Но когда комната закружилась вокруг нее, она сделала невероятное усилие, с легким криком сумела высвободиться и побежала к двери.
Оказавшись в спальне, Корнелия прижала руки к горящему лицу, пытаясь успокоить всколыхнувшиеся чувства и громко стучащее сердце. Она посмотрела на себя в зеркало. Полураскрытые губы, трепещущие ноздри, веки, томно опущенные на потемневшие от страсти глаза. Она закрыла лицо руками. Как долго она еще сможет сопротивляться герцогу?
Вскоре слуга Рене принес записку на серебряном подносе.
Ради Бога, простите меня, — прочитала она. — Я потерял голову, иначе никогда бы не нарушил обещание, данное самому себе, — не целовать вас, пока вы сами не позволите. Если я обидел и расстроил вас, то чрезвычайно сожалею. Пожалуйста, вернитесь и поедем ужинать. Если вы откажетесь выйти ко мне, я, наверное, сойду сума. Мы так давно не виделись с вами, что разлука для меня невыносима.
Корнелия дважды прочитала записку, затем с усилием, стараясь говорить спокойно, обратилась к слуге, который ждал:
— Скажите его светлости, что я выйду к нему через десять минут.
Она заставила себя просидеть за туалетным столиком, пока не прошли десять минут. За это время она попудрила лицо, добавила краски на губы и поправила украшения.
Затем она вернулась в гостиную, тихо ступив через порог. Герцог стоял у камина, положив одну руку на мраморную полку. Он не слышал, как она вошла, и выражение отчаяния на его лице заставило ее перепугаться.
Глава 12
— Ваша мать пишет, что все подготовлено к нашему возвращению в субботу, — сказала Корнелия, глядя на герцога, который распечатывал свою почту, доставленную из Англии незадолго до второго завтрака.
— Я тоже получил письмо от матери, — сказал он. — Она рассказывает, как они украшают подъездную аллею к Котильону — совершенно излишний жест.
— Похоже, они будут рады видеть нас, — заметила Корнелия довольным голосом.
Он отшвырнул письма в явном раздражении и прошелся по комнате.
— Чтобы вернуться к субботе, мы должны уехать в четверг, послезавтра, — сказал он. — Неужели в этом есть необходимость? Здесь очень приятно.
— В следующий понедельник начинается охота на куропаток, — напомнила Корнелия, — и, кажется, вы пригласили на это время много гостей.
— Да, да, конечно, я совсем забыл.
— А ваша мать, по-видимому, помнит обо всем, так что когда мы приедем, для меня не останется дел, кроме развлечений.
Корнелия подумала, как бы ее напугала еще месяц тому назад одна лишь мысль о необходимости развлекать в Котильоне толпу гостей — всех тех ярких, веселых, так называемых острословов, которые шокировали ее в последний раз, когда она провела несколько дней в загородном поместье герцога. Но теперь она изменилась, причем настолько, что иногда ей казалось невероятным, как это герцог не замечает перемены в ней и не понимает, ведь перед ним уже не та застенчивая девочка с разбитым сердцем, которую он привез с собою в Париж. Однако любовь, как утверждает пословица, слепа, и герцог видел перед собой только одну Дезире.
Сейчас она уже хорошо его изучила и догадывалась, когда он думает о той, другой, догадывалась по темному задумчивому взгляду, по тому, как он непроизвольно сжимал и разжимал пальцы, по плохо скрытой радости в глазах, eon-приближался час, когда он мог покинуть свою скучную, невзрачную супругу и мчаться к дому Рене де Вальме.
Временами Корнелии казалось, что она больше не выдержит и расскажет ему правду, но что-то твердое и непреклонное внутри нее не позволяло ей сделать этот шаг. Она до сих пор не забыла причину, по которой он женился. Она до сих пор не забыла несчастье и муку, выпавшие на ее долю, когда она узнала правду: у нее было только одно предназначение — служить прикрытием романа с тетей Лили.
А когда Корнелия представляла, что бы она чувствовала в этот самый момент, если бы Дезире была другим человеком — женщиной, с которой он познакомился — а жену из вечера в вечер оставлял одну в отеле, ее сердце ожесточалось, и она понимала, что если и наступит для них обоих когда-нибудь счастье, то он должен страдать, как прежде заставлял страдать других женщин, и на этот раз она должна быть абсолютно, совершенно уверена, что эта любовь, о ко торой он говорил так красноречиво, не была мимолетной прихотью. Так легко было сдаться, так легко поверить в то, во что хотелось верить, но она знала: следует испытать его еще и еще раз, прежде чем ее вера будет окончательно возвращена и оправданна.
Корнелия отложила письмо Эмили и распечатала еле дующее.
— От тети Лили пришло длинное послание, — произнес ла она вслух, окончив читать. — Не хотите взглянуть?
— Нет, благодарю вас, — последовал безразличный от вет, и она поняла, что имя Лили больше не значит для него ровно ничего.
Корнелия улыбнулась и промолчала. Спустя минуту герцог заговорил:
— Надеюсь, вы извините меня, если я не смогу сегодня отобедать с вами, — сказал он, — мне нужно повидать кое каких друзей э-э… по делу.
