У вас, в отличие от них, есть будущее.
Паолина отняла руки от лица и посмотрела на него.
– Да, но какое будущее? – с горечью в голосе спросила она.
Он снова окинул взглядом золотую копну волос, посмотрел в глубь огромных глаз и на полные, яркие губы.
– При вашей красоте, – сказал он, – оно может быть только прекрасным.
Она нетерпеливо отмахнулась, как будто комплимент был ей неприятен.
– Вы не поняли меня, – холодно ответила она и вышла в открытую дверь.
Он постоял немного, колеблясь, и поднялся на второй этаж. Захлопнув за собой дверь, он попытался запереть ее, но замка не было, только щеколда.
Швырнув мокрую одежду на пол, он достал бархатную шкатулку и некоторое время смотрел на нее со странным выражением на лице. Затем он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было открыть ее. На столе все еще лежал нож рядом с куском хлеба. Воспользовавшись им, он ловко взломал замок.
Он открыл шкатулку и удивленно присвистнул. Внутри лежали ожерелья, броши, серьги, кольца, сплошь усыпанные бриллиантами, изумрудами и изумительными темными сапфирами. И все эти сокровища сверкали в маленькой шкатулке, заполненной морской водой.
Сэр Харвей, налюбовавшись вдоволь драгоценностями, медленно достал из кармана три нити жемчуга, снятого с той мертвой женщины. Все жемчужины были безупречны и, согреваемые теплом его руки, казалось, излучали волшебный свет.
Аккуратно вылив воду из шкатулки, он положил жемчуг поверх всего этого великолепия и закрыл крышку. Спрятав шкатулку под матрас, он скинул свои мокрые панталоны, завернулся в простыню и, открыв дверь комнаты, прокричал:
– Синьора, синьора!
Он заметил, что снизу, из кухни, на него смотрит Паолина Мэнсфилд, но не подал вида и снова закричал:
– Синьора!
На этот раз жена рыбака прибежала со двора, где она ощипывала курицу.
– Что такое, синьор? – спросила она.
– Мои панталоны нужно снова высушить, – сказал он. – И другие вещи тоже. И желательно побыстрее, так как я голоден, а я не привык сидеть за столом без одежды.
Она засмеялась и ответила:
– Сейчас будет сделано, синьор. Не волнуйтесь, ваша одежда будет сухой через несколько минут.
С этими словами она поспешила вниз. Сэр Харвей закрыл за ней дверь и лег на кровать, положив руки под голову. Он чувствовал шкатулку у себя под спиной, что было достаточно неудобно, но он не обращал на это внимания. Он улыбался, так как его будущее теперь выглядело несколько в ином свете, нежели сегодня утром.
Внизу Паолина помогала хозяйке дома развесить одежду у огня. Они обе были порядком удивлены состоянием панталон, в которых сэр Харвей недавно плавал на корабль. Дырки на коленях и оторванные пряжки создавали впечатление, что пользы от этих панталон будет немного.
Зато пара камзолов, спасенных с корабля, были целы. Они были сделаны из очень хорошего материала, который не пострадал от соленой воды. К тому же все пуговицы из отборного жемчуга оказались на месте, так же как и вышивка на карманах и обшлагах рукавов.
– Синьор, наверное, очень богат, – сказала жена рыбака с благоговением. – У него одежда дворянина.
– А он и есть дворянин, – подтвердила Паолина.
– А я обращалась к нему синьор, вместо ваша милость. Но кто же знал? Все мужчины, которые едва не утонули, выглядят примерно одинаково, – сказала женщина.
– Это точно, – согласилась Паолина. – И женщины, я думаю, тоже.
– Только не такие красавицы, как вы, – с улыбкой сказала итальянка. – Когда Гаспаро принес вас, я подумала, что ангел спустился в наш дом.
– Ах, боже мой! – воскликнула Паолина.. – Я всего лишь женщина, такая же, как и вы. Хотела бы я быть ангелом. Тогда бы у меня не было ни забот, ни хлопот.
