Теперь, я надеюсь, все уже утряслось.
Герцогу захотелось даже постучать по дереву, раз уж после стольких волнений все обошлось, Он уверял себя, что турки вряд ли вмешаются в это дело, даже если большевистские агенты окажут на них сильное давление.
Герцог прошел в конец салона, чувствуя, как Нанси и Джордж внимательно его слушают, так же как и Долли, хотя она старалась этого не показывать.
В глазах Гарри прыгали лукавые искорки, он понимал, что герцог все еще упивается пережитой опасностью.
— Мой главный гость, которого я доставил сюда с большими трудностями и с вашей неоценимой помощью, — начал он, — это Великий князь Алексис из России.
Воцарилась тишина, все затаили дыхание после услышанных слов. Наконец Джордж Рэдсток сказал:
— Я думал, что он был убит!
— Я тоже так считал, — ответил герцог, — но оказалось, что он жив и скрывался все эти годы после революции. Однако он очень ослаб от истощения.
— Как ужасно! — сказала Нэнси. — Но как же он выжил?
— На юге России не так преданны революции, как на севере, — ответил герцог. — Ему помогли близкие люди, несмотря на усилия большевиков поймать и убить его.
— А теперь он в безопасности? — спросила Нэнси.
— Он — вне опасности, — повторил герцог, будто лишний раз уверяя в этом самого себя, — как и его племянник князь Александр Саронов, а также князь Иван Керенский, с которым я был знаком, когда приезжал в Россию.
— И женщина? — резко зазвучал голос Долли.
— Она дочь Великого князя, — ответил герцог, — ее светлость княжна Милица.
Ему показалось, что столь высокий титул произвел впечатление на Долли. Она сказала:
— Должно быть, она крепкое создание, если выдержала такие трудности.
Скорее всего Долли хотела подчеркнуть, что княжна лишена женственности, но Нэнси сказала:
— Бедная женщина! Могу я чем-нибудь помочь ей?
— Я уверен, что чуть попозже она будет благодарна за твою помощь, — сказал герцог, — но сейчас я оставил их одних, чтобы они свыклись не только со своей безопасностью, но и со здешними условиями, которые очень отличаются от тех, в которых мы с Гарри нашли их прошлым вечером.
— Так вы видели их вчера? — спросила Долли. — Почему же ты не сказал мне об этом?
— Потому что, как я уже говорил, это было тайной, и чем меньше людей знали бы об их существовании, тем меньше опасности угрожало бы им.
— Я не выдала бы их, — сказала Долли.
— Специально, конечно, нет, — согласился герцог, — но ты могла проговориться нечаянно.
— Послушай, Бак! Ты что, считаешь меня дурочкой? — сказала Долли.
Герцог понял, что она раздражена тем, что к их компании присоединились новые гости, и поэтому напрашивалась на ссору. Гарри поражался тому, что она так глупо ведет себя.
Однако герцог был слишком доволен собой, чтобы придавать особое значение словам и поведению Долли. Оставив ее вопрос без ответа, он сказал:
— Хотя утро и выдалось удачным, но после стольких треволнений, думаю, мы все заслужили вознаграждение! Позвони-ка в колокольчик, Гарри. Не знаю, как вы, но я бы не отказался от бокала шампанского!
— Мне оно нужно больше, чем всем, — воскликнула Долли, — после этой болтанки в лодке, провонявшей рыбой, и после этих тайн, от которых меня отгораживали!
— Мы с герцогом старались проскользнуть незамеченными, когда ехали вчера к русским, — сказал Гарри, — ты же слишком прекрасна, чтобы тебя можно было скрыть, даже если бы мы накрыли тебя чадрой.
Он пытался комплиментами поднять ее настроение, и она, улыбнувшись ему, сказала:
— Однажды я подумала устроить вечеринку, на которой все женщины, кроме меня, были бы закрыты вуалями. Бак не смог бы преодолеть искушение заглянуть под все вуали.
