Я хочу сказать, мы должны искать его сами, если не хотим обращаться в полицию. С другой стороны… – Я помолчал, затем продолжил: – …если причина нападения на меня не устранена, а именно это мы предполагаем, то они – он, она или они – могут попытаться напасть снова.
У меня было ощущение, что эта мысль посещала уже обоих моих приятелей, но они не хотели высказывать ее вслух, чтобы не тревожить меня.
– Ни один фильм не стоит того, чтобы умирать за него, – сказал О'Хара.
– Этот фильм затронул дерьмо, которое спокойно лежало двадцать шесть лет, – отозвался я. – Потому и поднялась такая вонь. Теперь уже нет смысла раскаиваться в содеянном. У нас остается выбор – или окончательно поставить крест на фильме и удрать в панике – и каким окажется мое будущее, если я это сделаю? – или… э… выкопать из-под дерьма факты.
– Но, – с сомнением произнес Робби, – найдете ли вы что-нибудь? Я имею в виду, что когда это все только случилось, дело было совсем свежим, но полиция ничего не нашла.
– В полиции служат обычные люди, – ответил я. – Не непобедимые супермены. Если мы попытаемся и тоже ничего не найдем, то так тому и быть.
– Но с чего вы начнете?
– Как я уже говорил, отыщем кого-нибудь, кто понимает в ножах.
Пока мы говорили, стемнело. И в тот момент, когда Робби направился к выключателю, мы услышали, как открылась и закрылась дверь в передней и как тяжелые шаги протопали к нам по коридору.
В дверях кухни появился Пол, злой, исполненный подозрений. Он с яростным изумлением уставился на меня. Нерешительность, проявленная им во время нашей предыдущей встречи, исчезла. Несдержанность вернулась вновь.
– И что, по вашему мнению, вы здесь делаете? – спросил он. – Я говорил, чтобы вы держались подальше, но вы не желаете слушать!
– Я говорил Доротее, что хочу немного прибрать здесь.
– Я сам приберу дом. Я не желаю, чтобы вы находились здесь. А в ваших услугах, доктор Джилл, здесь не нуждаются. Выметайтесь, вы все.
Это был первый контакт О'Хары с Полом Панниром – чрезвычайно познавательный опыт.
– Откуда вы взяли ключ? – вызывающе вопросил Пол. – Или вы взломали дверь? – Тут он впервые прямо взглянул на О'Хару и заявил: – Кто вы, черт побери? Я хочу, чтобы вы все немедленно убирались вон!
Я сказал без эмоций:
– Это дом вашей матери, и я нахожусь здесь с ее разрешения.
Пол не слушал. Взгляд его упал на стол и прямо-таки прикипел к ножу.
На ноже почти не осталось крови, он более или менее очистился, пока его извлекали наружу через множество слоев полистирена и ткани, поэтому скорее всего вид ножа, а не догадки касательно его использования лишили на время Пола дара речи.
Он поднял глаза и встретился со мной взглядом; он был не в состоянии скрыть потрясение. Глаза его были так же темны из-за расширенных зрачков, как бледно было его лицо. Рот его открылся. Он не нашел что сказать и просто развернулся и выскочил из кухни в коридор, а потом наружу через переднюю дверь, оставив ее открытой.
– Кто это? – спросил О'Хара. – И что это вообще было?
– Его мать, – объяснил Робби, – получила тяжелые ножевые ранения в этом доме в прошлую субботу. Он мог подумать, что мы каким-то образом нашли оружие,
– А может, ты нашел? – повернулся ко мне О'Хара. – О чем ты пытался поведать мне вчера? Но это не тот нож, который ты нашел на Хите, верно?
– Не тот.
Он нахмурился.
– Я ничего не понимаю во всем этом.
Я тоже не понимал ничего, но где-то должно было быть объяснение. Ничего не случается без повода.
Я спросил Робби Джилла, убиравшего медицинские инструменты:
– Вы знаете кого-либо по имени Билл Робинсон, он чинит мотоциклы?
