н. э. в Прикамье как этнографический признак» (http://tataroved.ru) сообщает:
«Остеологические материалы Варнинского могильника поломской культуры получены из 50 погребений и с 22 поминальных участков. По видовым характеристикам черепа лошадей, крупного рогатого скота, так же как и в вышеописанных могильниках неволинской культуры, преобладают, но представляют собой в целом более пеструю: картину. Из 50 погребальных комплексов в 26 встречены остатки лошадей, в 18 случаях захоронения с костями крупного рогатого скота (ребра, позвонки), в 3 – сочетания остатков крупного и мелкого рогатого скота и в трех случаях – кости диких видов: лось, медведь, дикая утка. Из 26 погребальных случаев, представленных фрагментами лошадей, в 7 случаях были захоронены только целые головы коней, в 8 – только черепа и в 8 – только нижние челюсти. В 3 погребениях обнаружены следующие кости ног лошадей: пясть, вторая и третья фаланги, хвостовой позвонок. В процентном выражении эти данные составляют: захоронения с черепами и головы коня – 52 %, крупного рогатого скота – 42 % и части диких видов – 6 %. Поскольку кости крупного рогатого скота представляют собой обломки ребер и позвонков, они являются несомненно фрагментами заупокойной пищи. Данные возрастного анализа на костях лошадей из погребений человека говорят о том, что при захоронении людей убивали животных 6–7 лет и очень редко 12–15 лет.
По данным Семенова В. А, (см.: Семенов В. А. Варнинский могильник // Новый памятник поломской культуры. Ижевск, 1980), погребения Варнинского могильника поломской культуры располагались неровными рядами, вытянутыми преимущественно с севера на юг и реже с запада на восток. Размеры могил часто определялись социальным положением умерших».
Финно-угорские племена хоронили своих умерших по обряду ингумации. А. Г. Петренко датирует рассматриваемые в статье захоронения не ранее IV века (поселение «Лобач»), однако и это время уже позволяет делать кое-какие выводы.
Таким образом, исследования финно-угорских захоронений позволяют обосновано утверждать, что открытые на территории Вологодской области погребальные памятники, выполненые по обряду кремации, вряд ли входят в число финно-угорских.
Прошу обратить внимание еще и на следующие слора А. Г. Петренко: «Основные принципы погребально-поминальных обрядов у различных этнических групп людей сохраняются на протяжении многих столетий и являются наиболее устойчивым этническим признаком, несмотря порой на религиозные изменения. Поэтому исследования их представляются особенно интересными для выяснения этнической принадлежности археологических памятников».
Между тем, вышеприведенное «Описание всех в Российском государстве обитающих народов» повествует о погребальных обычаях, к примеру чувашей, следующее:
«Умерших своих погребают они по Черемисскому (марийскому. – К. П.) обыкновению… В Октябре же закапает всяк у могилы своих родственников овцу, корову, бычка., а иногда и лошадь и, сваря там же, едят так, что невеликие бывают остатки, кои кладут на могилу и ставят при том небольшую мерку пива».
Что же касается до похорон самих черемисов, то о них «Описание» сообщает следующее: «Покойников своих кладут они во гроб в самом лучшем одеянии. Похороны бывают в тот же самый день, в который кто умер; причем как мужчины, так и женщины провожают. На кладбище роют, могилы с Запада на Восток, и головою покойников кладут на Запад». Кстати говоря, обычай хоронить умерших в первый же день после смерти присутствует в описаниях погребальных обрядов многих финно-угорских племен и народов.
Безусловно, если у читателя мои выводы вызывают сомнение, то он может предпринять самостоятельное расследование, тем более, что материалов о погребальных обрядах славян, тюрков и финно– угров в сети Интернет вполне достаточно.
Никто не будет отрицать, что в этногенезе великорусского народа приняли участие еще и финские племена. Иногда данный факт преподносится с некоторой непонятной иронией, дескать, русские есть ославяненные финны, а вовсе не славяне. Впрочем, если посмотреть, сколько нелепых измышлений высказывается и в адрес славян, то становится непонятным, чем финны – то могут быть хуже?
В чем тут дело? Все такие околонаучные рассуждения, в принципе, есть проявление информационных войн, которые в том же Интернете ведут все против всех. Размышляя такими категориями, можно договориться и до того, что, к примеру, восточные немцы есть «онемеченные славяне», и прочее. Лично меня, в принципе, подобные эскапады о «высших» и «низших» расах мало трогают. Все это неважно. Великорусский народ есть славя-но-финнский сплав. О пропорциях этого сплава можно рассуждать сколько угодно. Важно другое. Сплав этот оказался весьма удачным, стоит только вспомнить, кто первым приступил к освоению космоса, однако основным вопросом будет являться время начала слияния.
