Крайне отсталая промышленность была сосредоточена в нескольких довольно крупных центрах и почти наполовину (43 %) зависела от иностранного капитала.
Но современное государство может расти только на основе промышленности. И именно на основе промышленности надо было превратить великое пространство в великую страну.
Даже с точки зрения интересов крестьянства? Да, даже с точки зрения экономического и политического развития крестьянства: только при помощи индустрии можно было разрешить проблему социалистической перестройки деревни.
Итак, «центр тяжести» народного хозяйства «переместился теперь в сторону индустрии» (Сталин). Это легче сказать, чем сделать, когда перед тобою безбрежным океаном расстилаются голые степи, поля и леса. Но без этой смелости перед чистым листом бумаги – начать было нельзя.
Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими собственными силами необходимое оборудование, – вот в чем суть, основа нашей генеральной линии.
Так говорит Сталин
Мысль его, – а это и ленинская мысль, – такова: мало сказать, что партия должна идти по пути развития промышленности. Надо еще выбрать определенные отрасли индустрии. «Не всякое развитие промышленности представляет собой индустриализацию. Центр индустриализации, основа ее, – провозглашал Сталин, – состоит в развитии тяжелой промышленности (топливо, металл и т. п.), в развитии, в конце концов, производства средств производства».
А это значило развивать то, что в момент, когда произносились эти слова, было равно почти нулю, – в результате отсталости за последние столетия, разрушений, перенесенных за последние годы, а отчасти и сдвигов, произведенных в архитектуре экономических планов введением пока еще необходимого нэпа.
Но указание Ленина было ясно: «Тяжелая индустрия нуждается в государственных субсидиях. Если мы их не найдем, то мы, как цивилизованное государство, – я уже не говорю, как социалистическое, – погибли». То же самое говорил по поводу тяжелой промышленности и Сталин.
Здесь надо открыть скобки и привести некоторые дополнительные соображения. В самом деле, индустриализация – это политика, рассчитанная на длительный срок, которая вовсе не напрашивалась сама собою с первого взгляда. Напротив. Более рациональным казался совсем другой выход: начать – поскромнее – с восстановления и развития легкой промышленности (текстильной, пищевой, предметов широкого потребления), накормить и одеть население, удовлетворить неотложные общественные нужды, дать ответ на наиболее острые и настойчивые требования … Ведь средний человек, многоликий аморфный гражданин, колосс, рыхлый, как снежная баба, всегда предпочитает «начинать с начала».
И вот снова возник конфликт (лишь недавно разрешившийся) – между логикой, уткнувшейся носом в землю, и логикой гигантских масштабов, между дальновидными людьми, несущими тяжесть заботы о будущем, и пустыми близорукими людишками.
Начинайте с маленького, а потом уже переходите к большому – говорили людишки. – Этим вы уменьшите общественные жертвы, сократите период лишений, успокоите жалобы, облегчите внутреннее умиротворение страны. Стоит ли очертя голову браться за строительство гигантов, когда кругом деревня, стоит ли стремиться к мировым рекордам, когда не хватает самого необходимого?
Но:
Ваша точка зрения неправильна, товарищи!
И логика, и уверенность в будущем отвечают и разъясняют устами Сталина: да, если бы мы начали с легкой промышленности, мы могли бы дать городскому и сельскому населению некоторые непосредственные блага. А что дальше? Только тяжелая промышленность может послужить основой индустриального обновления страны. Только развитие тяжелой индустрии откроет нам возможность коллективизации деревни, этого великого социалистического преобразования.
«Смычка нужна нам для того, – говорит Сталин, – чтобы приблизить крестьянство к рабочему классу, перевоспитать крестьянство, переделать его психологию индивидуалиста, переработать его в духе коллективизма и подготовить, таким образом, ликвидацию, уничтожение классов на базе социалистического общества … А как переработать, переделать крестьянина? Его можно переделать, прежде всего, и главным образом, на базе новой техники, на базе коллективного труда».
«Либо мы эту задачу разрешим, – и тогда окончательная победа обеспечена, либо мы от нее отойдем, задачи этой не разрешим, – и тогда возврат к капитализму может стать неизбежным явлением».
