Одну из спален для почетных гостей. Вы слышали, что я сказал, миссис Кингстон?
- Да, конечно, милорд. Если вы так желаете, милорд.
- Да, я желаю! К моим друзьям вы все должны относиться с надлежащим уважением. Все, живущие в этом доме. Вам это ясно, миссис Кингстон?
- Да, конечно, милорд. После паузы граф добавил:
- Я понимаю, что вы ни в чем не виноваты, миссис Кингстон. Кстати, где буду спать я?
Наступило молчание, которое показалось Алинде зловещим.
Затем, после некоторых колебаний, миссис Кингстон произнесла:
- Я думаю, милорд, вам будет удобно в королевской спальне.
- А почему не на моем обычном месте?
- Разумеется, если ваша милость так желает, я все устрою немедленно.
- Конечно, я желаю спать в отцовской комнате, - с расстановкой проговорил граф. - Там, где спали все Кэлвидоны, начиная с первого графа. Вам понятно, миссис Кингстон?
- Да, милорд, несомненно, милорд…
Голос у миссис Кингстон сорвался, и тогда граф произнес свирепо:
- И вышвырните оттуда этого негодяя!
Алинда услышала, как домоправительница что-то невнятно пробормотала, но в этот момент в разговор вмешалось новое лицо:
- О чем ты, Роджер? Какие приказания ты отдаешь миссис Кингстон? Я уже сказала ей, где будет спать твоя приятельница.
- А я отменил твое распоряжение, мама. Я прекрасно понимаю, почему ты определила ее на второй этаж, но мои друзья имеют здесь такие же права, как и твои.
Последовало молчание, затем вдовствующая графиня сказала:
- Это все, миссис Кингстон. Можете идти.
- Благодарю вас, миледи.
Звук удаляющихся шагов экономки затих, но, к ужасу Алинды, кто-то ступил за порог, и голос графини прозвучал совсем рядом:
- Зачем ты вернулся, Роджер? Чтобы только сеять беспокойство?
Очевидно, граф тоже вошел в комнату вслед за матерью, и Алинда в страхе гадала, как ей поступить.
Следует ли ей обнаружить свое присутствие? Если да, то они поймут, что она подслушивала. Но прежде, чем она успела придумать какой-либо выход, молодой граф произнес;
- Это ты - причина всех беспокойств, мама. Я возвратился из Франции специально, чтобы узнать, что ты делала в мое отсутствие.
- Как ты можешь в чем-то упрекать меня, когда сам приволок в дом эту особу? - Вдовствующая графиня заговорила на повышенных тонах. - Я не намерена служить компаньонкой у твоей любовницы.
Роджер отозвался с горечью:
- Моя любовница, как ты ее окрестила, из той же среды, что и твой любовничек! Я взял с собой Иветту лишь для моральной поддержки, а если выразиться яснее, чтобы мы смогли сыграть во что-нибудь пара на пару.
- Как ты смеешь! - вскричала графиня. - Как ты смеешь говорить мне это?
- А как ты посмела вести себя так в мое отсутствие? В конце концов, именно из-за твоего позорного поведения я был вынужден уехать за границу.
- Вот и оставался бы там! - выкрикнула графиня.
- Это все же мой дом! - возразил Роджер.
- Ты забыл, мой дорогой сын, что не сможешь содержать его без денег. Без денег, которые все до единого фартинга твой отец завещал мне. И я вправе ими распоряжаться до конца жизни.
- Я об этом не забываю! Но представь хоть на момент, составил бы отец такое завещание, если б не доверял тебе полностью? Одним лишь словом я мог разрушить это доверие, но я любил его и был не в силах причинить ему душевную боль. Поэтому я оставил его в заблуждении, и так он жил и умер, обманутый, но считая, что он в раю.
- А в результате, мой дорогой Роджер, что бы ты ни говорил, выиграла я! Если ты выдворишь меня из дома, то этим самым погубишь его. Так что тузы у меня на руках! Разве я не права, сын? - ::
- Права, мама! - ответил граф. - Но дом мой, и, пока он принадлежит мне, я не позволю твоим любовникам, этим пиявкам, которые присосались к тебе, потому что ты богатая женщина, осквернять и разворовывать мою собственность.