– Вы в порядке?
– Не на все сто процентов. Так знаете?
– Билл Робинсон, который чинит мотоциклы? Нет.
– Вы знаете город. Кто может знать?
– Вы серьезно?
– У него может находиться, – коротко пояснил я, – то, ради чего был разгромлен этот дом.
– Это то, о чем вы говорили мне? Я кивнул.
Робби придвинул к себе телефон, сверился с записной книжкой, которую достал из кармана, и набрал какой-то номер. Он обзвонил одного за другим четырех абонентов, но наконец отодвинул телефон и удовлетворенно кивнул.
– Билл Робинсон работает в гараже Ригли и живет где-то на Экснинг-Роуд. У него хобби – он механик по мотоциклам марки «Харлей-Дэвидсон».
– Отлично, – сказал я.
– Но, – возразил О'Хара, – что у всего этого общего с нашим фильмом?
– Ножи, – ответил я, – и то, что Валентин Кларк знал Джексона Уэллса.
– Удачи вам в возне с дерьмом, – пожелал Робби.
Босс оказался вислоносым тощим бизнесменом несколько старше сорока лет, не имевшим ни малейшего желания даже взглянуть на увеличивающиеся стопки коробок с отснятой пленкой. Он сказал, что не смотрит кино. Он презирает киноактеров. Он думает, что режиссеров следует подпускать к финансам только в наручниках. Его поле деятельности – это рискованные вложения капитала с гарантией размещения. Не то поле, подумал я.
Он потребовал немедленно представить ему отчет за каждый цент, истраченный с первого дня основных съемок, в результате чего производственный отдел О'Хары потратил целый день, записывая по пунктам такие вещи, как продовольствие, транспорт, плата грумам, губная помада и электрические лампочки.
Мы сидели вокруг обеденного стола в номере О'Хары, я уже сходил в свои апартаменты и переоделся. Поверх зашитой раны Робби наложил тугую повязку. Я по-прежнему чувствовал легкую дрожь, но был вполне в состоянии не выдать ее. Я сосредоточился на обсуждении поездки Зигги в Норвегию; обсуждение шло под минеральную воду и бренди.
– Дикие лошади! – негодующе воскликнул босс, обращаясь к О'Харе. – У вас не было разрешения на то, чтобы ввозить лошадей из Норвегии! Их нет в сценарии.
– Они есть в воображении повесившейся женщины, – ровным голосом объяснил О'Хара. – Ее воображаемая жизнь – это то, что компания считает лучшим в замысле фильма, и то, что должно быть на экране. Норвежские кони будут чудесным штрихом для рекламы и принесут больше денег, чем будут стоить нам.
Ответ О'Хары заставил босса замолчать; он хмурился, но, видимо, осознавал, что если будет чрезмерно мешать продюсеру высокого класса, то тот попросту уйдет из проекта, и весь замысел рухнет. В любом случае он обуздал свои агрессивные порывы и, читая отчет об уплате жокею-победителю, всего лишь чуть поморщился.
Счета были проверены, и босс желал поговорить о Говарде.
Я не желал.
О'Хара не желал.
На счастье, Говарда не оказалось в отеле, и разговор отпал сам собой. Я откланялся под предлогом своих ежевечерних совещаний с Монкриффом, и босс на прощание сказал, что верит в то, что мы в дальнейшем будем избегать «инцидентов», и заявил, что завтра утром должен будет увидеть съемки.
– Конечно, – легко согласился О'Хара, подмигнув мне. – График предусматривает диалоги, крупные планы и несколько сцен с людьми, входящими и выходящими из помещения весовой Хантингдонского ипподрома. Никаких сцен с толпой, они уже отсняты. Жокеи тоже завершили работу. Лошади будут перевезены обратно завтра после полудня. Благодаря отличной погоде и разумному руководству Томаса мы закончим съемки на ипподроме на день раньше.
Босс выглядел так, словно его укусила оса. Уходя, я гадал, может ли его хоть что-нибудь порадовать.
