Она помолчала, но поскольку Атейла ничего не ответила на ее слова, старуха продолжила:
- Впрочем, до меня доходили слухи, чем он занимается в Лондоне.
- Я думаю, нам пора идти, миледи, - сказала Атейла. - Отдай бабушке ее драгоценности, Фелисити, и поблагодари ее за то, что она разрешила тебе поиграть ими.
- Вы притворяетесь, что мои слова шокировали вас? - спросила вдова. - Ваше ханжество не может обмануть меня.
Она усмехнулась и добавила:
- На самом деле мы обе знаем, как вы жалеете, что не можете спуститься и показать им всем, как вы великолепно выглядите в одном из ваших необыкновенных платьев.
- Я буду счастлива узнать о том, как прошел прием, после его завершения, - ответила Атейла. - Жаль, конечно, что вы, миледи, не сможете спуститься, чтобы принять гостей вместе с его светлостью.
Она говорила очень вежливо, но вдова уловила сарказм в ее словах и засмеялась:
- Я слишком стара, чтобы думать об этом. Но могу поспорить, вы сами прекрасно понимаете, что зря тратите время, проводя его в детской, где, кроме плюшевого медвежонка, некому вами восхищаться.
Атейла не сдержалась и тоже засмеялась.
- Да, но, должна сказать, что он очень привлекательный, миледи! - ответила она.
Когда они поднимались по лестнице, девушка с удовлетворением отметила, что последнее слово осталось за ней.
Предстоящий приезд принца Уэльского перевернул все в замке с ног на голову, и Атейла с любопытством наблюдала за этой суматохой. Когда на следующее утро они с Фелисити пришли в конюшни, чтобы взять лошадей, там было полно людей и все что-то чистили, мыли, убирали.
«Похоже на муравейник», - с улыбкой думала Атейла, вспоминая те огромные муравейники, которые они с отцом видели в Африке, в горах Риф и в других местах.
Графа нигде не было видно, но девушка чувствовала, что тот в замке. Словно сила его личности была такова, что распространялась на все, что происходило в доме.
Джексон поздоровался с девушкой, когда они подошли к конюшням. На его лице блуждала та же глуповатая счастливая улыбка, что и на лицах всех слуг. Все они предвкушали приезд его королевского высочества. Джексон даже был не так внимателен к Фелисити, как обычно.
Фелисити уже купили красивого гнедого пони, а Атейла выбрала для себя жеребца по кличке Ролло и очень привязалась к нему. Жеребец был почти черный, только с маленьким белым пятнышком на ноге. Он был молод и строптив, но Атейла умела справляться с ним.
- Я не посылаю с вами грума сегодня, мисс, - сказал Джексон. - Надеюсь, вы простите нас, но Джеб очень занят, он чистит стойла.
Атейла удивилась. Ей не приходило в голову, что его королевское высочество захочет посетить конюшни. Но потом, вспомнив, что кое-кто из гостей после приема останется в замке, она поняла, что те обязательно захотят взглянуть на графских лошадей.
- Не беспокойтесь, Джексон, - улыбнулась девушка, и они с Фелисити поскакали через парк.
- А мы будем кататься сегодня наперегонки? - спросила девочка.
- Конечно, - ответила Атейла, - на этот раз я дам тебе больше шансов победить, чем вчера.
В прошлый раз она никак не могла удержать Ролло, чтобы дать Фелисити вырваться вперед.
- Сегодня мы со Стрекозой выиграем, - уверенно заявила Фелисити.
Они доехали до лугов, и тут, оглянувшись, Атейла заметила, что из-за леса выехал граф на своем великолепном жеребце.
Фелисити тоже заметила отца и громко крикнула:
- Поехали с нами, папа! Я буду соревноваться с мисс Линдсей и с тобой тоже. Стрекоза скачет так быстро! Я уверена, мы выиграем у тебя!
Граф удивленно приподнял брови, затем спросил Атейлу:
- Это что за новая идея?