А, кроме того, существует задача защиты отечества, – она требует развития тяжелой промышленности. Защита отечества священна. По своему трактует это понятие капитализм, только в свою пользу. Но это не значит, что мы не можем вернуть этому свой истинный смысл. Защита отечества ненавистна там, где она означает грабежи, захваты, «я – господин, ты – раб», где она означает разорение и самоубийство, первый этап государственной агрессии. Но она важнее жизни там, где она означает этап прогресса, освобождение от рабства, острое недоверие к хищническим державам, ищущим только предлога, только способа сфабриковать предлог, чтобы раздавить живой социализм (а они столько раз повторяли чрезвычайно конкретные попытки в этом направлении, что будет несправедливо сомневаться в их намерениях). Здесь долг обороны исключает преступное доверие к капиталистическим державам, в нем воплощена воля к тому, чтобы заря русской революции была действительно зарей.
Когда через несколько лет Сталин, подводя общие итоги, сказал, что первой основой советского государства является союз рабочих и крестьян, а второй – братство национальностей, он добавил, что третья основа советской власти – это Красная армия.
Итак, – пользуясь излюбленным выражением людей, превращающих в Советском Союзе абстракцию в конкретную действительность, – тяжелая индустрия есть «основное звено».
Но развивать тяжелую промышленность – это еще не все. Задача усложнялась необходимостью двигаться быстро. Слишком долгие сроки лишили бы победу смысла, повлекли бы за собою страшные опасности. Медлить с окончанием колоссальных строек – значило бы рисковать. Итак, – ускоренные темпы!
И вот сразу возникает новое неумолимое препятствие: не хватает техников и техники, – т. е. машин и людей одновременно. Мучительное затруднение с техническими кадрами тоже пришлось разрешать героическими, необычными средствами. «Перед нами, – разъяснил позже Сталин (разъяснил совсем недавно, – я услышал эти его слова по радио, когда правил корректуру этой книги), – стояла дилемма: либо начать с обучения людей в школах технической грамотности и отложить на 10 лет производство и массовую эксплуатацию машин … либо приступить немедленно к созданию машин … чтобы в самом процессе производства и эксплуатации машин обучать людей технике, выработать кадры. Мы выбрали, второй путь … Правда, у нас наломали за это время немало машин. Но зато мы выиграли, самое дорогое – время и создали самое ценное в хозяйстве – кадры … Издержки и перерасходы, поломка машин и другие убытки окупились с лихвой». Новая полная победа мудрой и прозорливой большевистской настойчивости. Мы «победили – это верно», – говорит Сталин в 1935 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Но современное государство может расти только на основе промышленности. И именно на основе промышленности надо было превратить великое пространство в великую страну.
Даже с точки зрения интересов крестьянства? Да, даже с точки зрения экономического и политического развития крестьянства: только при помощи индустрии можно было разрешить проблему социалистической перестройки деревни.
Итак, «центр тяжести» народного хозяйства «переместился теперь в сторону индустрии» (Сталин). Это легче сказать, чем сделать, когда перед тобою безбрежным океаном расстилаются голые степи, поля и леса. Но без этой смелости перед чистым листом бумаги – начать было нельзя.
Превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими собственными силами необходимое оборудование, – вот в чем суть, основа нашей генеральной линии.
Так говорит Сталин
Мысль его, – а это и ленинская мысль, – такова: мало сказать, что партия должна идти по пути развития промышленности. Надо еще выбрать определенные отрасли индустрии. «Не всякое развитие промышленности представляет собой индустриализацию. Центр индустриализации, основа ее, – провозглашал Сталин, – состоит в развитии тяжелой промышленности (топливо, металл и т. п.), в развитии, в конце концов, производства средств производства».
А это значило развивать то, что в момент, когда произносились эти слова, было равно почти нулю, – в результате отсталости за последние столетия, разрушений, перенесенных за последние годы, а отчасти и сдвигов, произведенных в архитектуре экономических планов введением пока еще необходимого нэпа.
Но указание Ленина было ясно: «Тяжелая индустрия нуждается в государственных субсидиях. Если мы их не найдем, то мы, как цивилизованное государство, – я уже не говорю, как социалистическое, – погибли». То же самое говорил по поводу тяжелой промышленности и Сталин.
Здесь надо открыть скобки и привести некоторые дополнительные соображения. В самом деле, индустриализация – это политика, рассчитанная на длительный срок, которая вовсе не напрашивалась сама собою с первого взгляда. Напротив. Более рациональным казался совсем другой выход: начать – поскромнее – с восстановления и развития легкой промышленности (текстильной, пищевой, предметов широкого потребления), накормить и одеть население, удовлетворить неотложные общественные нужды, дать ответ на наиболее острые и настойчивые требования … Ведь средний человек, многоликий аморфный гражданин, колосс, рыхлый, как снежная баба, всегда предпочитает «начинать с начала».