На мое совещание с Монкриффом заявились сразу Нэш и Сильва, каждый хотел продолжить практику частных репетиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
У меня было ощущение, что эта мысль посещала уже обоих моих приятелей, но они не хотели высказывать ее вслух, чтобы не тревожить меня.
– Ни один фильм не стоит того, чтобы умирать за него, – сказал О'Хара.
– Этот фильм затронул дерьмо, которое спокойно лежало двадцать шесть лет, – отозвался я. – Потому и поднялась такая вонь. Теперь уже нет смысла раскаиваться в содеянном. У нас остается выбор – или окончательно поставить крест на фильме и удрать в панике – и каким окажется мое будущее, если я это сделаю? – или… э… выкопать из-под дерьма факты.
– Но, – с сомнением произнес Робби, – найдете ли вы что-нибудь? Я имею в виду, что когда это все только случилось, дело было совсем свежим, но полиция ничего не нашла.
– В полиции служат обычные люди, – ответил я. – Не непобедимые супермены. Если мы попытаемся и тоже ничего не найдем, то так тому и быть.
– Но с чего вы начнете?
– Как я уже говорил, отыщем кого-нибудь, кто понимает в ножах.
Пока мы говорили, стемнело. И в тот момент, когда Робби направился к выключателю, мы услышали, как открылась и закрылась дверь в передней и как тяжелые шаги протопали к нам по коридору.
В дверях кухни появился Пол, злой, исполненный подозрений. Он с яростным изумлением уставился на меня. Нерешительность, проявленная им во время нашей предыдущей встречи, исчезла. Несдержанность вернулась вновь.
– И что, по вашему мнению, вы здесь делаете? – спросил он. – Я говорил, чтобы вы держались подальше, но вы не желаете слушать!
– Я говорил Доротее, что хочу немного прибрать здесь.
– Я сам приберу дом. Я не желаю, чтобы вы находились здесь. А в ваших услугах, доктор Джилл, здесь не нуждаются. Выметайтесь, вы все.
Это был первый контакт О'Хары с Полом Панниром – чрезвычайно познавательный опыт.
– Откуда вы взяли ключ? – вызывающе вопросил Пол. – Или вы взломали дверь? – Тут он впервые прямо взглянул на О'Хару и заявил: – Кто вы, черт побери? Я хочу, чтобы вы все немедленно убирались вон!
Я сказал без эмоций:
– Это дом вашей матери, и я нахожусь здесь с ее разрешения.
Пол не слушал. Взгляд его упал на стол и прямо-таки прикипел к ножу.
На ноже почти не осталось крови, он более или менее очистился, пока его извлекали наружу через множество слоев полистирена и ткани, поэтому скорее всего вид ножа, а не догадки касательно его использования лишили на время Пола дара речи.
Он поднял глаза и встретился со мной взглядом; он был не в состоянии скрыть потрясение. Глаза его были так же темны из-за расширенных зрачков, как бледно было его лицо. Рот его открылся. Он не нашел что сказать и просто развернулся и выскочил из кухни в коридор, а потом наружу через переднюю дверь, оставив ее открытой.
– Кто это? – спросил О'Хара. – И что это вообще было?
– Его мать, – объяснил Робби, – получила тяжелые ножевые ранения в этом доме в прошлую субботу. Он мог подумать, что мы каким-то образом нашли оружие,
– А может, ты нашел? – повернулся ко мне О'Хара. – О чем ты пытался поведать мне вчера? Но это не тот нож, который ты нашел на Хите, верно?
– Не тот.
Он нахмурился.
– Я ничего не понимаю во всем этом.
Я тоже не понимал ничего, но где-то должно было быть объяснение. Ничего не случается без повода.
Я спросил Робби Джилла, убиравшего медицинские инструменты:
– Вы знаете кого-либо по имени Билл Робинсон, он чинит мотоциклы?
– Вы в порядке?
– Не на все сто процентов. Так знаете?
– Билл Робинсон, который чинит мотоциклы? Нет.
