Тайна этих замечательных людей — никогда наяву не живших, но бессмертных, рожденных более века назад, но не стареющих, часто совсем не юных, но как бы воплощающих саму Юность, Романтику, Честь, — и сегодня не дает мне покоя. Путешественники, покорители пространств, они оказались — счастливейший удел! — и покорителями читательских сердец. Сколько мальчишеских душ спасено ими от подлости и вероломства. А разве не удивительно: фантомы, когда-то давно запечатленные чернилами на бумаге, и по сей день борются с вполне реальным грозным и могучим злом.
— Но побеждают ли? — предвижу вопрос изуверившегося, измученного нынешним своим несладким бытием современника.
И отвечаю, не слишком настаивая на собственной правоте:
— По крайней мере не дают победить себя. Остаются непо бедимыми.
Может, поэтому к ним опять столь пристальный интерес? Во времена крушения идеалов, когда взрывается прошлое и «ранеными», «контужеными» становятся целые поколения, очень важно вновь встретиться с верными старыми друзьями, никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяющими вышвырнуть себя на обочину жизни. Встретиться и еще раз попытаться понять — почему они такие? Разглядеть попристальней. Хотя, кажется, о них мы знаем все: как дружат, сражаются, идут к цели. Пожалуй, не знаем лишь одного — как любят. На это обращаешь внимание лишь перечитывая Жюля Верна. Жюль Верн-лирик знаком русскому читателю либо очень мало, либо совсем не знаком. В большинстве его романов любовная тема звучит в лучшем случае мимоходом, отнюдь не претендуя на центральное место.
Именно ощущение новизны, неожиданности возникло у меня после прочтения много лет назад «Зеленого Луча» и «Замка в Карпатах». А ознакомиться с этими романами мне посоветовал не кто иной, как… внук писателя Жан Жюль-Верн.
Об этой встрече стоит рассказать поподробнее.
В начале 70-х годов, работая в Париже, мне довелось присутствовать на одной сколь торжественной, столь и приятной церемонии: на верфи Ла-Сен близ Тулона готовили к спуску на воду транспортный рефрижератор «Нарвский залив», построенный французами для нашей страны. Прибывших из Парижа участников церемонии разместили в старомодной, но очень удобной и оригинально оформленной гостинице. Вход в нее напоминал борт корабля: круглые окна-иллюминаторы, вывеска с романтическим названием «Наутилус», массивный якорь у порога. Увидев в холле портрет Жюля Верна, выполненный маслом в доброй старой манере, а также несколько литографий XIX века, созданных по мотивам его произведений, я, естественно, поинтересовался у хозяйки, откуда такая приверженность памяти великого фантаста.
— Все очень просто. — Пухлые губки мадам изобразили любезную улыбку. — Этот дом некогда принадлежал Жюлю Верну.
— Простите, — смущенно возразил я, лихорадочно перебирая в памяти факты биографии писателя, — но ведь автор «Вокруг света в восемьдесят дней» никогда не жил в Тулоне.
К тому времени мне уже привелось побывать и в родном го-роде писателя Нанте, и в Амьене, где он окончил свой жизненный путь.
— К сожалению, вы ошибаетесь, месье. — Хорошенькие губки вытянулись в сердитую ниточку. — В нашем городе до сих пор живет внук писателя Жан Жюль-Верн.
... Через час я уже был на окраине Тулона в сонном, разомлевшем от жары поселке со странным названием Вьей Юба и стучался в двери небольшого утопавшего в зелени коттеджа. Самого хозяина застать тогда не удалось, но меня любезно приняли его домочадцы. Они подтвердили, что Жюль Берн действительно никогда не жил в Тулоне и что очаровательная владелица отеля просто-напросто «слегка преувеличивает». Затем гостю из России родственники Жана Жюль-Верна показали дорогие семейные реликвии: старинные двухметровые часы-ходики, принадлежавшие замечательному фантасту, намного опередившему свое время, еще кое-какие вещи и наконец — одну из рукописей писателя. С волнением перелистывал я пожелтевшие странички романа «Михаил Строгов», исписанные мелким почерком Жюля Верна, проделавшего, казалось, вместе с героем своей книги увлекательнейшее путешествие по Сибири. И снова, уже не в первый раз, меня поразило, как досконально знает этот автор не только историю, географию, этнографию, но и мельчайшие детали быта и нравов всякой описываемой им страны. Потому-то его романы не только занимательны, но и очень информационно насыщены, как принято говорить теперь.
Оставив новым знакомым визитную карточку, я вернулся в Париж и уже через несколько дней принимал у себя невысокого, немолодого и хрупкого на вид господина, который представился Жаном Жюль-Верном. За чашечкой кофе завязался неторопливый разговор о Жюле Берне, о его жизни и творчестве.
