— А это миссис Лейн, — леди Кричли произнесла это так, словно чуть было не забыла выполнить столь пустую формальность, — она тоже плывет в Индию и любезно согласилась присмотреть за маленьким Нейлом, сыном моей дочери, которого мы везем в Бомбей.
Орисса склонила головку, но не рискнула протянуть руку. Майор Мередит в ответ тоже лишь поклонился.
Его лицо и глаза остались равнодушными.
«Я была права! — возликовала Орисса. — Он не узнал меня».
— Садитесь, Мередит, — сказал, словно скомандовал, генерал, — и сообщите мне последние новости из Хартума.
— Когда я покидал Лондон, новых сообщений еще не поступало, — ответил майор.
«У него особенный голос, — подумала Орисса. — Совсем не такой, как у других мужчин».
Тембр был очень низким. Казалось, что его звучание отдается странным резонансом в ее сердце и будит в нем дремлющую память прошлого, ту струнку, дрожание которой она едва сознавала… Орисса одернула себя, уверенная, что у нее просто разыгралось воображение.
— А есть какие-либо новости из Индии? — спросила леди Кричли. — Мы словно потеряли связь с ней с тех пор, как вернулись на родину.
— Нам всем это чувство хорошо знакомо, — ответил майор Мередит.
— Я полагаю, что беспорядки на границе усилились, — заметил полковник Онслоу.
Майор Мередит улыбнулся.
— Но разве что-то иное там когда-нибудь бывало?
— Поговаривают, что Россия ждет не дождется, чтобы ввести в Афганистан войска и захватить Герат.
— Мы не можем этого позволить! — решительно заявил генерал.
— Конечно, нет, сэр, — согласился майор Мередит.
— А мне казалось, что мы еще несколько лет тому назад уладили все проблемы с Афганистаном, — мечтательно-грустно заметила миссис Онслоу. — Не могу понять, почему нам досаждают постоянными тревогами.
— Все достаточно просто. Если хотите, я объясню, — вежливо улыбнулся майор Мередит. — На северо-западе воинствующие дикари устраивают засады за каждым камнем и каждым вади, афганцы следуют за дикарями, а за всеми ними стоят русские.
Генерал рассмеялся:
— Хорошо сказано, майор Мередит. Просто замечательно! Это стоит запомнить.
— Но чего хочет Россия? — изумилась миссис Онслоу.
— И на это просто ответить, — отозвался майор Мередит. — Наградой является Индия!
— Вы полагаете, что они могут завоевать нас?
— Сделать это они, безусловно, попытаются, если, конечно, получат такую возможность, — сказал он. — Но сам рельеф местности вздымается непреодолимой преградой — горные кряжи вокруг северных и западных границ Индии: Каракорум, Памир и Гиндукуш.
— Ну и дальше? — спросила миссис Онслоу.
— Россия жадна, но выходить против нее из Индии не имеет смысла, потому что в этом случае мы окажемся вне пределов досягаемости действий наших морских сил. Однако Россия, как это всем известно, может сильно затруднить наши отношения с туземцами, чем она активно и занимается в течение последних десяти лет, раздувая беспорядки в Афганистане.
— Я слышал, — вставил полковник Онслоу, — что шестидесятитысячная армия генерала Комарова находится всего в дневном переходе от Герата. Если это правда, хотя это вполне могут быть лишь вздорные слухи, нам придется сражаться.
— А мы всегда настороже, дабы помешать русскому проникновению к нам — их агрессии, их влиянию на различные племена, — тихо проговорил майор Мередит, — и я уверен, что в данный момент ситуация не более взрывоопасна, чем в прошедшие несколько лет. Тем не менее, достигнув Бомбея, мы узнаем больше.
Орисса так увлеклась разговором, что с трудом вспомнила о своих обязанностях. Когда майор Мередит повернулся что-то сказать полковнику Онслоу, она наклонилась к леди Кричли:
— Пожалуй, я должна пойти к Нейлу и проверить, все ли в порядке.
— Да, конечно, миссис Лейн. Спокойной ночи, — согласилась леди Кричли.
Орисса поспешно встала и отошла от стола, прежде чем кто-либо понял, что она собралась уходить, так что для мужчин не возникло необходимости вставать.
Она неторопливо шла через кают-компанию, ощущая на себе любопытные взгляды.
Девушка с трудом сохраняла видимое безразличие, но как только дверь за ней закрылась, она ускорила шаг и поспешила в свою каюту.
Влетев в каюту, она захлопнула за собой дверь и несколько мгновений стояла, прижавшись к ней спиной, как будто тонкая перегородка была надежной защитой от того, что осталось снаружи.
— Как это возможно, — вопрошала она небо, — как это возможно, что майор Мередит оказался на борту именно этого корабля?
В том, что они встретятся вновь, думала она, был один шанс на миллион. И теперь ее бедное сердце колотилось в груди и, казалось, вот-вот выскочит. Орисса никак не могла оправиться от столь неожиданного потрясения.
Ну почему, почему она не поинтересовалась списком пассажиров сразу же, как только взошла на борт… Такой листок всегда вывешивают у каюты помощника капитана. Но даже если бы она увидела имя майора, что она могла бы с этим поделать?
Было совершенно невозможно сойти на берег и отказаться от поездки, как и невозможно было просидеть в каюте до самой Индии.
Но пока ничего страшного вроде бы не произошло.
Конечно же, он не узнал ее — в этом она была уверена!
Не мог же его взгляд солгать, а никакого интереса к ней в его глазах не мелькнуло. В каком бы смятении она ни находилась, она непременно заметила бы малейшую искорку.
Но ей придется быть осторожной, очень осторожной. Чарльз сказал, что майор Мередит чересчур любопытен! Но она не находила ни малейшей причины, зачем бы ему понадобилось выслеживать ее. А если бы и так — кто может ему что-либо рассказать?
Генерал и леди Кричли свято уверовали в историю, услышанную ими от адъютанта, и здесь не было никого, кто видел бы ее раньше, никого, кто мог бы помыслить, что она не та, за кого себя выдает.
— Я в безопасности… в полной безопасности! — уверяла себя Орисса, начиная готовиться ко сну.
Однако сон не шел: стоило ей закрыть глаза, как перед ней тут же всплывало лицо майора Мередита. Было в нем что-то тревожащее: даже в его интонации было что-то, что взволновало ее.
Укрывшись одеялом, она попыталась вспомнить все, что Чарльз ей рассказывал о нем.
Майор, видимо, и вправду был причастен к гибели Джералда Дюара. Это само по себе достойно осуждения, не говоря уж о том — и это возмущало Ориссу больше всего, — что Чарльз значился у него «в черных списках».
— Он испортит мне все удовольствие от путешествия, — сердилась она и, немного подумав, решила со всей присущей ей жизнерадостностью, что не позволит ему сделать это.
Ее спасение — истинное чудо. Судьба ласково улыбнулась ей — унесла из нищеты и унижения, которые ей приходилось терпеть все те годы, пока она находилась в руках своей мачехи.
Как будто после долгого заточения в темном чулане перед ней вдруг распахнулись двери к свету и надежде!
Она возвращается в Индию! Она возвращается в те края, которые искренне любила и которые считала своим настоящим домом.
Ей уже казалось, что она купается в лучах солнца, видит красоту Индии, красоту, которую она пронесла в своей душе как оазис чуда и радости через все несчастья и все испытания.
Она закрыла глаза и припомнила, как часто делала это раньше, жару, разноцветье фруктов, овощей и зерна на базаре, ароматы мускуса, специй и топленого масла, горчичного масла и масала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43