В целом есть три точки зрения. В. О. Ключевский считает, что синтез начался с середины XII века. Современные археологические данные (см.: Башенъкин А. Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда. Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997; http://booksite.ru) позволяют отнести время начала сплавления с V–VI ее., т. е. с появлением на территории Северо-Восточной Европы кривичей. Между тем данные, полученные А. Н. Башенкиным, могут сдвинуть это время на тысячу лет ранее и даже далее.
Так почему не сдвигаем?
Вот это самый интересный вопрос.
Однако сейчас мы вернемся к статье Р. Доманского «Горнило народов». Безусловно, для великоросского национального самолюбия будет достаточно лестно, что Прародина индоевропейцев находилась где-то в районе Москвы. Хотя, зная наших людей, можно утверждать, что их не особенно заботит и предполагаемое начало нашей истории с 862 года. Приятно, конечно, быть очень древним народом, но и молодым народом приятно быть не менее. Все еще впереди. Так что, многое зависит от того, с какой точки зрения смотреть на вопросы начала нашего великорусского этногенеза.
На первый взгляд стремление Р. Доманского поместить прародину индоевропейцев в район великорусских областей стоит в том же ряду, что и попытки германских историков сместить прародину индоевропейцев в сторону Запада, куда-нибудь на север Германии. По таким принципам работает достаточно большое количество ученых. Между тем, в статье Р. Доманского содержится два положения, которые сразу вызвали во мне полное сочувствие к его рассуждениям.
Первое. «В 1934 году Институт археологии опубликовал работу известного нашего археолога Петра Николаевича Третьякова „Происхождение земледелия“, к сожалению, мало оцененную до сих пор. Автор писал, что родину земледелия видят обычно лишь в долинах Месопотамии, Нила и Инда. Но, видимо, есть еще один центр. До изобретения плужного земледелия – а это довольно позднее событие в истории человечества – люди были слишком слабы, чтобы бороться с буйной сорной растительностью Юга. А в лесах Севера у древнего человека была могучая помощь в виде огня, способного глубоко прожигать почву, уничтожая сорняки, их корни и вместе с тем удобряя ее золой. На пережженных лесных землях первые три года получают небывалый для любой другой системы урожай с прибавкой до 150 раз против посеянного зерна – „сам-150“ (Р.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
«Остеологические материалы Варнинского могильника поломской культуры получены из 50 погребений и с 22 поминальных участков. По видовым характеристикам черепа лошадей, крупного рогатого скота, так же как и в вышеописанных могильниках неволинской культуры, преобладают, но представляют собой в целом более пеструю: картину. Из 50 погребальных комплексов в 26 встречены остатки лошадей, в 18 случаях захоронения с костями крупного рогатого скота (ребра, позвонки), в 3 – сочетания остатков крупного и мелкого рогатого скота и в трех случаях – кости диких видов: лось, медведь, дикая утка. Из 26 погребальных случаев, представленных фрагментами лошадей, в 7 случаях были захоронены только целые головы коней, в 8 – только черепа и в 8 – только нижние челюсти. В 3 погребениях обнаружены следующие кости ног лошадей: пясть, вторая и третья фаланги, хвостовой позвонок. В процентном выражении эти данные составляют: захоронения с черепами и головы коня – 52 %, крупного рогатого скота – 42 % и части диких видов – 6 %. Поскольку кости крупного рогатого скота представляют собой обломки ребер и позвонков, они являются несомненно фрагментами заупокойной пищи. Данные возрастного анализа на костях лошадей из погребений человека говорят о том, что при захоронении людей убивали животных 6–7 лет и очень редко 12–15 лет.
По данным Семенова В. А, (см.: Семенов В. А. Варнинский могильник // Новый памятник поломской культуры. Ижевск, 1980), погребения Варнинского могильника поломской культуры располагались неровными рядами, вытянутыми преимущественно с севера на юг и реже с запада на восток. Размеры могил часто определялись социальным положением умерших».
Финно-угорские племена хоронили своих умерших по обряду ингумации. А. Г. Петренко датирует рассматриваемые в статье захоронения не ранее IV века (поселение «Лобач»), однако и это время уже позволяет делать кое-какие выводы.
Таким образом, исследования финно-угорских захоронений позволяют обосновано утверждать, что открытые на территории Вологодской области погребальные памятники, выполненые по обряду кремации, вряд ли входят в число финно-угорских.
Прошу обратить внимание еще и на следующие слора А. Г. Петренко: «Основные принципы погребально-поминальных обрядов у различных этнических групп людей сохраняются на протяжении многих столетий и являются наиболее устойчивым этническим признаком, несмотря порой на религиозные изменения. Поэтому исследования их представляются особенно интересными для выяснения этнической принадлежности археологических памятников».