В то время Жан Жюль-Верн, которому было уже под восемьдесят, давно завершил карьеру Председателя трибунала высшей инстанции в Тулоне и, выйдя на пенсию, посвятил себя составлению биографии своего знаменитого предка. Он перерыл уйму архивов, не вылезал из библиотек, проштудировал все произведения Жюля Верна и был поражен гигантскими, поистине фантастическими масштабами труда своего деда: 83 романа, вошедших в основном в серию «Необыкновенные путешествия»! А в целом, по словам моего собеседника, все, написанное Жюлем Верном, включая не самые удачные ранние опыты в области драматургии. могло бы составить 120 — 130 томов. Причем многое вышедшее из под пера романиста до самого последнего времени оставалось неизвестным широкому кругу читателей, в особенности за пределами Франции.
— Доводилось ли вам, месье, читать «Зеленый Луч» или «Замок в Карпатах»? — спросил меня во время очередной нашей встречи Жан Жюль-Верн. — Нет? А ведь эти романы, помимо всего прочего, помогают пролить дополнительный свет на судьбу их автора.
По свидетельству внука писателя, в личной жизни Жюль Верн не был счастлив. В ранней молодости он влюбился в молоденькую и прехорошенькую жительницу Нанта Каролину. Однако эта первая и конечно же самая пылкая и искренняя любовь оказалась отвергнутой своенравной красоткой. Жестокий отказ оставил глубокую рану в чувствительной душе юноши. Потом было еще одно платоническое увлечение — и снова фиаско. Наконец молодой Жюль Верн «спустился с неба на землю»: встретив вдову с двумя детьми, он сделал ей предложение. К сожалению, этот брак также не принес неисправимому романтику подлинного счастья: эгоистичная Онорина де Виан не понимала и не разделяла литературных увлечений супруга, предпочитая отдавать все свое время нарядам и развлечениям. Стоит ли удивляться такому наблюдению: когда в произведениях Жюля Верна заходит речь о любви, в них появляется затаенная грусть — след несбывшейся мечты о счастье.
Думается, что с подобной интерпретацией можно согласиться. Роман «Зеленый Луч», написанный в 1882 году, в какой-то степени автобиографичен. В основе его — путевые записки Жюля Верна, сделанные в 1859 году, во время путешествия в Шотландию, а главный герой художник Оливер Синклер во многом напоминает самого автора.
Что же такое Зеленый Луч? Это — последний луч заходящего солнца, который можно увидеть только при особо благоприятной погоде в открытом море, в точке горизонта, где солнечный диск встречается с водной стихией. Однако Зеленый Луч — это еще и символ. Согласно старой шотландской легенде, тот, кому хоть однажды посчастливится его увидеть, обретет неоценимое сокровище — высшую прозорливость и сможет легко читать в собственном сердце и в сердцах других людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Но побеждают ли? — предвижу вопрос изуверившегося, измученного нынешним своим несладким бытием современника.
И отвечаю, не слишком настаивая на собственной правоте:
— По крайней мере не дают победить себя. Остаются непо бедимыми.
Может, поэтому к ним опять столь пристальный интерес? Во времена крушения идеалов, когда взрывается прошлое и «ранеными», «контужеными» становятся целые поколения, очень важно вновь встретиться с верными старыми друзьями, никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяющими вышвырнуть себя на обочину жизни. Встретиться и еще раз попытаться понять — почему они такие? Разглядеть попристальней. Хотя, кажется, о них мы знаем все: как дружат, сражаются, идут к цели. Пожалуй, не знаем лишь одного — как любят. На это обращаешь внимание лишь перечитывая Жюля Верна. Жюль Верн-лирик знаком русскому читателю либо очень мало, либо совсем не знаком. В большинстве его романов любовная тема звучит в лучшем случае мимоходом, отнюдь не претендуя на центральное место.
Именно ощущение новизны, неожиданности возникло у меня после прочтения много лет назад «Зеленого Луча» и «Замка в Карпатах». А ознакомиться с этими романами мне посоветовал не кто иной, как… внук писателя Жан Жюль-Верн.
Об этой встрече стоит рассказать поподробнее.
В начале 70-х годов, работая в Париже, мне довелось присутствовать на одной сколь торжественной, столь и приятной церемонии: на верфи Ла-Сен близ Тулона готовили к спуску на воду транспортный рефрижератор «Нарвский залив», построенный французами для нашей страны. Прибывших из Парижа участников церемонии разместили в старомодной, но очень удобной и оригинально оформленной гостинице. Вход в нее напоминал борт корабля: круглые окна-иллюминаторы, вывеска с романтическим названием «Наутилус», массивный якорь у порога. Увидев в холле портрет Жюля Верна, выполненный маслом в доброй старой манере, а также несколько литографий XIX века, созданных по мотивам его произведений, я, естественно, поинтересовался у хозяйки, откуда такая приверженность памяти великого фантаста.
