Папа недавно вернулся из штаба, где торчал весь день - а я поджарила картошку, прибралась (что было несложно при папиной стерильности) и занималась изучением дейтрийского языка. Ну и рисовала немного.
Мы поели. Папа взял было тарелки, но мне его было всегда так жалко - он ведь еле ходит… а работает еще. Я схватила посуду сама, понесла на кухню.
— Я вымою, пап.
По моей лени я бы, конечно, предпочла не мыть сразу, что там, две тарелки… даже начинать смешно. Можно подождать, пока подкопится в раковине… Но папа ждать не будет. Я вытерла тарелки сухим полотенцем. Поставила на полку. Для каждой вещи - свое место. Если папа ослепнет, к примеру, ему будет совсем не сложно ориентироваться в квартире, здесь уже и я с закрытыми глазами все смогу найти, что нужно. Интересно, подумала я, а долго ли я смогла бы выносить папину аккуратность? Наверное, если бы мы стали жить с ним, рано или поздно он начал бы меня пилить… Это уж точно. Вообще многого требовать от меня. Хотя трудно почему-то представить его на месте моих земных родителей. Мамы. Я радуюсь, когда их нет дома - значит, можно творить все, что угодно, ходить на ушах, кровать оставлять неубранной до вечера, рисовать, сколько влезет, музыку включать…
Здесь у папы тоже не очень-то побесишься… Значит, было бы так же. Я бы с тоской ждала его прихода с работы и очередных нотаций. Сознавая, что он, конечно же, прав… но и я ведь в чем-то права. Ведь нельзя всю жизнь провести только за "правильными" делами, иногда хочется просто… поиграть, порисовать… может, конечно, это по-детски, и это должно когда-нибудь пройти.
Во всяком случае, я не могу, не умею быть правильной. Не получается у меня. Даже если бы я полностью со взрослыми согласилась.
Папа сидел на диванчике и рассматривал мой сегодняшний рисунок. Остальные наброски я уже в мусор отправила. А это получилось, хотя и не до конца. Карандашом. Девушка в доспехах рыцаря. Я не очень-то в них разбираюсь, но у папы есть книжка про крестовые походы на Земле, я посмотрела там. Все равно рисунок приблизительный. Меч на бедре. Взгляд… Может быть, получилось то, что лицо у девушки - совсем детское, слегка круглое, и глаза круглые. И совсем не воинственные. Вообще вид какой-то обычный, и кудряшки на лбу. Взгляд тоже почти детский, пронзительный, как будто она смотрит на кого-то, кого очень любит и кому верит. Но доспехи. И меч. И вышло как-то очень правильно все.
— Жанна Д Арк, - полувопросительно сказал отец. Я пожала плечами.
— Может быть… я не думала. Да, может быть.
И тут же поняла - что да, она. Жанна. Я про нее тогда еще совсем ничего не знала, ну только то, что обычно проходят в школе.
Отец отложил рисунок. Я села рядом с ним, поджав ноги, и он положил руку мне на плечо.
Так, как будто мы привыкли так сидеть и обниматься, как будто я сидела раньше у него на коленях, когда была пятилетней соплюхой.
Ну и что, что в это время он спасал мир, работая в Дарайе.
А все-таки я люблю Дейтрос. Идеальных миров не бывает. Везде свои сложности… и у нас, в СССР. И на хваленом Западе наверняка они есть. Про Дарайю умолчим, это вообще ужас. Но Дейтрос я люблю. Хотя бы потому, что в нем живет папа.
— Ты знаешь, пап, - сказала я, - мне сейчас вдруг подумалось… Мы с тобой ведь совсем друг друга не знаем. А ты мне все же родитель. И там, на земле… понимаешь, родители очень многого от меня требуют.
— Ну это естественно…
— Да. Но я не могу… не получается. Я в самом деле безалаберная, и не убираю в квартире… вернее, убираю, но не всегда. И плохо. И за собой не слежу совсем. Поэтому у меня нет парня, и никому я даже не нравлюсь. Только всякие идиоты на улице, бывает, пристают. Я вообще не женственная, так мама говорит. И еще я занимаюсь всякой ерундой. Лучше бы, например, занималась английским, это полезно для будущего. А я рисую вот… мои рисунки, они же никому не нужны. Я же не художник. Лучше бы я связала что-нибудь, но я вязать не люблю. И не хозяйственная… И вообще я…
— Понятно, - сказал отец терпеливо. Интересно, зачем я все это ему рассказываю?
