— Напишите мадам, что я как следует присматриваю за вами и вы никаких особых хлопот мне не доставляете, — сказала служанка.
Чэрити вышла из гостиной. Вада слышала, как она закрыла за собой дверь и прошла в центральный коридор.
Вада села за большой, украшенный резьбой письменный стол и стала разглядывать великолепное, обтянутое кожей папье-маше, перья и чернильницу из золоченой бронзы.
Тут она подумала, что раз уж Чэрити собирается пойти по магазинам, ее можно попросить купить духи.
Во время шторма на пароходе Вада опрокинула флакон с французскими духами, который купила в Нью-Йорке. Поэтому духи значились среди самого необходимого из того, что она собиралась купить сразу же, как только приедет в Париж.
Сообразив, что Чэрити вряд ли могла далеко уйти, — она передвигалась медленно и скорее всего еще спускалась по лестнице, Вада быстро открыла дверь гостиной, затем дверь номера и побежала по коридору и дальше — вниз по широкой лестнице, ведущей в вестибюль. Чэрити не успела дойти до второго этажа, как Вада ее догнала.
— Чэрити! — окликнула девушка. Старая горничная обернулась.
— Что случилось, мисс Вада? — удивилась она.
— Пожалуйста, купи мне мои духи, — сказала Вада, — но только маленький флакончик. Я хочу попробовать и другие сорта. Не люблю, когда у меня нет никаких духов, а мои, ты знаешь, разбились на пароходе.
— Да, я помню, — проговорила служанка, — и хотела даже взять это себе на заметку. — Не беспокойтесь, мисс Вада, здесь за углом есть очень хороший специальный магазин, где мадам обычно покупала себе духи. Я куплю вам флакончик, а когда у вас будет время, поведу вас туда, и вы сможете почувствовать запахи всех духов мира в одном букете!
Вада рассмеялась.
— Кстати, у тебя есть деньги?
— Да, и предостаточно.
— Хорошо. Я возвращаюсь к своему письму, а ты не очень задерживайся!
— Но позвольте, я же не могу купить полдюжины вещей за пять минут! — парировала Чэрити. — У меня только одна пара ног. Мне надо сначала дойти туда, потом еще вернуться обратно. На все это уйдет время. Вада рассмеялась.
Чэрити всегда высказывалась подобным образом.
Напевая какую-то мелодию, девушка поднялась по лестнице сначала на третий, потом на четвертый этаж. Подошла к двери своего номера, который оставила открытым, и, войдя в прихожую, вдруг поняла, что в гостиной кто-то есть.
Сначала она решила, что это официант, хотя посуду после ленча давно убрали.
Через полуоткрытую дверь в зеркале, стоявшем на каминной полке, она увидела голову и плечи мужчины в зеленом сюртуке.
Вада вспомнила истории, которые слышала раньше, про воров: они пользовались отмычками и могли открыть любую дверь.
В тот момент она почти с облегчением подумала, что незнакомец, по крайней мере, не находится рядом с ее драгоценностями.
Быстро и тихо ступая по мягкому ковру, девушка проникла в свою спальню. Когда они с Чэрити перед ленчем вернулись в номер, Вада бросила шляпку, сумочку и перчатки на стул.
Сейчас она открыла сумочку и достала маленький пистолет, который ей дала Нэнси Спарлинг. Вада положила его в свою сумочку, когда они ехали в Париж, и Чэрити потом машинально переложила его в другую, со всеми остальными мелкими вещами, которые Вада всегда носила с собой.
Холодный металл пистолета в руке придал ей уверенность, что она сможет противостоять незнакомцу, даже если он окажет ей сопротивление.
Уже потом, много позже, Вада вспомнила, что пистолет не был заряжен: патроны остались в сумочке.
Войдя в гостиную через прихожую с пистолетом, который она держала перед собой, Вада произнесла, как ей показалось, твердо и уверенно:
— Кто вы? Что вы здесь делаете?
Мужчина в зеленом сюртуке стоял около письменного стола в другом конце комнаты, у окна.