— Все очень просто. — Пухлые губки мадам изобразили любезную улыбку. — Этот дом некогда принадлежал Жюлю Верну.
— Простите, — смущенно возразил я, лихорадочно перебирая в памяти факты биографии писателя, — но ведь автор «Вокруг света в восемьдесят дней» никогда не жил в Тулоне.
К тому времени мне уже привелось побывать и в родном го-роде писателя Нанте, и в Амьене, где он окончил свой жизненный путь.
— К сожалению, вы ошибаетесь, месье. — Хорошенькие губки вытянулись в сердитую ниточку. — В нашем городе до сих пор живет внук писателя Жан Жюль-Верн.
... Через час я уже был на окраине Тулона в сонном, разомлевшем от жары поселке со странным названием Вьей Юба и стучался в двери небольшого утопавшего в зелени коттеджа. Самого хозяина застать тогда не удалось, но меня любезно приняли его домочадцы. Они подтвердили, что Жюль Берн действительно никогда не жил в Тулоне и что очаровательная владелица отеля просто-напросто «слегка преувеличивает». Затем гостю из России родственники Жана Жюль-Верна показали дорогие семейные реликвии: старинные двухметровые часы-ходики, принадлежавшие замечательному фантасту, намного опередившему свое время, еще кое-какие вещи и наконец — одну из рукописей писателя. С волнением перелистывал я пожелтевшие странички романа «Михаил Строгов», исписанные мелким почерком Жюля Верна, проделавшего, казалось, вместе с героем своей книги увлекательнейшее путешествие по Сибири. И снова, уже не в первый раз, меня поразило, как досконально знает этот автор не только историю, географию, этнографию, но и мельчайшие детали быта и нравов всякой описываемой им страны. Потому-то его романы не только занимательны, но и очень информационно насыщены, как принято говорить теперь.
Оставив новым знакомым визитную карточку, я вернулся в Париж и уже через несколько дней принимал у себя невысокого, немолодого и хрупкого на вид господина, который представился Жаном Жюль-Верном. За чашечкой кофе завязался неторопливый разговор о Жюле Берне, о его жизни и творчестве.
В то время Жан Жюль-Верн, которому было уже под восемьдесят, давно завершил карьеру Председателя трибунала высшей инстанции в Тулоне и, выйдя на пенсию, посвятил себя составлению биографии своего знаменитого предка. Он перерыл уйму архивов, не вылезал из библиотек, проштудировал все произведения Жюля Верна и был поражен гигантскими, поистине фантастическими масштабами труда своего деда: 83 романа, вошедших в основном в серию «Необыкновенные путешествия»! А в целом, по словам моего собеседника, все, написанное Жюлем Верном, включая не самые удачные ранние опыты в области драматургии. могло бы составить 120 — 130 томов. Причем многое вышедшее из под пера романиста до самого последнего времени оставалось неизвестным широкому кругу читателей, в особенности за пределами Франции.
— Доводилось ли вам, месье, читать «Зеленый Луч» или «Замок в Карпатах»? — спросил меня во время очередной нашей встречи Жан Жюль-Верн. — Нет? А ведь эти романы, помимо всего прочего, помогают пролить дополнительный свет на судьбу их автора.
По свидетельству внука писателя, в личной жизни Жюль Верн не был счастлив. В ранней молодости он влюбился в молоденькую и прехорошенькую жительницу Нанта Каролину. Однако эта первая и конечно же самая пылкая и искренняя любовь оказалась отвергнутой своенравной красоткой. Жестокий отказ оставил глубокую рану в чувствительной душе юноши. Потом было еще одно платоническое увлечение — и снова фиаско. Наконец молодой Жюль Верн «спустился с неба на землю»: встретив вдову с двумя детьми, он сделал ей предложение. К сожалению, этот брак также не принес неисправимому романтику подлинного счастья: эгоистичная Онорина де Виан не понимала и не разделяла литературных увлечений супруга, предпочитая отдавать все свое время нарядам и развлечениям. Стоит ли удивляться такому наблюдению: когда в произведениях Жюля Верна заходит речь о любви, в них появляется затаенная грусть — след несбывшейся мечты о счастье.
Думается, что с подобной интерпретацией можно согласиться. Роман «Зеленый Луч», написанный в 1882 году, в какой-то степени автобиографичен. В основе его — путевые записки Жюля Верна, сделанные в 1859 году, во время путешествия в Шотландию, а главный герой художник Оливер Синклер во многом напоминает самого автора.
Что же такое Зеленый Луч? Это — последний луч заходящего солнца, который можно увидеть только при особо благоприятной погоде в открытом море, в точке горизонта, где солнечный диск встречается с водной стихией. Однако Зеленый Луч — это еще и символ. Согласно старой шотландской легенде, тот, кому хоть однажды посчастливится его увидеть, обретет неоценимое сокровище — высшую прозорливость и сможет легко читать в собственном сердце и в сердцах других людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34