— Ну... некоторых людей узнаешь сразу, — отцветила она, медленно отошла и вскоре с понурым и безутешным видом скрылась в коридоре, идущем вдоль кухни. Шеридан пробормотал что-то такое, отчего его соседи почувствовали себя неловко — это было видно по их лицам. Эмиль со своей командой, включая меня, тут же принялся накрывать к ужину столики, за которыми сидели пассажиры, и вскоре мы уже разносили горячий козий сыр и салат из редиски, за которыми последовали ломтики превосходного сыра «Шатобриан» с фасолью и морковной соломкой и, наконец, роскошный апельсиновый шербет, увенчанный взбитыми сливками и орехами. Почти все пассажиры продержались до самого конца, и похоже было, что это для них не так уж мучительно. Когда мы мыли посуду после битвы, я, разговаривая с Ангусом, высказал предположение, не мог ли кто-нибудь подмешать в его блюда что-нибудь такое, отчего пассажиры вскоре могут плохо себя почувствовать. У Ангуса это вызвало лишь холодную усмешку. Он убежденно заявил, что это абсолютно невозможно. Неужели я не заметил, что почти все продукты доставлены на поезд сырыми? Он готовит из них, а не просто разогревает замороженные обеды.
Я искренне заверил его, что на меня произвели большое впечатление его сноровка и проворство и что, на мой взгляд, все у него получается замечательно.
— Вы, актеры, всегда готовы придумать какой-нибудь невероятный сюжет, — сказал он уже более снисходительно.
В Виннипеге, в двух тысячах двухстах семидесяти километрах от Торонто по железной дороге, все сошли с поезда. На станции уже ждали два больших грузовика для перевозки лошадей, которых выводили из вагона по наклонной аппарели и таким же способом грузили на машины. Конюхи и Лесли Браун провели лошадей от поезда до грузовиков, присмотрели за их погрузкой, а потом сами с дорожными сумками потянулись к автобусу, который выехал со станции вслед за грузовиками и поехал на ипподром.
На площади перед вокзалом ждала вереница автобусов, чтобы развезти болельщиков по нескольким пригородным мотелям, а для владельцев лошадей предназначался длинный новый автобус с темными стеклами. Кое-кто из владельцев, в том числе Лорриморы, Даффодил и Филмер, заказали для себя персональный транспорт — лимузины, шоферы которых пошли к поезду, чтобы забрать багаж.
После того как пассажиры отбыли, поездная бригада убрала все движимое имущество и принадлежности под замок и присоединилась к актерам в последнем оставшемся автобусе. Я с интересом отметил, что полицейский поехал с нами по-прежнему высокий и внушительный, хотя его алая форма с медными пуговицами была уложена в сумку. Последним появился Джордж, неся кейс с бумагами и то и дело оглядываясь на поезд, словно соображая, не забыл ли чего. Он уселся через проход от меня и сказал, что состав на два дня отведут на боковой путь, тепловоз отцепят и будут использовать где-то еще, а у вагонов поставят охранника. Все это время отопление и свет будут отключены — вагоны снова оживут только послезавтра, за час до отправления. То, что от побережья до побережья поезд обслуживает одна и та же бригада, сказал он, стало возможно исключительно благодаря этим двум стоянкам для отдыха. Владельцы и некоторые актеры остановились в мотеле «Вестин», в котором, как сказала всем Нелл за ужином, есть танцевальный зал, всевозможные удобства и крытый бассейн на крыше. Для завтрака пассажирам поезда отведен отдельный зал, где каждое утро будет разыгрываться по сцене из представления. Помимо этого, каждый волен распоряжаться своим временем как пожелает: в городе есть хорошие магазины, хорошие рестораны и хороший ипподром. На ипподром и обратно всех будут доставлять специальным транспортом. Все мы вернемся в свои вагоны в среду, после скачек на приз Скакового поезда, и сразу после отправления со станции будут поданы коктейли и ужин. Публика, пребывавшая в прекрасном настроении, встретила ее объявление дружными аплодисментами. Я решил не останавливаться в одном и том же отеле ни с владельцами, ни с актерами, ни с болельщиками, ни с поездной бригадой и спросил Нелл, не может ли она посоветовать что-нибудь еще. Оказалось, что это не так просто.
— Мы разместили людей почти повсюду, — сказала она с сомнением в голосе. — Но в «Холидей-Инн» будет только несколько актеров — почему бы вам не попробовать устроиться туда? Хотя вообще-то... Есть одно место, куда мы никого не поселили, — это «Шератон». Но там, как и в «Вестине», дорого.
— Ну ничего, что-нибудь найду, — сказал я. Вскоре автобус с поездной бригадой остановился и все высадились, а я забрал свою сумку и скрылся пешком. Расспросив прохожих, я направился прямиком туда, куда больше никого не поселили.
Мой застегнутый на все пуговицы форменный плащ железнодорожной компании ничуть не смутил дежурных портье «Шератона» — проблема в том, сказали они, что у них нет мест. Уже поздний вечер, и мест нет ни в одном отеле города.
Вполголоса посовещавшись между собой, они в конце концов сообщили, что хотя одноместных номеров не осталось, но кто-то только что отказался от заказанного раньше люкса. Правда, они, с сомнением оглядев меня, сказали, что это вряд ли мне подойдет.
— Ничего, подойдет, — сказал я и с готовностью предъявил им свою кредитную карточку «Америкэн экспресс». И вскоре Томми-официант аккуратно повесил свой желтый жилет на белой подкладке, заказал в номер вина и через некоторое время после освежающего душа проспал целых восемь часов подряд, ни разу не увидев во сне Филмера.
Утром я позвонил миссис Бодлер и снова услышал в трубке ее почти девичий голос.
— Есть несколько сообщений для человека-невидимки, — весело сказала она. — Э-э... а вы все еще невидимка?
— В общем, по-моему, да.
— Билл говорит, что Вэл Кош хотел бы знать, остаетесь ли вы все еще невидимым для объекта. Вы понимаете, о чем он?
— Понимаю, и ответ — да.
— Они оба беспокоятся.
— И не они одни, — сказал я. — Пожалуйста, передайте им, что у объекта есть сообщник, который едет тем же поездом, — я думаю, среди болельщиков. Я один раз видел его и попытаюсь сфотографировать.
— Боже!
— Еще, пожалуйста, спросите их, не имеют ли какого-то значения в жизни объекта некоторые цифры, которые я вам сейчас сообщу.
— Любопытно, — сказала она. — Валяйте.
— Так вот, три цифры мне неизвестны. Скажем, три вопросительных знака. А потом один-пять-один.
— Три вопросительных знака, а потом один-пять-один. Правильно?
— Правильно. Я знаю, что это не номер его автомобиля, во всяком случае — того автомобиля, на котором он обычно ездит, но спросите их, не совпадают ли они как-нибудь с датой его рождения, или с номером его телефона, или с чем-нибудь еще, что может прийти им в голову. Мне нужно знать первые три цифры.
— Я спрошу Билла сразу же, как только кончу разговаривать с вами. Он сообщил мне для вас несколько ответов на ваши вчерашние вопросы.
— Замечательно.
— Вот эти ответы. Мистер и миссис Янг, которым принадлежит Спаржа, частые и желанные гости в Англии, и Жокейский клуб много раз приглашал их на скачки. Они были друзьями Эзры Гидеона. Вэл Кош не знает, известно ли им, что Эзра Гидеон продал двух лошадей мистеру Дж. А. Филмеру. В этом есть какой-то смысл?
— Да, — ответил я.
— Я рада, что вам понятно, о чем я говорю. А как насчет вот этого?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90