— Ну вот, пап, понимаешь, я боюсь, что ты во мне разочаруешься. Я не очень-то хорошая дочь.
— Да нет, нормальная, - отец улыбнулся. И я вдруг поняла, что он совершенно не воспринимает мои слова всерьез.
— Ну пап… понимаешь. И в комнате у меня бардак. А у тебя вот такая чистота. Я боюсь… Ты ведь наверное тоже начнешь с меня требовать, требовать всего…
Отец перестал улыбаться.
— Да, Кей.
Он повернулся ко мне, и глаза - такие же, как у меня, зеленовато-серые. И очень глубокие.
— Да, Кей, я потребую очень многого. Ты даже не представляешь, как много… Впрочем, представляешь, в Дарайе тебя кое-чему научили.
Я опустила голову. Да уж… почему он сказал - в Дарайе? Я же не про то совсем. Я про обычную жизнь… про быт.
— Я… собственно, Кей, требовать этого нельзя. Но я жду от тебя. Да, если хочешь, я скажу, чего я от тебя жду…
Он помолчал.
— Если понадобится отдать свою жизнь за то, чтобы жили другие, чтобы ты сделала это.
Он придвинулся чуть ближе, обняв меня сильнее. И добавил шепотом.
— Чтобы ты об этом помнила и каждый день жила так, как будто смерть уже рядом… и уже спрашивает тебя, чего ты стОишь.
Мы так и сидели молча дальше. Он ничего не сказал, и я не спросила. И так, кажется, все уже было ясно.
На следующий день мы отправились с отцом в Штаб. Потому что когда-то же наконец должна решиться моя судьба.
Здесь, в этой Зоне Лайса было лето. Но я вначале думала, что осень - деревья рыжие, золотые, красноватые. Да, теперь я знала, что здесь все время так, что это хлорофилл на Лайсе (или В Лайсе?) какой-то неправильный, и даже не хлорофилл, а другой какой-то филл… И деревья - если издали смотришь, вроде обычные тополя и осины. Но как подойдешь, все, кончается сходство с земным. У некоторых листья словно в трубочку свернуты, а некоторые деревья вообще без ствола, гигантский пучок рыжеватых листов. И так далее… Лучше не приглядываться, тогда вокруг будто холмы, испестренные осенними красками. И теплынь, жара даже… Соседка отца, Венда, принесла мне легкое платье, зеленое, оно мне чуть великовато, но это ничего, я затянула поясок, а юбка до щиколоток - это даже красиво.
И отсюда, из окна кабинета Квиэра, виднелись холмы и дальний лес, рыжий с золотистыми и алыми прожилками, редкими всплесками темной зелени. Самая настоящая осень.
Квиэр не сидел за своим столом, а перебрался к нам - мы все погрузились в большие мягкие кресла вокруг журнального столика. Чем-то похоже на тот день, когда я впервые попала в Дейтрос.
Квиэр. Арисса - она, оказывается, тоже какая-то известная хесса, и тоже занималась мной. Отец и я. Эльгеро еще здесь не хватало, но он на задании… да и возможно, это не его компетенция, мою судьбу решать. Хотя я бы очень хотела его сейчас видеть. Очень.
И Распятие на стене. Наш Господь.
— Вначале мы послушаем тебя, Кейта, - сказал Квиэр, - после всего, что произошло… Ты можешь выбрать свой путь. Никого нельзя сделать гэйном насильно. Да, у тебя есть задатки. Но ты, думаю, уже понимаешь, с чем связана принадлежность к касте гэйнов.
Я кивнула молча.