— Он всегда был любопытным, — сказал Гарри, — но на этот раз его любопытство сослужило прекрасную службу.
Ведь благодаря его блестящему плану мы спасли Великого князя и других русских от смерти, к которой приговорили их большевики.
— Это в твоем духе, Бак, — сказал Джордж Рэдсток. — Мне лишь жаль, что ты не посвятил меня в тайну. Эта операция напоминает историю, описанную Филиппсом Оппенгеймом.
— Именно так все и было! — рассмеялся Гарри. — А когда мы прибудем в Каир, у истории окажется хеппи-энд.
— Почему? — заинтересовалась Долли.
— Потому что у князя Ивана есть там друзья, которые, как он надеется, найдут ему работу, а князь Александр собирается вступить в Иностранный легион.
— Иностранный легион! — воскликнула Нэнси. — Как романтично!
Было уже около часа дня, и они спокойно пересекали Мраморное море. Герцог послал Гарри вниз к своим новым гостям передать, что он надеется увидеть их за ленчем, кроме, быть может, Великого князя, поскольку он еще слаб.
Герцог еще утром в лесу увидел, что они сбрили бороды, но он не представлял, насколько элегантно они будут выглядеть, облачившись в модные прогулочные костюмы. Теперь они ничуть не напоминали тех грубых оборванных крестьян, каковыми предстали перед ним вчера вечером в заброшенном доме.
Если не замечать болезненной худобы князя Ивана, то от него вновь исходил прежний шарм и вернулись былые замашки.
Красивым и статным молодым человеком выглядел теперь и князь Александр.
Когда Гарри вернулся в сопровождении князей, герцог вышел навстречу им.
— Позвольте мне приветствовать вас на борту моей яхты, ваше высочество, — обратился он к князю Ивану. — Мы все надеемся, что этот день станет началом новой, более счастливой главы в вашей жизни.
— Мне трудно выразить мою благодарность, ваша светлость… — начал князь.
— И не пытайтесь, — прервал его герцог. — Позвольте представить вам моих гостей.
Он представил сначала Долли, затем — лорда и леди Рэдсток.
Когда он познакомил с ними князя Александра и завязалась общая беседа, герцог обратился к Гарри и шепнул:
— А где же княжна?
— Она хочет остаться со своим отцом. Доукинс уложил Великого князя в постель. Он немного поел и теперь отдыхает.
— Я думал, что Доукинс мог бы присмотреть за ним, пока княжна будет обедать с нами.
— Да, он ей предложил, — ответил Гарри, — но она отказалась. Может быть, она смущается, я не знаю.
— Попроси Нэнси спуститься к ней, — предложил герцог.
Гарри понял, что герцог не хочет делать это сам, и поговорил с Нэнси. Она поспешно удалилась из салона.
Нэнси возвратилась за несколько минут до того, как было объявлено, что обед подан, но княжны с ней не было.
— Она очаровательна, — сказала Нэнси герцогу тихим голосом, — но мы обсудим это позже.
Она взглянула на Долли, и герцог понял, что сейчас не стоит заговаривать о княжне.
Через несколько часов герцог смог выйти на палубу, и Нэнси Рэдсток последовала за ним.
Солнце еще светило, но над морем поднялся сильный ветер, и Нэнси надела теплое пальто с капюшоном, отороченным мехом.
— Я рада, что мы наконец-то покинули Константинополь, — сказала она. — Эта бедность угнетала меня, а при виде опустевших дворцов у меня мурашки пробегали по телу.
— Ты говорила с княжной? — спросил герцог, — Она сказала, что не хочет покидать отца, поэтому не может с нами обедать, — ответила Нэнси. — Но я думаю, были и другие причины.
— Какие?
— Во-первых, после долгого голодания и обильного угощения на яхте она не могла еще обедать.
Нэнси улыбнулась и коснулась руки герцога.
