сидела в карете своего отца, словно не было никакой трагедии, долгих лет волнений и трудностей, и не надо было задаваться вопросом о том, будет ли у них завтра свой кусок хлеба.
Она была так глубоко погружена в свои мысли, что не обращала внимания на графа, который сидел, откинувшись на мягкое сиденье, и с интересом разглядывал ее. Наконец он спросил:
— О чем вы так серьезно думаете?
— О себе, — ответила Тэлия. — Простите, что отвлеклась, но мне было о чем подумать.
Граф с изумлением подумал, что любая другая дама на ее месте ответила бы, что думает о нем.
— По крайней мере вы честны, мисс Карвер, — сказал он. — Большинство людей всегда думают о себе, но не все достаточно откровенны, чтобы признаться в этом.
— Я всегда стараюсь говорить правду, когда это возможно, — ответила Тэлия. — И я сгораю со стыда за то, что, находясь с вами, мне приходится обманывать свою мать, которую я искренне люблю.
— Поскольку она об этом не знает, — сказал граф, — не думаю, что это хоть сколько может ей повредить. А поскольку нас ждет приятный вечер, давайте оставим этот взаимный обмен обвинениями — уж больно это скучно!
— Вот уж не знала, что в мои обязанности на этот вечер входит развлекать вас, милорд, и заботиться о том, как бы вам не было скучно!
— О, вы уже делаете это, — сказал граф, — так как вопреки моим ожиданиям не выказываете бурного восторга от пребывания в моей компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34