Он обернулся. Незнакомец был выше ростом, чем ей показалось по его отражению в зеркале, широкоплечим и красивым.
Что-то в его лице было такое, — Вада не могла не обратить на это внимание, — что сразу же выдавало в нем джентльмена, если бы только не его странная одежда.
На нем был зеленый бархатный сюртук — именно такой, Вада знала, носили художники, низкий отложной воротничок и довольно широкий черный галстук.
Они глядели друг на друга через всю гостиную, затем незнакомец произнес по-французски:
— Простите, мадемуазель, я, вероятно, ошибся номером.
— Я не верю вам, — заявила Вада. — Вы вор! Что вы здесь делаете с моими письмами?
Он посмотрел на то, что держал в руках — небольшую стопку бумаг. Незадолго до этого Вада положила ее на письменный стол. Здесь было и письмо от ее матери из Нью-Йорка, еще не вскрытое, адресованное мисс Эммелин Хольц.
Среди бумаг находилось также послание из отеля — его Вада читала в поезде, и перечень вещей, необходимых для приданого, — целый список на нескольких страницах, который составила ее мать перед отъездом.
Незнакомец в зеленом сюртуке внимательно, с неподдельным изумлением и любопытством, смотрел на бумаги. Потом положил их на стол.
— Прошу меня извинить, — тихо произнес он.
— Я не принимаю ваших извинений. С пистолетом, нацеленным на незнакомца, Вада сделала несколько шагов к звонку.
— Минуту, пожалуйста, — попросил он, когда девушка подняла руку, чтобы позвонить.
— Перед тем как меня арестуют, хочу вам сказать, что я не собирался ничего красть. Я журналист.
Вада сразу оцепенела, ее рука машинально опустилась. С широко открытыми глазами она повторила не очень твердо:
— Журналист?..
— Да. Я знал, что в этом номере живет мадемуазель Эммелин Хольц, а мне очень хотелось поподробнее узнать о самой богатой в Америке молодой девушке.
— Но мадемуазель… здесь нет.
— Я знаю, — ответил он. — Внизу мне сказали, что она приедет позже. А вы, должно быть, мадемуазель Спарлинг?
— Но… здесь вам… не о чем писать. Страх перед журналистами, который вбивали в нее всю жизнь, словно парализовал Ваду, отбив всякую способность мыслить. Она не в состоянии была решить, что делать дальше.
Затем, поддавшись внезапному порыву, проговорила:
— Пожалуйста, прошу вас, не пишите ничего о мадемуазель… Она страшно этого не любит.
— Я слышал, — ответил незваный гость в зеленом. — Ей всегда удавалось избегать пошлых взглядов публики.
— Откуда вы все это знаете здесь, в Париже?
— Во всех редакциях есть досье, в них собираются газетные и журнальные вырезки, ссылки и статьи о любой важной персоне или знаменитости. Но о мадемуазель Хольц почти нет ни строчки. Нет даже ее фотографии.
— Тогда, пожалуйста, уходите и забудьте, что вы здесь были, — почти умоляла Вада.
— Я бы так и поступил, — ответил незнакомец, — но боюсь пошевелиться: у вас в руках крайне неприятное оружие.
Вада совсем забыла, что все еще держит пистолет. Она положила его на стол.
— Пожалуйста, уходите!
— А мой репортаж? Что же мне написать? — спросил он озабоченно. — Что мадемуазель Хольц по-прежнему удается быть невидимкой, но у нее есть чрезвычайно привлекательная и очаровательная спутница — мадемуазель Спарлинг?
— Нет, нет… пожалуйста, не надо! — попросила Вада. — Пожалуйста, не пишите это!
— Почему же? — заинтересовался незнакомец.
— Потому что…
Вада пыталась быстро придумать какую-нибудь причину:
— ..У меня из-за этого будут очень большие неприятности. Я могу даже потерять работу.
Незнакомец в зеленом улыбнулся, и его лицо сразу стало более молодым, чем прежде, когда он был серьезен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45