— Ты оказался очень внимательным, Бак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Герцогу захотелось даже постучать по дереву, раз уж после стольких волнений все обошлось, Он уверял себя, что турки вряд ли вмешаются в это дело, даже если большевистские агенты окажут на них сильное давление.
Герцог прошел в конец салона, чувствуя, как Нанси и Джордж внимательно его слушают, так же как и Долли, хотя она старалась этого не показывать.
В глазах Гарри прыгали лукавые искорки, он понимал, что герцог все еще упивается пережитой опасностью.
— Мой главный гость, которого я доставил сюда с большими трудностями и с вашей неоценимой помощью, — начал он, — это Великий князь Алексис из России.
Воцарилась тишина, все затаили дыхание после услышанных слов. Наконец Джордж Рэдсток сказал:
— Я думал, что он был убит!
— Я тоже так считал, — ответил герцог, — но оказалось, что он жив и скрывался все эти годы после революции. Однако он очень ослаб от истощения.
— Как ужасно! — сказала Нэнси. — Но как же он выжил?
— На юге России не так преданны революции, как на севере, — ответил герцог. — Ему помогли близкие люди, несмотря на усилия большевиков поймать и убить его.
— А теперь он в безопасности? — спросила Нэнси.
— Он — вне опасности, — повторил герцог, будто лишний раз уверяя в этом самого себя, — как и его племянник князь Александр Саронов, а также князь Иван Керенский, с которым я был знаком, когда приезжал в Россию.
— И женщина? — резко зазвучал голос Долли.
— Она дочь Великого князя, — ответил герцог, — ее светлость княжна Милица.
Ему показалось, что столь высокий титул произвел впечатление на Долли. Она сказала:
— Должно быть, она крепкое создание, если выдержала такие трудности.
Скорее всего Долли хотела подчеркнуть, что княжна лишена женственности, но Нэнси сказала:
— Бедная женщина! Могу я чем-нибудь помочь ей?
— Я уверен, что чуть попозже она будет благодарна за твою помощь, — сказал герцог, — но сейчас я оставил их одних, чтобы они свыклись не только со своей безопасностью, но и со здешними условиями, которые очень отличаются от тех, в которых мы с Гарри нашли их прошлым вечером.
— Так вы видели их вчера? — спросила Долли. — Почему же ты не сказал мне об этом?
— Потому что, как я уже говорил, это было тайной, и чем меньше людей знали бы об их существовании, тем меньше опасности угрожало бы им.
— Я не выдала бы их, — сказала Долли.
— Специально, конечно, нет, — согласился герцог, — но ты могла проговориться нечаянно.
— Послушай, Бак! Ты что, считаешь меня дурочкой? — сказала Долли.
Герцог понял, что она раздражена тем, что к их компании присоединились новые гости, и поэтому напрашивалась на ссору. Гарри поражался тому, что она так глупо ведет себя.
Однако герцог был слишком доволен собой, чтобы придавать особое значение словам и поведению Долли. Оставив ее вопрос без ответа, он сказал:
— Хотя утро и выдалось удачным, но после стольких треволнений, думаю, мы все заслужили вознаграждение! Позвони-ка в колокольчик, Гарри. Не знаю, как вы, но я бы не отказался от бокала шампанского!
— Мне оно нужно больше, чем всем, — воскликнула Долли, — после этой болтанки в лодке, провонявшей рыбой, и после этих тайн, от которых меня отгораживали!
— Мы с герцогом старались проскользнуть незамеченными, когда ехали вчера к русским, — сказал Гарри, — ты же слишком прекрасна, чтобы тебя можно было скрыть, даже если бы мы накрыли тебя чадрой.
Он пытался комплиментами поднять ее настроение, и она, улыбнувшись ему, сказала:
— Однажды я подумала устроить вечеринку, на которой все женщины, кроме меня, были бы закрыты вуалями. Бак не смог бы преодолеть искушение заглянуть под все вуали.