– Погодите, пока его милость поест, и тогда вы обсудите с ним все проблемы. Но послушайте совета, дождитесь лучше конца обеда. Голодный мужчина не лучший собеседник.
Паолина засмеялась.
– Ваша правда, – сказала она.
– А сейчас, синьорина, если вы посмотрите за вещами, я тем временем могла бы закончить с цыпленком, а то он никогда не будет готов.
– Хорошо, – сказала Паолина. – Когда они высохнут, я отнесу их наверх.
Женщина тут же ушла, а Паолина принялась перевертывать одежду, подставляя к огню самые мокрые места. Все высохло достаточно быстро. Огонь был сильным, а ткань тонкой, поэтому скоро Паолина смогла собрать вещи. Она перекинула их через руку и поднялась наверх.
Девушка постучала в дверь. Никто не ответил, и она уже решила, что сэр Харвей, должно быть, спит, но тут из-за двери донеслось:
– В чем дело?
– Я принесла вашу одежду, – ответила Паолина.
Она слышала, как он встал с постели и ходил по комнате, прежде чем открыть дверь. Он был одет в рубашку, жилет и простыню и выглядел в таком наряде довольно комично. Несмотря на это, она сделала серьезное лицо и, опустив глаза, подала ему одежду.
– Спасибо, – сказал он. – Жаль, что у меня нет чулок, но зато я раздобыл пару ботинок.
– Мне повезло больше, – ответила на это Паолина. – Моя одежда почти полностью уцелела.
Она попыталась расправить складки на платье, пока говорила, и он заметил, что она одета как человек с хорошим вкусом, но тощим кошельком. И он впервые подумал о том, в каком положении она оказалась.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила Паолина.
– Ну, для начала я куплю себе пару чулок, – ответил улыбаясь сэр Харвей. – А затем новую рубашку, а то эта разойдется, как только я двину руками.
Она ничего не ответила, и он продолжал:
– Я могу помочь вам добраться до Феррары. Где живут ваши родственники?
– У меня нет родственников.
Он с удивлением посмотрел на нее и переспросил:
– Нет родственников в Италии?
– У меня нет родных нигде.
– Но это немыслимо! Должны же быть тети или кузины, наконец, друзья.
– У меня никого нет.
Она говорила совершенно спокойно, без малейшей жалости к себе.
– В это невозможно поверить.
– И тем не менее это правда. Понимаете, мой отец был долгое время болен. И к тому же по личным причинам он... он не мог возвратиться в Англию.
Сэр Харвей заметил про себя, что прошлое капитана Мэнсфилда – тема, которой лучше было не касаться, а вслух он заметил:
– Но вы сами сказали мне, что ваша мать итальянка.
– Да, но она умерла много лет назад. К тому же ее семья отреклась от нее из-за того, что мой отец сбежал с ней.
– Но за свою жизнь вы не могли вообще ни с кем не общаться, у вас должны быть какие-то друзья.
– Как я уже говорила, отец был болен. Из-за этого он стал очень раздражительным и рассорился со всеми друзьями. У нас было несколько знакомых, но среди них нет никого, к кому я могла бы обратиться за помощью.
– Ладно, внесем ясность, – сказал сэр Харвей. – Из всего этого следует, что у вас нет денег и не у кого их попросить, так?
– Совершенно верно.
– Но черт побери! У вас должны быть какие-то планы.
– Я надеялась, что вы сможете что-нибудь предложить.
– Хорошо, но что же я могу предложить? И что вы сами предполагали делать?
– Не знаю. У нас с отцом было немного денег, но они почти все кончились. Хватало как раз, чтобы добраться до Венеции, а потом...
– Да, а что потом? – спросил сэр Харвей. – На что вы собирались жить?
Ответа не последовало. Паолина отвернула голову так, что он видел только одну щеку и дрожащий подбородок.