- Фелисити любит соревноваться, и она действительно очень хорошо ездит, как, впрочем, и следовало ожидать.
Тут в первый раз с момента их знакомства она увидела, как улыбается граф.
- Это что, комплимент?
- Вообще-то я думаю, что так и есть на самом деле, - ответила Атейла.
Потом, посмотрев на его жеребца, она добавила:
- Не только Фелисити хочет соревноваться, я тоже.
Граф молча кивнул. Он отослал Фелисити далеко вперед, а Атейлу поставил между собой и девочкой. Потом, сосчитав до трех, он дал старт, и Фелисити сорвалась с места так быстро и уверенно, что графу наверняка понравилось.
Атейла так старалась не дать Ролло обогнать девочку, что только к концу дистанции заметила, что граф делает то же самое. Она улыбнулась ему, подтверждая, что так и следовало поступить, а потом, когда Фелисити была далеко впереди, постаралась не дать графу обогнать себя. Она, конечно, понимала, что это бесполезно, и подумала, как позабавился бы граф, догадайся он о ее намерениях. Когда они остановили лошадей, он сказал:
- Однажды, мисс Линдсей, я выиграю у вас без поддавков.
- Благодарю, ваша светлость, - ответила Атейла, - но в таком случае, милорд, я хотела бы выбрать лошадь.
- Не хотите ли вы сказать, что справились бы с Зеленым Драконом? - усмехнулся граф.
Атейла поняла, что он говорит о своем жеребце, и ответила:
- Я в этом уверена, милорд.
Заметив, что граф не верит ей, она добавила:
- Мне приходилось, ваша светлость, хотя, возможно, вы и не поверите, ездить на арабских скакунах, а вы знаете, они самые быстрые, но и самые строптивые из лошадей.
Граф удивленно посмотрел на девушку, но, прежде чем он успел спросить ее о чем бы то ни было, Атейла подъехала к Фелисити и они направились к дому.
Граф не присоединился к ним, и, когда он исчез из виду, девушка подумала, что так и не поняла, заинтересовала она его своими словами или он решил, что она просто хочет произвести впечатление.
- Хорошо, что папа согласился прокатиться с нами, правда? - спросила Фелисити, когда они проезжали по парку.
- Да, очень, - ответила Атейла. - И теперь ты можешь попросить его снова покататься с тобой. А если ты увидишь его сегодня после обеда, скажи, что ты очень рада его возвращению домой.
- Да, скажу. И я знаю, он не пришел навестить меня не потому, что не хотел, а потому, что приезжает принц.
Атейла почувствовала, как хочется ребенку, чтобы отец уделял ей побольше внимания. Атейла вспомнила, как сама любила отца, и представила, какое важное место в жизни дочери может занять граф, если только простит ее матери их бегство три года назад.
Девушке казалось, что графиня в замке была словно певчая птичка в железной клетке. Даже если они с графом любили друг друга, жизнь вдали от людей могла показаться очень тяжелой для молоденькой чувствительной и хрупкой девушки.
Атейле хотелось бы узнать, что это был за брак, но она была слишком горда, чтобы расспрашивать слуг, хотя те были не прочь поговорить об этом.
В то же время она уже поняла, что вдова ненавидела жену графа. Во всем, что она говорила о графине, чувствовалось предубеждение.
- Это все равно что читать книгу, в которой нет половины страниц, - пробормотала девушка. - Приходится только догадываться, что там было вначале.
Она улыбнулась своим мыслям, потом подумала, как не хватает девочке матери. Ведь сама она каждую ночь, лежа в постели, чувствовала почти физическую боль от того, что отца больше не было с ней.
Казалось, замок закружило в водовороте. Все вокруг не ходили, а бегали, что-то переносили с места на место, возбужденно перекликались.
После полудня прибыли маркиз и маркиза Уик. Дженни прибежала наверх с извинениями, что в суматохе забыла переодеть Фелисити.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31