- Значит, за этим ты вернулся?
- Именно! Ты попала в точку. Лейсворс сказал Мне, что ты вознамерилась переделать оранжерею в крытый теннисный корт. Трудно поверить, мама, что ты увлеклась теннисом на старости лет. Совершенно очевидно, кто подкинул идею испортить превосходный памятник архитектуры времен Вильгельма Оранского и в чьих это интересах.
- Слишком дорого обошлось бы сооружение нового корта, - весьма неубедительно возразила графиня.
- Вероятно, ты могла бы обойтись без ежегодной полной смены гардероба. Или твой сердечный друг - без такого количества скаковых лошадей и роскошных автомобилей! - заметил Роджер с издевкой.
- То, что я даю Феликсу, - это мое дело! - взвилась вдовствующая графиня. - Я не думаю, что мадемуазель ле Бронк, если таково ее настоящее имя, уж очень дешевое приобретение!
- Ты права, она обходится мне дорого, - признался граф. - Вот поэтому я и прихватил ее с собой за компанию. Она под пару тем, кто здесь прижился.
- Тогда отправь свою подружку обратно в канаву, откуда ты ее вытащил, Я не сяду за стол рядом с этой потаскушкой!
- В таком случае я не сяду за стол с Феликсом Хэнсоном! Превосходная идея, мама. Давайте обедать отдельно.
- Я больше не в силах выслушивать подобные оскорбления! Пусть твоя французская шлюшка спит там, где ты пожелаешь. Не сомневаюсь, что ты уложишь ее в свою постель!
- То же самое я могу предположить про тебя, мама, и Феликса Хэнсона. Однако хочу предупредить, что, пока я здесь, он не будет спать в комнате моего отца, как бы он ни старался занять его место в других случаях!
Произнесено это было с металлом в голосе.
- Я ненавижу тебя, Роджер, когда ты такой!
Зачем ты вернулся? Почему не остался там, где тебе было удобно развратничать, сваливая вину на меня?
- Но это и вправду ты виновата, мама! И в том, что происходит сейчас, и в том, что было в прошлом.
После долгой паузы голос вдовствующей графини прозвучал как-то неуверенно.
- Почему ты никак не выкинешь из головы глупые юношеские переживания? Ведь столько времени прошло, и ты уже взрослый.
Вновь воцарилось молчание, затем графиня продолжила:
- Ты так любил меня, когда был еще мальчиком.
На самом деле ты мне поклонялся! Только из ревности ты впал в ярость, и в какую! Когда впервые догадался, что у меня есть любовник.
Роджер невнятным восклицанием выразил свое отвращение. - - А что иное ты мог ожидать? - задала вопрос графиня. - Твой отец был намного старше меня, а мне хотелось любви. Роджер, я не могла жить без любви!
Теперь в ее голосе ясно различались жалостливые нотки:
- Давай попытаемся наладить наши отношения.
Будем вести себя как взрослые люди.
- Каким образом? - холодно осведомился Роджер.
- Ты можешь занять в доме подобающее тебе законное место.
- Означает ли это, что ты согласна, мама, остаться одна здесь со мной?
Наступило молчание, чреватое грозой. Графиня возвысила голос до крика:
- Что ты хочешь со мной сделать, сын?! Заставить меня стареть в одиночестве? И чтобы не было рядом никого, кто бы обожал меня? Нет, Роджер, я так не смогу! Мне нужен Феликс. Я жажду его ласки! Он воплощает собой все, что осталось от моей ушедшей молодости.
- Что ж, ты сама опровергла себя. Какой может быть между нами мир? - с горечью спросил Роджер.
В ответ последовало едва слышное жалобное восклицание миледи. Мать и сын все высказали друг другу и покинули комнату.
Алинда, по-прежнему затаив дыхание, пребывала, в неподвижности еще некоторое время после их ухода. С усилием она поднялась с ковра, выпрямила затекшие ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
- Да, конечно, милорд. Если вы так желаете, милорд.