— Эта война - пожизненно. Но ты лишь наполовину принадлежишь к Дейтросу. Ты можешь просто вернуться на Землю. Думаю, твой отец все равно и там будет тебя поддерживать…
— Я хочу быть гэйной, - ответила я, не колеблясь. Квиэр внимательно посмотрел на меня и кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Мы поели. Папа взял было тарелки, но мне его было всегда так жалко - он ведь еле ходит… а работает еще. Я схватила посуду сама, понесла на кухню.
— Я вымою, пап.
По моей лени я бы, конечно, предпочла не мыть сразу, что там, две тарелки… даже начинать смешно. Можно подождать, пока подкопится в раковине… Но папа ждать не будет. Я вытерла тарелки сухим полотенцем. Поставила на полку. Для каждой вещи - свое место. Если папа ослепнет, к примеру, ему будет совсем не сложно ориентироваться в квартире, здесь уже и я с закрытыми глазами все смогу найти, что нужно. Интересно, подумала я, а долго ли я смогла бы выносить папину аккуратность? Наверное, если бы мы стали жить с ним, рано или поздно он начал бы меня пилить… Это уж точно. Вообще многого требовать от меня. Хотя трудно почему-то представить его на месте моих земных родителей. Мамы. Я радуюсь, когда их нет дома - значит, можно творить все, что угодно, ходить на ушах, кровать оставлять неубранной до вечера, рисовать, сколько влезет, музыку включать…
Здесь у папы тоже не очень-то побесишься… Значит, было бы так же. Я бы с тоской ждала его прихода с работы и очередных нотаций. Сознавая, что он, конечно же, прав… но и я ведь в чем-то права. Ведь нельзя всю жизнь провести только за "правильными" делами, иногда хочется просто… поиграть, порисовать… может, конечно, это по-детски, и это должно когда-нибудь пройти.
Во всяком случае, я не могу, не умею быть правильной. Не получается у меня. Даже если бы я полностью со взрослыми согласилась.
Папа сидел на диванчике и рассматривал мой сегодняшний рисунок. Остальные наброски я уже в мусор отправила. А это получилось, хотя и не до конца. Карандашом. Девушка в доспехах рыцаря. Я не очень-то в них разбираюсь, но у папы есть книжка про крестовые походы на Земле, я посмотрела там. Все равно рисунок приблизительный. Меч на бедре. Взгляд… Может быть, получилось то, что лицо у девушки - совсем детское, слегка круглое, и глаза круглые. И совсем не воинственные. Вообще вид какой-то обычный, и кудряшки на лбу. Взгляд тоже почти детский, пронзительный, как будто она смотрит на кого-то, кого очень любит и кому верит. Но доспехи. И меч. И вышло как-то очень правильно все.
— Жанна Д Арк, - полувопросительно сказал отец. Я пожала плечами.
— Может быть… я не думала. Да, может быть.
И тут же поняла - что да, она. Жанна. Я про нее тогда еще совсем ничего не знала, ну только то, что обычно проходят в школе.
Отец отложил рисунок. Я села рядом с ним, поджав ноги, и он положил руку мне на плечо.
Так, как будто мы привыкли так сидеть и обниматься, как будто я сидела раньше у него на коленях, когда была пятилетней соплюхой.
Ну и что, что в это время он спасал мир, работая в Дарайе.
А все-таки я люблю Дейтрос. Идеальных миров не бывает. Везде свои сложности… и у нас, в СССР. И на хваленом Западе наверняка они есть. Про Дарайю умолчим, это вообще ужас. Но Дейтрос я люблю. Хотя бы потому, что в нем живет папа.
— Ты знаешь, пап, - сказала я, - мне сейчас вдруг подумалось… Мы с тобой ведь совсем друг друга не знаем. А ты мне все же родитель. И там, на земле… понимаешь, родители очень многого от меня требуют.
— Ну это естественно…
— Да. Но я не могу… не получается. Я в самом деле безалаберная, и не убираю в квартире… вернее, убираю, но не всегда. И плохо. И за собой не слежу совсем. Поэтому у меня нет парня, и никому я даже не нравлюсь. Только всякие идиоты на улице, бывает, пристают. Я вообще не женственная, так мама говорит. И еще я занимаюсь всякой ерундой. Лучше бы, например, занималась английским, это полезно для будущего. А я рисую вот… мои рисунки, они же никому не нужны. Я же не художник. Лучше бы я связала что-нибудь, но я вязать не люблю. И не хозяйственная… И вообще я…
— Понятно, - сказал отец терпеливо. Интересно, зачем я все это ему рассказываю?