– Вы знаете город. Кто может знать?
– Вы серьезно?
– У него может находиться, – коротко пояснил я, – то, ради чего был разгромлен этот дом.
– Это то, о чем вы говорили мне? Я кивнул.
Робби придвинул к себе телефон, сверился с записной книжкой, которую достал из кармана, и набрал какой-то номер. Он обзвонил одного за другим четырех абонентов, но наконец отодвинул телефон и удовлетворенно кивнул.
– Билл Робинсон работает в гараже Ригли и живет где-то на Экснинг-Роуд. У него хобби – он механик по мотоциклам марки «Харлей-Дэвидсон».
– Отлично, – сказал я.
– Но, – возразил О'Хара, – что у всего этого общего с нашим фильмом?
– Ножи, – ответил я, – и то, что Валентин Кларк знал Джексона Уэллса.
– Удачи вам в возне с дерьмом, – пожелал Робби.
Босс оказался вислоносым тощим бизнесменом несколько старше сорока лет, не имевшим ни малейшего желания даже взглянуть на увеличивающиеся стопки коробок с отснятой пленкой. Он сказал, что не смотрит кино. Он презирает киноактеров. Он думает, что режиссеров следует подпускать к финансам только в наручниках. Его поле деятельности – это рискованные вложения капитала с гарантией размещения. Не то поле, подумал я.
Он потребовал немедленно представить ему отчет за каждый цент, истраченный с первого дня основных съемок, в результате чего производственный отдел О'Хары потратил целый день, записывая по пунктам такие вещи, как продовольствие, транспорт, плата грумам, губная помада и электрические лампочки.
Мы сидели вокруг обеденного стола в номере О'Хары, я уже сходил в свои апартаменты и переоделся. Поверх зашитой раны Робби наложил тугую повязку. Я по-прежнему чувствовал легкую дрожь, но был вполне в состоянии не выдать ее. Я сосредоточился на обсуждении поездки Зигги в Норвегию; обсуждение шло под минеральную воду и бренди.
– Дикие лошади! – негодующе воскликнул босс, обращаясь к О'Харе. – У вас не было разрешения на то, чтобы ввозить лошадей из Норвегии! Их нет в сценарии.
– Они есть в воображении повесившейся женщины, – ровным голосом объяснил О'Хара. – Ее воображаемая жизнь – это то, что компания считает лучшим в замысле фильма, и то, что должно быть на экране. Норвежские кони будут чудесным штрихом для рекламы и принесут больше денег, чем будут стоить нам.
Ответ О'Хары заставил босса замолчать; он хмурился, но, видимо, осознавал, что если будет чрезмерно мешать продюсеру высокого класса, то тот попросту уйдет из проекта, и весь замысел рухнет. В любом случае он обуздал свои агрессивные порывы и, читая отчет об уплате жокею-победителю, всего лишь чуть поморщился.
Счета были проверены, и босс желал поговорить о Говарде.
Я не желал.
О'Хара не желал.
На счастье, Говарда не оказалось в отеле, и разговор отпал сам собой. Я откланялся под предлогом своих ежевечерних совещаний с Монкриффом, и босс на прощание сказал, что верит в то, что мы в дальнейшем будем избегать «инцидентов», и заявил, что завтра утром должен будет увидеть съемки.
– Конечно, – легко согласился О'Хара, подмигнув мне. – График предусматривает диалоги, крупные планы и несколько сцен с людьми, входящими и выходящими из помещения весовой Хантингдонского ипподрома. Никаких сцен с толпой, они уже отсняты. Жокеи тоже завершили работу. Лошади будут перевезены обратно завтра после полудня. Благодаря отличной погоде и разумному руководству Томаса мы закончим съемки на ипподроме на день раньше.
Босс выглядел так, словно его укусила оса. Уходя, я гадал, может ли его хоть что-нибудь порадовать.
На мое совещание с Монкриффом заявились сразу Нэш и Сильва, каждый хотел продолжить практику частных репетиций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75