- Да, я желаю! К моим друзьям вы все должны относиться с надлежащим уважением. Все, живущие в этом доме. Вам это ясно, миссис Кингстон?
- Да, конечно, милорд. После паузы граф добавил:
- Я понимаю, что вы ни в чем не виноваты, миссис Кингстон. Кстати, где буду спать я?
Наступило молчание, которое показалось Алинде зловещим.
Затем, после некоторых колебаний, миссис Кингстон произнесла:
- Я думаю, милорд, вам будет удобно в королевской спальне.
- А почему не на моем обычном месте?
- Разумеется, если ваша милость так желает, я все устрою немедленно.
- Конечно, я желаю спать в отцовской комнате, - с расстановкой проговорил граф. - Там, где спали все Кэлвидоны, начиная с первого графа. Вам понятно, миссис Кингстон?
- Да, милорд, несомненно, милорд…
Голос у миссис Кингстон сорвался, и тогда граф произнес свирепо:
- И вышвырните оттуда этого негодяя!
Алинда услышала, как домоправительница что-то невнятно пробормотала, но в этот момент в разговор вмешалось новое лицо:
- О чем ты, Роджер? Какие приказания ты отдаешь миссис Кингстон? Я уже сказала ей, где будет спать твоя приятельница.
- А я отменил твое распоряжение, мама. Я прекрасно понимаю, почему ты определила ее на второй этаж, но мои друзья имеют здесь такие же права, как и твои.
Последовало молчание, затем вдовствующая графиня сказала:
- Это все, миссис Кингстон. Можете идти.
- Благодарю вас, миледи.
Звук удаляющихся шагов экономки затих, но, к ужасу Алинды, кто-то ступил за порог, и голос графини прозвучал совсем рядом:
- Зачем ты вернулся, Роджер? Чтобы только сеять беспокойство?
Очевидно, граф тоже вошел в комнату вслед за матерью, и Алинда в страхе гадала, как ей поступить.
Следует ли ей обнаружить свое присутствие? Если да, то они поймут, что она подслушивала. Но прежде, чем она успела придумать какой-либо выход, молодой граф произнес;
- Это ты - причина всех беспокойств, мама. Я возвратился из Франции специально, чтобы узнать, что ты делала в мое отсутствие.
- Как ты можешь в чем-то упрекать меня, когда сам приволок в дом эту особу? - Вдовствующая графиня заговорила на повышенных тонах. - Я не намерена служить компаньонкой у твоей любовницы.
Роджер отозвался с горечью:
- Моя любовница, как ты ее окрестила, из той же среды, что и твой любовничек! Я взял с собой Иветту лишь для моральной поддержки, а если выразиться яснее, чтобы мы смогли сыграть во что-нибудь пара на пару.
- Как ты смеешь! - вскричала графиня. - Как ты смеешь говорить мне это?
- А как ты посмела вести себя так в мое отсутствие? В конце концов, именно из-за твоего позорного поведения я был вынужден уехать за границу.
- Вот и оставался бы там! - выкрикнула графиня.
- Это все же мой дом! - возразил Роджер.
- Ты забыл, мой дорогой сын, что не сможешь содержать его без денег. Без денег, которые все до единого фартинга твой отец завещал мне. И я вправе ими распоряжаться до конца жизни.
- Я об этом не забываю! Но представь хоть на момент, составил бы отец такое завещание, если б не доверял тебе полностью? Одним лишь словом я мог разрушить это доверие, но я любил его и был не в силах причинить ему душевную боль. Поэтому я оставил его в заблуждении, и так он жил и умер, обманутый, но считая, что он в раю.
- А в результате, мой дорогой Роджер, что бы ты ни говорил, выиграла я! Если ты выдворишь меня из дома, то этим самым погубишь его. Так что тузы у меня на руках! Разве я не права, сын? - ::
- Права, мама! - ответил граф. - Но дом мой, и, пока он принадлежит мне, я не позволю твоим любовникам, этим пиявкам, которые присосались к тебе, потому что ты богатая женщина, осквернять и разворовывать мою собственность.