Корнелия чуть было громко не рассмеялась. Она ждала этой фразы весь день. Вчера вечером Рене пригласила их вдвоем пообедать вместе с князем, который приезжал в Париж. Рене передала им, что он желал бы с ними познакомиться.
— Вам понравится Иван, — просто сказала она. — Он незаурядный человек, но обычно в день его приезда мы всегда обедаем вдвоем, так что это большая честь, что он захотел включить вас в наш дуэт.
— Я очень хочу познакомиться с князем, — сказала Корнелия. — По вашим рассказам он такой… такой замечательный.
— Так оно и есть, — ответила Рене, — и завтра, если вы приедете, вы увидите его в замечательных обстоятельствах, потому что каждый раз, возвращаясь сюда, он придумывает нечто необыкновенное или экзотическое, чтобы позабавить меня. Однажды он пригласил весь русский балет в свой замок в лесу, и артисты танцевали среди деревьев только для меня и Ивана.
— Как здорово! — воскликнула Корнелия.
— Это было очень красиво, — улыбнулась Рене, — а в другой раз он устроил мне русскую зиму. Искусственный снег, сани, запряженные оленями, русские танцоры и музыканты. Прелестное зрелище.
— Я обязательно приеду завтра! — Корнелия захлопала в ладоши. — Вы ведь отвезете меня? — обратилась она к герцогу, подняв к нему зеленые глаза и чуть приоткрыв рот от радостного волнения. На его лице промелькнула нерешительность, и Корнелия вновь попросила: — Пожалуйста, скажите, что отвезете. Мы ведь ни разу еще не обедали вместе. Ужин — совсем другое дело. Я бы так хотела пообедать с вами.
Он тут же отбросил все сомнения.
— В таком случае, я приеду, — пообещал он. — Мне позволено будет сопровождать обеих дам в замок князя?
— Иван пришлет карету, — ответила Рене, — но я скажу ему, что вы оба будете со мной. Значит, договорились? Встречаемся в восемь.
— Договорились, — произнес герцог.
С той минуты Корнелия гадала, как он объяснит свое отсутствие жене. Сейчас, приподняв брови и стараясь, чтобы в голосе прозвучало любопытство, она спросила:
— Деловой обед? И какого рода это дело?
— Акции и ценные бумаги, — туманно ответил герцог. — У вас не будет возражений, надеюсь?
— Нет, конечно нет, — ответила Корнелия. — Я просто подумала, что, быть может, вы захотите пригласить и меня.
— Нет, нет, — поспешил произнести герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Оказавшись в спальне, Корнелия прижала руки к горящему лицу, пытаясь успокоить всколыхнувшиеся чувства и громко стучащее сердце. Она посмотрела на себя в зеркало. Полураскрытые губы, трепещущие ноздри, веки, томно опущенные на потемневшие от страсти глаза. Она закрыла лицо руками. Как долго она еще сможет сопротивляться герцогу?
Вскоре слуга Рене принес записку на серебряном подносе.
Ради Бога, простите меня, — прочитала она. — Я потерял голову, иначе никогда бы не нарушил обещание, данное самому себе, — не целовать вас, пока вы сами не позволите. Если я обидел и расстроил вас, то чрезвычайно сожалею. Пожалуйста, вернитесь и поедем ужинать. Если вы откажетесь выйти ко мне, я, наверное, сойду сума. Мы так давно не виделись с вами, что разлука для меня невыносима.
Корнелия дважды прочитала записку, затем с усилием, стараясь говорить спокойно, обратилась к слуге, который ждал:
— Скажите его светлости, что я выйду к нему через десять минут.
Она заставила себя просидеть за туалетным столиком, пока не прошли десять минут. За это время она попудрила лицо, добавила краски на губы и поправила украшения.
Затем она вернулась в гостиную, тихо ступив через порог. Герцог стоял у камина, положив одну руку на мраморную полку. Он не слышал, как она вошла, и выражение отчаяния на его лице заставило ее перепугаться.
Глава 12
— Ваша мать пишет, что все подготовлено к нашему возвращению в субботу, — сказала Корнелия, глядя на герцога, который распечатывал свою почту, доставленную из Англии незадолго до второго завтрака.
— Я тоже получил письмо от матери, — сказал он. — Она рассказывает, как они украшают подъездную аллею к Котильону — совершенно излишний жест.
— Похоже, они будут рады видеть нас, — заметила Корнелия довольным голосом.
Он отшвырнул письма в явном раздражении и прошелся по комнате.
— Чтобы вернуться к субботе, мы должны уехать в четверг, послезавтра, — сказал он. — Неужели в этом есть необходимость? Здесь очень приятно.
— В следующий понедельник начинается охота на куропаток, — напомнила Корнелия, — и, кажется, вы пригласили на это время много гостей.
— Да, да, конечно, я совсем забыл.
— А ваша мать, по-видимому, помнит обо всем, так что когда мы приедем, для меня не останется дел, кроме развлечений.