– Так что вы собирались делать в Венеции? – продолжал настаивать он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Паолина отняла руки от лица и посмотрела на него.
– Да, но какое будущее? – с горечью в голосе спросила она.
Он снова окинул взглядом золотую копну волос, посмотрел в глубь огромных глаз и на полные, яркие губы.
– При вашей красоте, – сказал он, – оно может быть только прекрасным.
Она нетерпеливо отмахнулась, как будто комплимент был ей неприятен.
– Вы не поняли меня, – холодно ответила она и вышла в открытую дверь.
Он постоял немного, колеблясь, и поднялся на второй этаж. Захлопнув за собой дверь, он попытался запереть ее, но замка не было, только щеколда.
Швырнув мокрую одежду на пол, он достал бархатную шкатулку и некоторое время смотрел на нее со странным выражением на лице. Затем он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было открыть ее. На столе все еще лежал нож рядом с куском хлеба. Воспользовавшись им, он ловко взломал замок.
Он открыл шкатулку и удивленно присвистнул. Внутри лежали ожерелья, броши, серьги, кольца, сплошь усыпанные бриллиантами, изумрудами и изумительными темными сапфирами. И все эти сокровища сверкали в маленькой шкатулке, заполненной морской водой.
Сэр Харвей, налюбовавшись вдоволь драгоценностями, медленно достал из кармана три нити жемчуга, снятого с той мертвой женщины. Все жемчужины были безупречны и, согреваемые теплом его руки, казалось, излучали волшебный свет.
Аккуратно вылив воду из шкатулки, он положил жемчуг поверх всего этого великолепия и закрыл крышку. Спрятав шкатулку под матрас, он скинул свои мокрые панталоны, завернулся в простыню и, открыв дверь комнаты, прокричал:
– Синьора, синьора!
Он заметил, что снизу, из кухни, на него смотрит Паолина Мэнсфилд, но не подал вида и снова закричал:
– Синьора!
На этот раз жена рыбака прибежала со двора, где она ощипывала курицу.
– Что такое, синьор? – спросила она.
– Мои панталоны нужно снова высушить, – сказал он. – И другие вещи тоже. И желательно побыстрее, так как я голоден, а я не привык сидеть за столом без одежды.
Она засмеялась и ответила:
– Сейчас будет сделано, синьор. Не волнуйтесь, ваша одежда будет сухой через несколько минут.
С этими словами она поспешила вниз. Сэр Харвей закрыл за ней дверь и лег на кровать, положив руки под голову. Он чувствовал шкатулку у себя под спиной, что было достаточно неудобно, но он не обращал на это внимания. Он улыбался, так как его будущее теперь выглядело несколько в ином свете, нежели сегодня утром.
Внизу Паолина помогала хозяйке дома развесить одежду у огня. Они обе были порядком удивлены состоянием панталон, в которых сэр Харвей недавно плавал на корабль. Дырки на коленях и оторванные пряжки создавали впечатление, что пользы от этих панталон будет немного.
Зато пара камзолов, спасенных с корабля, были целы. Они были сделаны из очень хорошего материала, который не пострадал от соленой воды. К тому же все пуговицы из отборного жемчуга оказались на месте, так же как и вышивка на карманах и обшлагах рукавов.
– Синьор, наверное, очень богат, – сказала жена рыбака с благоговением. – У него одежда дворянина.
– А он и есть дворянин, – подтвердила Паолина.
– А я обращалась к нему синьор, вместо ваша милость. Но кто же знал? Все мужчины, которые едва не утонули, выглядят примерно одинаково, – сказала женщина.
– Это точно, – согласилась Паолина. – И женщины, я думаю, тоже.
– Только не такие красавицы, как вы, – с улыбкой сказала итальянка. – Когда Гаспаро принес вас, я подумала, что ангел спустился в наш дом.
– Ах, боже мой! – воскликнула Паолина.. – Я всего лишь женщина, такая же, как и вы. Хотела бы я быть ангелом. Тогда бы у меня не было ни забот, ни хлопот.