- Значит, за этим ты вернулся?
- Именно! Ты попала в точку. Лейсворс сказал Мне, что ты вознамерилась переделать оранжерею в крытый теннисный корт. Трудно поверить, мама, что ты увлеклась теннисом на старости лет. Совершенно очевидно, кто подкинул идею испортить превосходный памятник архитектуры времен Вильгельма Оранского и в чьих это интересах.
- Слишком дорого обошлось бы сооружение нового корта, - весьма неубедительно возразила графиня.
- Вероятно, ты могла бы обойтись без ежегодной полной смены гардероба. Или твой сердечный друг - без такого количества скаковых лошадей и роскошных автомобилей! - заметил Роджер с издевкой.
- То, что я даю Феликсу, - это мое дело! - взвилась вдовствующая графиня. - Я не думаю, что мадемуазель ле Бронк, если таково ее настоящее имя, уж очень дешевое приобретение!
- Ты права, она обходится мне дорого, - признался граф. - Вот поэтому я и прихватил ее с собой за компанию. Она под пару тем, кто здесь прижился.
- Тогда отправь свою подружку обратно в канаву, откуда ты ее вытащил, Я не сяду за стол рядом с этой потаскушкой!
- В таком случае я не сяду за стол с Феликсом Хэнсоном! Превосходная идея, мама. Давайте обедать отдельно.
- Я больше не в силах выслушивать подобные оскорбления! Пусть твоя французская шлюшка спит там, где ты пожелаешь. Не сомневаюсь, что ты уложишь ее в свою постель!
- То же самое я могу предположить про тебя, мама, и Феликса Хэнсона. Однако хочу предупредить, что, пока я здесь, он не будет спать в комнате моего отца, как бы он ни старался занять его место в других случаях!
Произнесено это было с металлом в голосе.
- Я ненавижу тебя, Роджер, когда ты такой!
Зачем ты вернулся? Почему не остался там, где тебе было удобно развратничать, сваливая вину на меня?
- Но это и вправду ты виновата, мама! И в том, что происходит сейчас, и в том, что было в прошлом.
После долгой паузы голос вдовствующей графини прозвучал как-то неуверенно.
- Почему ты никак не выкинешь из головы глупые юношеские переживания? Ведь столько времени прошло, и ты уже взрослый.
Вновь воцарилось молчание, затем графиня продолжила:
- Ты так любил меня, когда был еще мальчиком.
На самом деле ты мне поклонялся! Только из ревности ты впал в ярость, и в какую! Когда впервые догадался, что у меня есть любовник.
Роджер невнятным восклицанием выразил свое отвращение. - - А что иное ты мог ожидать? - задала вопрос графиня. - Твой отец был намного старше меня, а мне хотелось любви. Роджер, я не могла жить без любви!
Теперь в ее голосе ясно различались жалостливые нотки:
- Давай попытаемся наладить наши отношения.
Будем вести себя как взрослые люди.
- Каким образом? - холодно осведомился Роджер.
- Ты можешь занять в доме подобающее тебе законное место.
- Означает ли это, что ты согласна, мама, остаться одна здесь со мной?
Наступило молчание, чреватое грозой. Графиня возвысила голос до крика:
- Что ты хочешь со мной сделать, сын?! Заставить меня стареть в одиночестве? И чтобы не было рядом никого, кто бы обожал меня? Нет, Роджер, я так не смогу! Мне нужен Феликс. Я жажду его ласки! Он воплощает собой все, что осталось от моей ушедшей молодости.
- Что ж, ты сама опровергла себя. Какой может быть между нами мир? - с горечью спросил Роджер.
В ответ последовало едва слышное жалобное восклицание миледи. Мать и сын все высказали друг другу и покинули комнату.
Алинда, по-прежнему затаив дыхание, пребывала, в неподвижности еще некоторое время после их ухода. С усилием она поднялась с ковра, выпрямила затекшие ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34