— Ну вот, пап, понимаешь, я боюсь, что ты во мне разочаруешься. Я не очень-то хорошая дочь.
— Да нет, нормальная, - отец улыбнулся. И я вдруг поняла, что он совершенно не воспринимает мои слова всерьез.
— Ну пап… понимаешь. И в комнате у меня бардак. А у тебя вот такая чистота. Я боюсь… Ты ведь наверное тоже начнешь с меня требовать, требовать всего…
Отец перестал улыбаться.
— Да, Кей.
Он повернулся ко мне, и глаза - такие же, как у меня, зеленовато-серые. И очень глубокие.
— Да, Кей, я потребую очень многого. Ты даже не представляешь, как много… Впрочем, представляешь, в Дарайе тебя кое-чему научили.
Я опустила голову. Да уж… почему он сказал - в Дарайе? Я же не про то совсем. Я про обычную жизнь… про быт.
— Я… собственно, Кей, требовать этого нельзя. Но я жду от тебя. Да, если хочешь, я скажу, чего я от тебя жду…
Он помолчал.
— Если понадобится отдать свою жизнь за то, чтобы жили другие, чтобы ты сделала это.
Он придвинулся чуть ближе, обняв меня сильнее. И добавил шепотом.
— Чтобы ты об этом помнила и каждый день жила так, как будто смерть уже рядом… и уже спрашивает тебя, чего ты стОишь.
Мы так и сидели молча дальше. Он ничего не сказал, и я не спросила. И так, кажется, все уже было ясно.
На следующий день мы отправились с отцом в Штаб. Потому что когда-то же наконец должна решиться моя судьба.
Здесь, в этой Зоне Лайса было лето. Но я вначале думала, что осень - деревья рыжие, золотые, красноватые. Да, теперь я знала, что здесь все время так, что это хлорофилл на Лайсе (или В Лайсе?) какой-то неправильный, и даже не хлорофилл, а другой какой-то филл… И деревья - если издали смотришь, вроде обычные тополя и осины. Но как подойдешь, все, кончается сходство с земным. У некоторых листья словно в трубочку свернуты, а некоторые деревья вообще без ствола, гигантский пучок рыжеватых листов. И так далее… Лучше не приглядываться, тогда вокруг будто холмы, испестренные осенними красками. И теплынь, жара даже… Соседка отца, Венда, принесла мне легкое платье, зеленое, оно мне чуть великовато, но это ничего, я затянула поясок, а юбка до щиколоток - это даже красиво.
И отсюда, из окна кабинета Квиэра, виднелись холмы и дальний лес, рыжий с золотистыми и алыми прожилками, редкими всплесками темной зелени. Самая настоящая осень.
Квиэр не сидел за своим столом, а перебрался к нам - мы все погрузились в большие мягкие кресла вокруг журнального столика. Чем-то похоже на тот день, когда я впервые попала в Дейтрос.
Квиэр. Арисса - она, оказывается, тоже какая-то известная хесса, и тоже занималась мной. Отец и я. Эльгеро еще здесь не хватало, но он на задании… да и возможно, это не его компетенция, мою судьбу решать. Хотя я бы очень хотела его сейчас видеть. Очень.
И Распятие на стене. Наш Господь.
— Вначале мы послушаем тебя, Кейта, - сказал Квиэр, - после всего, что произошло… Ты можешь выбрать свой путь. Никого нельзя сделать гэйном насильно. Да, у тебя есть задатки. Но ты, думаю, уже понимаешь, с чем связана принадлежность к касте гэйнов.
Я кивнула молча.
— Эта война - пожизненно. Но ты лишь наполовину принадлежишь к Дейтросу. Ты можешь просто вернуться на Землю. Думаю, твой отец все равно и там будет тебя поддерживать…
— Я хочу быть гэйной, - ответила я, не колеблясь. Квиэр внимательно посмотрел на меня и кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96