Герцог разразился ликующим криком. Он погасил все свечи, кроме одной, и, скинув халат, нежно обнял Магнолию.
— Теперь уже поздно спрашивать, моя ненаглядная, — сказал он, — но я обещал, что не прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не попросишь.
Магнолия рассмеялась счастливым смехом, и остатки робости окончательно покинули ее. Прижавшись к герцогу еще сильнее, она прошептала:
— Прикоснись ко мне… пожалуйста, прикоснись ко мне… только, Сэлдон…
— Только… что?
— Это чувство… оно так необычно… Это желание…
— Я очень хочу, чтобы ты его испытывала, — ответил герцог. — Но если я пробуждаю в тебе желание, моя прекрасная маленькая женушка, то ты доводишь меня просто до безумия.
Его голос был низким от страсти, но он достаточно владел собой и добавил:
— Я буду очень нежен. Но если тебе станет страшно, ты должна мне сразу об этом сказать.
Говоря это, он спустил с плеч Магнолии ночную рубашку и осторожно коснулся ее груди.
— Я люблю… тебя! — воскликнула Магнолия. — Я люблю тебя… и все… что ты сделаешь… будет прекрасно… будет… божественно.
— Я люблю тебя! Я тебя обожаю! Я боготворю тебя! — шептал герцог.
И сердца их слились в одно, и его поцелуи были поцелуями бойца, завоевателя, вступившего в бой с несметными полчищами и одержавшего победу над ними.
И еще он был очень нежен, нежен, но настойчив, и она подчинялась велениям его губ, его рук, его тела.
И любовь вознесла их на волнах упоения к звездному небу, и казалось, что в мире не существует более ничего, кроме мужчины и женщины, соединившихся сейчас, чтобы оставаться вместе во веки веков.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32