– Погодите, пока его милость поест, и тогда вы обсудите с ним все проблемы. Но послушайте совета, дождитесь лучше конца обеда. Голодный мужчина не лучший собеседник.
Паолина засмеялась.
– Ваша правда, – сказала она.
– А сейчас, синьорина, если вы посмотрите за вещами, я тем временем могла бы закончить с цыпленком, а то он никогда не будет готов.
– Хорошо, – сказала Паолина. – Когда они высохнут, я отнесу их наверх.
Женщина тут же ушла, а Паолина принялась перевертывать одежду, подставляя к огню самые мокрые места. Все высохло достаточно быстро. Огонь был сильным, а ткань тонкой, поэтому скоро Паолина смогла собрать вещи. Она перекинула их через руку и поднялась наверх.
Девушка постучала в дверь. Никто не ответил, и она уже решила, что сэр Харвей, должно быть, спит, но тут из-за двери донеслось:
– В чем дело?
– Я принесла вашу одежду, – ответила Паолина.
Она слышала, как он встал с постели и ходил по комнате, прежде чем открыть дверь. Он был одет в рубашку, жилет и простыню и выглядел в таком наряде довольно комично. Несмотря на это, она сделала серьезное лицо и, опустив глаза, подала ему одежду.
– Спасибо, – сказал он. – Жаль, что у меня нет чулок, но зато я раздобыл пару ботинок.
– Мне повезло больше, – ответила на это Паолина. – Моя одежда почти полностью уцелела.
Она попыталась расправить складки на платье, пока говорила, и он заметил, что она одета как человек с хорошим вкусом, но тощим кошельком. И он впервые подумал о том, в каком положении она оказалась.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила Паолина.
– Ну, для начала я куплю себе пару чулок, – ответил улыбаясь сэр Харвей. – А затем новую рубашку, а то эта разойдется, как только я двину руками.
Она ничего не ответила, и он продолжал:
– Я могу помочь вам добраться до Феррары. Где живут ваши родственники?
– У меня нет родственников.
Он с удивлением посмотрел на нее и переспросил:
– Нет родственников в Италии?
– У меня нет родных нигде.
– Но это немыслимо! Должны же быть тети или кузины, наконец, друзья.
– У меня никого нет.
Она говорила совершенно спокойно, без малейшей жалости к себе.
– В это невозможно поверить.
– И тем не менее это правда. Понимаете, мой отец был долгое время болен. И к тому же по личным причинам он... он не мог возвратиться в Англию.
Сэр Харвей заметил про себя, что прошлое капитана Мэнсфилда – тема, которой лучше было не касаться, а вслух он заметил:
– Но вы сами сказали мне, что ваша мать итальянка.
– Да, но она умерла много лет назад. К тому же ее семья отреклась от нее из-за того, что мой отец сбежал с ней.
– Но за свою жизнь вы не могли вообще ни с кем не общаться, у вас должны быть какие-то друзья.
– Как я уже говорила, отец был болен. Из-за этого он стал очень раздражительным и рассорился со всеми друзьями. У нас было несколько знакомых, но среди них нет никого, к кому я могла бы обратиться за помощью.
– Ладно, внесем ясность, – сказал сэр Харвей. – Из всего этого следует, что у вас нет денег и не у кого их попросить, так?
– Совершенно верно.
– Но черт побери! У вас должны быть какие-то планы.
– Я надеялась, что вы сможете что-нибудь предложить.
– Хорошо, но что же я могу предложить? И что вы сами предполагали делать?
– Не знаю. У нас с отцом было немного денег, но они почти все кончились. Хватало как раз, чтобы добраться до Венеции, а потом...
– Да, а что потом? – спросил сэр Харвей. – На что вы собирались жить?
Ответа не последовало. Паолина отвернула голову так, что он видел только одну щеку и дрожащий подбородок.
– Так что вы собирались делать в Венеции? – продолжал настаивать он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64