— Он всегда был любопытным, — сказал Гарри, — но на этот раз его любопытство сослужило прекрасную службу.
Ведь благодаря его блестящему плану мы спасли Великого князя и других русских от смерти, к которой приговорили их большевики.
— Это в твоем духе, Бак, — сказал Джордж Рэдсток. — Мне лишь жаль, что ты не посвятил меня в тайну. Эта операция напоминает историю, описанную Филиппсом Оппенгеймом.
— Именно так все и было! — рассмеялся Гарри. — А когда мы прибудем в Каир, у истории окажется хеппи-энд.
— Почему? — заинтересовалась Долли.
— Потому что у князя Ивана есть там друзья, которые, как он надеется, найдут ему работу, а князь Александр собирается вступить в Иностранный легион.
— Иностранный легион! — воскликнула Нэнси. — Как романтично!
Было уже около часа дня, и они спокойно пересекали Мраморное море. Герцог послал Гарри вниз к своим новым гостям передать, что он надеется увидеть их за ленчем, кроме, быть может, Великого князя, поскольку он еще слаб.
Герцог еще утром в лесу увидел, что они сбрили бороды, но он не представлял, насколько элегантно они будут выглядеть, облачившись в модные прогулочные костюмы. Теперь они ничуть не напоминали тех грубых оборванных крестьян, каковыми предстали перед ним вчера вечером в заброшенном доме.
Если не замечать болезненной худобы князя Ивана, то от него вновь исходил прежний шарм и вернулись былые замашки.
Красивым и статным молодым человеком выглядел теперь и князь Александр.
Когда Гарри вернулся в сопровождении князей, герцог вышел навстречу им.
— Позвольте мне приветствовать вас на борту моей яхты, ваше высочество, — обратился он к князю Ивану. — Мы все надеемся, что этот день станет началом новой, более счастливой главы в вашей жизни.
— Мне трудно выразить мою благодарность, ваша светлость… — начал князь.
— И не пытайтесь, — прервал его герцог. — Позвольте представить вам моих гостей.
Он представил сначала Долли, затем — лорда и леди Рэдсток.
Когда он познакомил с ними князя Александра и завязалась общая беседа, герцог обратился к Гарри и шепнул:
— А где же княжна?
— Она хочет остаться со своим отцом. Доукинс уложил Великого князя в постель. Он немного поел и теперь отдыхает.
— Я думал, что Доукинс мог бы присмотреть за ним, пока княжна будет обедать с нами.
— Да, он ей предложил, — ответил Гарри, — но она отказалась. Может быть, она смущается, я не знаю.
— Попроси Нэнси спуститься к ней, — предложил герцог.
Гарри понял, что герцог не хочет делать это сам, и поговорил с Нэнси. Она поспешно удалилась из салона.
Нэнси возвратилась за несколько минут до того, как было объявлено, что обед подан, но княжны с ней не было.
— Она очаровательна, — сказала Нэнси герцогу тихим голосом, — но мы обсудим это позже.
Она взглянула на Долли, и герцог понял, что сейчас не стоит заговаривать о княжне.
Через несколько часов герцог смог выйти на палубу, и Нэнси Рэдсток последовала за ним.
Солнце еще светило, но над морем поднялся сильный ветер, и Нэнси надела теплое пальто с капюшоном, отороченным мехом.
— Я рада, что мы наконец-то покинули Константинополь, — сказала она. — Эта бедность угнетала меня, а при виде опустевших дворцов у меня мурашки пробегали по телу.
— Ты говорила с княжной? — спросил герцог, — Она сказала, что не хочет покидать отца, поэтому не может с нами обедать, — ответила Нэнси. — Но я думаю, были и другие причины.
— Какие?
— Во-первых, после долгого голодания и обильного угощения на яхте она не могла еще обедать.
Нэнси улыбнулась и коснулась руки герцога.
— Ты оказался очень внимательным, Бак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34