Между тем, вышеприведенное «Описание всех в Российском государстве обитающих народов» повествует о погребальных обычаях, к примеру чувашей, следующее:
«Умерших своих погребают они по Черемисскому (марийскому. – К. П.) обыкновению… В Октябре же закапает всяк у могилы своих родственников овцу, корову, бычка., а иногда и лошадь и, сваря там же, едят так, что невеликие бывают остатки, кои кладут на могилу и ставят при том небольшую мерку пива».
Что же касается до похорон самих черемисов, то о них «Описание» сообщает следующее: «Покойников своих кладут они во гроб в самом лучшем одеянии. Похороны бывают в тот же самый день, в который кто умер; причем как мужчины, так и женщины провожают. На кладбище роют, могилы с Запада на Восток, и головою покойников кладут на Запад». Кстати говоря, обычай хоронить умерших в первый же день после смерти присутствует в описаниях погребальных обрядов многих финно-угорских племен и народов.
Безусловно, если у читателя мои выводы вызывают сомнение, то он может предпринять самостоятельное расследование, тем более, что материалов о погребальных обрядах славян, тюрков и финно– угров в сети Интернет вполне достаточно.
Никто не будет отрицать, что в этногенезе великорусского народа приняли участие еще и финские племена. Иногда данный факт преподносится с некоторой непонятной иронией, дескать, русские есть ославяненные финны, а вовсе не славяне. Впрочем, если посмотреть, сколько нелепых измышлений высказывается и в адрес славян, то становится непонятным, чем финны – то могут быть хуже?
В чем тут дело? Все такие околонаучные рассуждения, в принципе, есть проявление информационных войн, которые в том же Интернете ведут все против всех. Размышляя такими категориями, можно договориться и до того, что, к примеру, восточные немцы есть «онемеченные славяне», и прочее. Лично меня, в принципе, подобные эскапады о «высших» и «низших» расах мало трогают. Все это неважно. Великорусский народ есть славя-но-финнский сплав. О пропорциях этого сплава можно рассуждать сколько угодно. Важно другое. Сплав этот оказался весьма удачным, стоит только вспомнить, кто первым приступил к освоению космоса, однако основным вопросом будет являться время начала слияния.
В целом есть три точки зрения. В. О. Ключевский считает, что синтез начался с середины XII века. Современные археологические данные (см.: Башенъкин А. Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда. Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997; http://booksite.ru) позволяют отнести время начала сплавления с V–VI ее., т. е. с появлением на территории Северо-Восточной Европы кривичей. Между тем данные, полученные А. Н. Башенкиным, могут сдвинуть это время на тысячу лет ранее и даже далее.
Так почему не сдвигаем?
Вот это самый интересный вопрос.
Однако сейчас мы вернемся к статье Р. Доманского «Горнило народов». Безусловно, для великоросского национального самолюбия будет достаточно лестно, что Прародина индоевропейцев находилась где-то в районе Москвы. Хотя, зная наших людей, можно утверждать, что их не особенно заботит и предполагаемое начало нашей истории с 862 года. Приятно, конечно, быть очень древним народом, но и молодым народом приятно быть не менее. Все еще впереди. Так что, многое зависит от того, с какой точки зрения смотреть на вопросы начала нашего великорусского этногенеза.
На первый взгляд стремление Р. Доманского поместить прародину индоевропейцев в район великорусских областей стоит в том же ряду, что и попытки германских историков сместить прародину индоевропейцев в сторону Запада, куда-нибудь на север Германии. По таким принципам работает достаточно большое количество ученых. Между тем, в статье Р. Доманского содержится два положения, которые сразу вызвали во мне полное сочувствие к его рассуждениям.
Первое. «В 1934 году Институт археологии опубликовал работу известного нашего археолога Петра Николаевича Третьякова „Происхождение земледелия“, к сожалению, мало оцененную до сих пор. Автор писал, что родину земледелия видят обычно лишь в долинах Месопотамии, Нила и Инда. Но, видимо, есть еще один центр. До изобретения плужного земледелия – а это довольно позднее событие в истории человечества – люди были слишком слабы, чтобы бороться с буйной сорной растительностью Юга. А в лесах Севера у древнего человека была могучая помощь в виде огня, способного глубоко прожигать почву, уничтожая сорняки, их корни и вместе с тем удобряя ее золой. На пережженных лесных землях первые три года получают небывалый для любой другой системы урожай с прибавкой до 150 раз против посеянного зерна – „сам-150“ (Р.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60