А что ес­ли бу­дет про­ис­хо­дить об­рат­ное? Ведь и в се­го­дняш­ней прак­ти­ке че­ло­ве­ка часто мож­но раз­гля­деть имен­но та­кие – об­рат­ные – тен­ден­ции. Но ес­ли ес­те­ст­вен­но дан­ное от­нюдь не обя­за­тель­но долж­но от­ли­чать­ся от ис­кус­ст­вен­но соз­дан­но­го, то сов­па­де­ние того, что создается носителем иного разума, с чисто при­род­ны­ми формированиями ста­нет еще бо­лее ве­ро­ят­ным.
Спра­вед­ли­во­сти ра­ди сле­ду­ет ска­зать, что есть еще и сво­его ро­да про­ме­жу­точ­ный класс яв­ле­ний, которые отличаются и от всего соз­да­вае­мого человеком, и от все­го то­го, с чем он при­вык иметь де­ло как с при­род­ным. Но здесь дей­ст­ву­ет хо­ро­шо из­вест­ный в науке еще со вре­мен средневековья прин­цип (так называемая «бритва Оккама»), который тре­бует объ­яс­нять все странности мира без при­вле­че­ния ка­ких то новых, дотоле неизвестных нам причин.
Словом, остается заключить, что ма­те­ри­аль­ные сле­ды дея­тель­но­сти ино­го ра­зу­ма че­ло­ве­ком, ско­рее все­го, бу­дут вос­при­ня­ты нами как чис­то при­род­ные образования. Или – сформулируем это в более компромиссной форме – отнюдь не исключено, что они не будут отличены нами от явлений природы.
Но ес­ли так, то впол­не за­ко­но­ме­рен во­прос: что из ок­ру­жаю­щего нас от­но­сит­ся к соб­ст­вен­но при­ро­де, а что – к гипотетическому про­дук­ту дея­тель­но­сти ка­ко­го-то иного, возможно существующего рядом с нами, ра­зу­ма? Ведь ес­ли од­но мо­жет быть не­от­ли­чи­мым от дру­го­го, то ис­клю­чить при­сут­ст­вие ко­го-то чужого в нашем ми­ре ста­но­вит­ся весь­ма и весь­ма за­труд­ни­тель­ным де­лом.
В на­стоя­щее вре­мя на этот во­прос нель­зя дать да­же са­мый при­бли­зи­тель­ный от­вет. А ес­ли от­ве­та не су­ще­ст­ву­ет, то в прин­ци­пе лю­бой класс объектов, процессов, яв­ле­ний, од­но­знач­но от­но­си­мый к чис­то при­род­ным явлениям, мо­жет скры­вать в се­бе твор­че­ст­во ка­ко­го-то за­пре­дель­но­го нам, людям, сознания. Ина­че го­во­ря, ис­клю­че­ния­ми в этом ря­ду не мо­гут слу­жить да­же те начала, с ко­то­ры­ми че­ло­век изо дня в день стал­ки­ва­ет­ся у себя на Зем­ле. Больше того, – в своем собственном организме.
Лег­ко ви­деть, что в этом слу­чае к вне­зем­но­му ра­зу­му ока­зы­ва­ет­ся ре­ши­тель­но не­при­ме­ни­мым и са­мо оп­ре­де­ле­ние «вне­зем­ной», ибо ме­стом его оби­та­ния впол­не мо­жет ока­зать­ся и соб­ст­вен­ный дом че­ло­ве­ка (а отчасти и его собственное тело)! Поль­зу­ясь био­ло­ги­че­ской тер­ми­но­ло­ги­ей, мож­но ска­зать, что подобный ра­зум за­ни­ма­ет что-то вро­де иной «эко­ло­ги­че­ской ни­ши» в ко­то­рой по­ка еще невозможно раз­гля­деть его су­ще­ст­во­ва­ние.
Но можно предположить и другое: его носителем оказывается не что иное, как сама природа; какое-то специфическое, глубоко отличное от нашего сознание оказывается разлитым в ней, и материальные следы его деятельности – это в сущности все то, что окружает нас.
Не исключая и самого человека, ибо в значительной мере и мы сами – прямое порождение природы (во всяком случае именно так утверждает не верящая в Божественное творение мира наука). Вот только с человеком, как кажется, произошло и продолжает происходить что-то странное.
Древние сказания говорят, что Дьявол когда-то был одним из ангелов. Точно такое же порождение Творца, как и остальные, он оказался, может быть, самым талантливым из всех, но свойственная таланту гордыня поставила его вне общего ряда. В конце концов он восстал не только против Его творений, но и против своего собственного Создателя…
Каким-то трагическим стечением обстоятельств что-то подобное, как кажется, случилось и с нами.
Мы любим поговорить о войне миров (в свое время ее перспективой пугал человечество еще Герберт Уэллс) но ведь в действительности такая война отнюдь не фантастика – это наше повседневное состояние. Возомнив себя «царями природы», мы пытаемся править ею, но решительно забываем о том, что царское правление всегда именовалось служением, ибо оно состояло не только в водительстве народа, но и в его защите и в постоянном заступничестве за весь подвластный люд перед какими-то высшими силами. Мы же, вместо всего этого ведем себя, как жадные и хищные оккупанты. Лишь изредка мы поднимаем голову от своих сундуков, куда лихорадочно сваливаем все награбленное.
И вдруг встречаемся с красотой этого мира.
Или с доверчивыми глазами тех, кто взял на себя вечный труд заступничества перед нами за все нами же и попираемое. И еще – заботу будить в нас мысль о том, что каким-то непостижным образом многое вокруг нас оказалось поставлено с ног на голову: то, что обязано было служить простым средством, давно уже стало чуть ли не основной целью всех устремлений человека, а подлинная цель оказывается тайной не то что за семью – за семьюдесятью семью печатями. Мы поклоняемся нашим орудиям, этому сонмищу истуканов, ритуальная пляска вокруг которых и становится едва ли не смыслом нашего бытия; мы вкладываем самую душу в увеличение их мощи и быстродействия – и решительно не замечаем того, что уже давно именно они стали нашими истинными повелителями, а мы – не более чем их средством.
Да, это так: мы стали спать на более мягких диванах, ездить на более престижных машинах, и развлекаться на еще более «навороченных» компьютерах, – но ведь подлинный смысл разумной жизни не может, не должен, не вправе быть сведен к вечному служению и этим потребительским идолам…
Только одно может быть целью и оправданием нашего бытия – наша собственная душа.
Может быть, именно поэтому доверчивые глаза тех, кто вот уже тысячелетия безмолвно служат нам, молят и молят нас о вразумлении…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69