Шакал заволновался.
– Это Алексис взял! Я ему говорил оставить, а он захватил и сказал…
– Ну и сволочь! – Дверь одной из комнат распахнулась, и в холл влетел огромного роста мужчина, полуголый, в шортах, сделанных из старых джинсов. – Ты же сам сказал, давай привезем хоть что-нибудь! Говорил ведь! Подонок!.. Шеф! – страстно обратился Алексис к Лысану. – Я три раза говорил Шакалу: оставь в покое одежду этого парня! А он все схватил, засунул в сумку и унес! Вот в этой сумке унес! – Алексис тяжелыми шагами протопал к дивану, поднял полиэтиленовый пакет с изображением бутылки рома и швырнул Шакалу под ноги.
Алексис производил неизгладимое впечатление. Голова Алексиса имела форму большого кокосового ореха. Самой заметной деталью лица были толстые густые брови, которые, срастаясь, доходили почти до середины переносицы. Начиная каждую фразу, Алексис делал неожиданное резкое движение головой вниз и налево, роняя ее так, словно она свободно ходила на спрятанных в многочисленных складках шеи шарнирах. В этом движении было что-то от укоризны школьного наставника, что неплохо сочеталось с удивленно-вопросительным выражением больших карих глаз. Но одновременно огромные брови Алексиса решительно и резко взмывали вверх, а рот злобно скалился.
Его лицо запоминалось непонятным соединением несоединимого, странной и пугающей противоречивостью выражений. Присмотревшись к этому лицу, непредвзятый наблюдатель сначала удивится, а затем почувствует отвращение, страх и отвернется.
Лысан не без удовольствия наблюдал за склокой своих подчиненных. Потом продолжил дознание:
– И дома, значит, тоже ничего?.. Хотя какая на вас надежда! – Лысан махнул рукой и пригорюнился. – Хоть что-нибудь должно же быть у него дома! – выговорил он наконец, поглядывая на Шакала исподлобья так, словно тот пытается скрыть от него это «что-нибудь».
– Шакал смотрел у него в столе, а я прошелся по квартире! – Алексис говорил громко и сбивчиво. – Ничего похожего на тару. Кругом развешаны разные твари, рыбы, крабы, разная мерзость… – Алексис гадливо передернулся, стараясь убедить Лысана, что то, с чем ему пришлось иметь дело, действительно мерзость. – И потом, шеф, вы же велели не оставлять следов. Так можно было бы поковыряться кое-где ножом…
– А в столе только бумаги и книги! – вставил Шакал. – Ничего похожего на тару. И вообще, я думаю, что он не держит ничего дома…
Алексис уставился на Шакала, внезапно его лицо приняло злобное выражение, и усы задрожали.
– Шеф, скажите Шакалу, чтобы прекратил свои штучки с предохранителями! Если я его поймаю за этим делом – прибью! У меня кондиционер каждые полчаса отключается! Каждый раз, как дурак, бегаю, ставлю на место предохранитель, а через пятнадцать минут – бац! – снова отключается! А у него в комнате работает все время! Собака!..
Шакал имел большой талант по части мелких пакостей. Пока Алексис отдыхал после ночных приключений, Шакал не поленился, разобрал щиток с предохранителями и действительно напутал там что-то так хитро, что кондиционер в комнате Алексиса стал выключаться. Алексис проснулся от кошмара. Он плавал в собственном поту.
– Шеф, это его глупые фантазии! Я переключатели не трогал. Пусть пойдет вниз к администратору и вызовет электрика. А если он меня ударит, я на все плюну и уеду!
– Значит, так! Пусть Алексис спит в другой комнате, рядом с кухней. Там все работает, – решил проблему Лысан и, довольный своим соломоновым решением, начал успокаиваться.
Номер, который занимала компания, состоял из большого холла, кухни и четырех комнат, в каждой из которых было по две кровати. Лысан на всякий случай занял номер побольше, с двумя выходами, благо, это почти ничего не стоило. В зимний период гостиница «Подкова» стояла пустой, если не считать постоянно проживающих в ней тараканов. Лысана соблазняло то, что в этой гостинице, в уединении, им легче будет оставаться незамеченными.
И здесь он глубоко заблуждался. Напротив, единственные обитатели «Подковы» стали предметом повышенного интереса персонала гостиницы, который томился от безделья. Горничные и коридорные успели уже заметить и обсудить решительно все – от походки Лысана до безобразных шорт Алексиса, и уж бог знает почему, новые постояльцы гостиницы казались им неизъяснимо странными. Такие люди не посещали Ринкон Иносенте.

* * *
Зазвенел колокольчик, и голос Марии, прерываемый громкими восклицаниями и чмоканьем, с которым целуются жители Эль-Параисо, возвестил о появлении Роберто Кастельяноса, частого и желанного гостя в доме графа. Через несколько секунд Роберто вошел в гостиную, поймав на руки летевшую к нему Люси.
Роберто Кастельянос, майор пограничной службы Эль-Параисо, был среднего роста мулат, с большими карими глазами. У майора была довольно светлая кожа и правильные европейские черты лица, и все же любой из жителей Эль-Параисо безошибочно узнал бы в нем мулата. Главным и бесспорным признаком его негритянского происхождения были жесткие, мелкокудрявые волосы коричневато-пепельного оттенка.
Графиня и майор обожали друг друга. Роберто любил девочку так, как мог бы любить собственного ребенка, если бы у майора были дети. Привязанность Люси к Роберто была, может быть, не менее прочной, но основа этой привязанности заключалась в том, что он всегда баловал ее, всегда умел порадовать так, как никто другой.
Майор Кастельянос в свободное время (а свободного времени, как у любого из граждан Эль-Параисо, у него было достаточно) любил шить из разных мягких тряпочек, кусочков меха и прочих материалов удивительно милые, забавные и мягкие игрушки – зверей, птиц, рыб и даже людей. Свои произведения майор дарил графине. Из подаренных им игрушек легко можно было бы устроить целую выставку.
На этот раз он достал из чемоданчика большого желто-оранжевого цыпленка и протянул Люси. Графиня поцеловала майора в щеку, осторожно взяла цыпленка из его рук и начала поглаживать по мягкой спинке. Потом она понесла подарок майора в другую комнату – показать бабушке Марии, пожилой негритянке, которая вела хозяйство в доме графа, была и поваром, и нянькой, и служанкой одновременно и при этом не только не тяготилась своей работой, но гордилась ею, считая, что ей крупно повезло.
Граф Хуан Сантос Родригес и майор похлопали друг друга по спине – так должны здороваться старые друзья в Эль-Параисо. Граф усадил гостя в кресло-качалку, а сам расположился напротив в таком же кресле. Разговор шел светский. Майор рассказывал о том, что у него почти нет работы, что совершенно случайно ему попался на глаза кусок желтого бархата и он от души развлекся, создавая этого цыпленка.
Граф вставлял в разговор отдельные реплики. Наконец полуприкрытые улыбающиеся глаза майора выжидательно остановились. Спокойно и непринужденно он смотрел в лицо графа и ждал. Не так уж часто граф звонил майору и просил приехать как можно скорее, не объясняя никаких причин такой странной для Эль-Параисо просьбы.
– Я прошу меня извинить, Роберто, – начал Хуан. – Я оторвал тебя от дел, и тем не менее, мне кажется, это было необходимо. Луис заболел, вернее, он очень плохо себя чувствует… Сейчас он спит, но с ним что-то случилось, что-то очень странное и неприятное. – Граф коротко пересказал суть происшедшего и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86