И вот снова возник конфликт (лишь недавно разрешившийся) – между логикой, уткнувшейся носом в землю, и логикой гигантских масштабов, между дальновидными людьми, несущими тяжесть заботы о будущем, и пустыми близорукими людишками.
Начинайте с маленького, а потом уже переходите к большому – говорили людишки. – Этим вы уменьшите общественные жертвы, сократите период лишений, успокоите жалобы, облегчите внутреннее умиротворение страны. Стоит ли очертя голову браться за строительство гигантов, когда кругом деревня, стоит ли стремиться к мировым рекордам, когда не хватает самого необходимого?
Но:
Ваша точка зрения неправильна, товарищи!
И логика, и уверенность в будущем отвечают и разъясняют устами Сталина: да, если бы мы начали с легкой промышленности, мы могли бы дать городскому и сельскому населению некоторые непосредственные блага. А что дальше? Только тяжелая промышленность может послужить основой индустриального обновления страны. Только развитие тяжелой индустрии откроет нам возможность коллективизации деревни, этого великого социалистического преобразования.
«Смычка нужна нам для того, – говорит Сталин, – чтобы приблизить крестьянство к рабочему классу, перевоспитать крестьянство, переделать его психологию индивидуалиста, переработать его в духе коллективизма и подготовить, таким образом, ликвидацию, уничтожение классов на базе социалистического общества … А как переработать, переделать крестьянина? Его можно переделать, прежде всего, и главным образом, на базе новой техники, на базе коллективного труда».
«Либо мы эту задачу разрешим, – и тогда окончательная победа обеспечена, либо мы от нее отойдем, задачи этой не разрешим, – и тогда возврат к капитализму может стать неизбежным явлением».
А, кроме того, существует задача защиты отечества, – она требует развития тяжелой промышленности. Защита отечества священна. По своему трактует это понятие капитализм, только в свою пользу. Но это не значит, что мы не можем вернуть этому свой истинный смысл. Защита отечества ненавистна там, где она означает грабежи, захваты, «я – господин, ты – раб», где она означает разорение и самоубийство, первый этап государственной агрессии. Но она важнее жизни там, где она означает этап прогресса, освобождение от рабства, острое недоверие к хищническим державам, ищущим только предлога, только способа сфабриковать предлог, чтобы раздавить живой социализм (а они столько раз повторяли чрезвычайно конкретные попытки в этом направлении, что будет несправедливо сомневаться в их намерениях). Здесь долг обороны исключает преступное доверие к капиталистическим державам, в нем воплощена воля к тому, чтобы заря русской революции была действительно зарей.
Когда через несколько лет Сталин, подводя общие итоги, сказал, что первой основой советского государства является союз рабочих и крестьян, а второй – братство национальностей, он добавил, что третья основа советской власти – это Красная армия.
Итак, – пользуясь излюбленным выражением людей, превращающих в Советском Союзе абстракцию в конкретную действительность, – тяжелая индустрия есть «основное звено».
Но развивать тяжелую промышленность – это еще не все. Задача усложнялась необходимостью двигаться быстро. Слишком долгие сроки лишили бы победу смысла, повлекли бы за собою страшные опасности. Медлить с окончанием колоссальных строек – значило бы рисковать. Итак, – ускоренные темпы!
И вот сразу возникает новое неумолимое препятствие: не хватает техников и техники, – т. е. машин и людей одновременно. Мучительное затруднение с техническими кадрами тоже пришлось разрешать героическими, необычными средствами. «Перед нами, – разъяснил позже Сталин (разъяснил совсем недавно, – я услышал эти его слова по радио, когда правил корректуру этой книги), – стояла дилемма: либо начать с обучения людей в школах технической грамотности и отложить на 10 лет производство и массовую эксплуатацию машин … либо приступить немедленно к созданию машин … чтобы в самом процессе производства и эксплуатации машин обучать людей технике, выработать кадры. Мы выбрали, второй путь … Правда, у нас наломали за это время немало машин. Но зато мы выиграли, самое дорогое – время и создали самое ценное в хозяйстве – кадры … Издержки и перерасходы, поломка машин и другие убытки окупились с лихвой». Новая полная победа мудрой и прозорливой большевистской настойчивости. Мы «победили – это верно», – говорит Сталин в 1935 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63