Корнелия подумала, как бы ее напугала еще месяц тому назад одна лишь мысль о необходимости развлекать в Котильоне толпу гостей — всех тех ярких, веселых, так называемых острословов, которые шокировали ее в последний раз, когда она провела несколько дней в загородном поместье герцога. Но теперь она изменилась, причем настолько, что иногда ей казалось невероятным, как это герцог не замечает перемены в ней и не понимает, ведь перед ним уже не та застенчивая девочка с разбитым сердцем, которую он привез с собою в Париж. Однако любовь, как утверждает пословица, слепа, и герцог видел перед собой только одну Дезире.
Сейчас она уже хорошо его изучила и догадывалась, когда он думает о той, другой, догадывалась по темному задумчивому взгляду, по тому, как он непроизвольно сжимал и разжимал пальцы, по плохо скрытой радости в глазах, eon-приближался час, когда он мог покинуть свою скучную, невзрачную супругу и мчаться к дому Рене де Вальме.
Временами Корнелии казалось, что она больше не выдержит и расскажет ему правду, но что-то твердое и непреклонное внутри нее не позволяло ей сделать этот шаг. Она до сих пор не забыла причину, по которой он женился. Она до сих пор не забыла несчастье и муку, выпавшие на ее долю, когда она узнала правду: у нее было только одно предназначение — служить прикрытием романа с тетей Лили.
А когда Корнелия представляла, что бы она чувствовала в этот самый момент, если бы Дезире была другим человеком — женщиной, с которой он познакомился — а жену из вечера в вечер оставлял одну в отеле, ее сердце ожесточалось, и она понимала, что если и наступит для них обоих когда-нибудь счастье, то он должен страдать, как прежде заставлял страдать других женщин, и на этот раз она должна быть абсолютно, совершенно уверена, что эта любовь, о ко торой он говорил так красноречиво, не была мимолетной прихотью. Так легко было сдаться, так легко поверить в то, во что хотелось верить, но она знала: следует испытать его еще и еще раз, прежде чем ее вера будет окончательно возвращена и оправданна.
Корнелия отложила письмо Эмили и распечатала еле дующее.
— От тети Лили пришло длинное послание, — произнес ла она вслух, окончив читать. — Не хотите взглянуть?
— Нет, благодарю вас, — последовал безразличный от вет, и она поняла, что имя Лили больше не значит для него ровно ничего.
Корнелия улыбнулась и промолчала. Спустя минуту герцог заговорил:
— Надеюсь, вы извините меня, если я не смогу сегодня отобедать с вами, — сказал он, — мне нужно повидать кое каких друзей э-э… по делу.
Корнелия чуть было громко не рассмеялась. Она ждала этой фразы весь день. Вчера вечером Рене пригласила их вдвоем пообедать вместе с князем, который приезжал в Париж. Рене передала им, что он желал бы с ними познакомиться.
— Вам понравится Иван, — просто сказала она. — Он незаурядный человек, но обычно в день его приезда мы всегда обедаем вдвоем, так что это большая честь, что он захотел включить вас в наш дуэт.
— Я очень хочу познакомиться с князем, — сказала Корнелия. — По вашим рассказам он такой… такой замечательный.
— Так оно и есть, — ответила Рене, — и завтра, если вы приедете, вы увидите его в замечательных обстоятельствах, потому что каждый раз, возвращаясь сюда, он придумывает нечто необыкновенное или экзотическое, чтобы позабавить меня. Однажды он пригласил весь русский балет в свой замок в лесу, и артисты танцевали среди деревьев только для меня и Ивана.
— Как здорово! — воскликнула Корнелия.
— Это было очень красиво, — улыбнулась Рене, — а в другой раз он устроил мне русскую зиму. Искусственный снег, сани, запряженные оленями, русские танцоры и музыканты. Прелестное зрелище.
— Я обязательно приеду завтра! — Корнелия захлопала в ладоши. — Вы ведь отвезете меня? — обратилась она к герцогу, подняв к нему зеленые глаза и чуть приоткрыв рот от радостного волнения. На его лице промелькнула нерешительность, и Корнелия вновь попросила: — Пожалуйста, скажите, что отвезете. Мы ведь ни разу еще не обедали вместе. Ужин — совсем другое дело. Я бы так хотела пообедать с вами.
Он тут же отбросил все сомнения.
— В таком случае, я приеду, — пообещал он. — Мне позволено будет сопровождать обеих дам в замок князя?
— Иван пришлет карету, — ответила Рене, — но я скажу ему, что вы оба будете со мной. Значит, договорились? Встречаемся в восемь.
— Договорились, — произнес герцог.
С той минуты Корнелия гадала, как он объяснит свое отсутствие жене. Сейчас, приподняв брови и стараясь, чтобы в голосе прозвучало любопытство, она спросила:
— Деловой обед? И какого рода это дело?
— Акции и ценные бумаги, — туманно ответил герцог. — У вас не будет возражений, надеюсь?
— Нет, конечно нет, — ответила Корнелия. — Я просто подумала, что, быть может, вы захотите пригласить и меня.
— Нет, нет, — поспешил произнести герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60