Я еще не забыл, сколько писали газеты о парне, который поймал на вокзале грабителя. Сама идея процесса мне нравится, Луиси. Эль-Параисо – остров, не покоренный мафией. И пусть эти господа посмотрят, как обращаются с ними здесь и как будут обращаться, если они сунутся сюда. Это будет полезно, Луиси. Со своей стороны, я готов предстать перед правосудием Эль-Параисо и дать любые показания по этому делу.
– Изобретательность майора Кастельяноса не знает ни границ, ни меры, – язвительно отозвался Луис, глядя майору в глаза. – Поставить «жучки» в доме друга! Гениальная идея! Скажи мне, милый друг, Роберто, Ивис – тоже твой агент? Все-таки эта чрезмерная простота, с которой здесь делаются часто совсем не простые вещи, меня убивает… Я задал вопрос!
– Нет, Хуан, наш Луиси действительно спятил! Я встаю и ухожу и не вернусь, пока ты его не подлечишь! При чем здесь эта девчонка? Я бы не отказался от такого агента! Но она почему-то предпочитает спать с вот такими смазливыми и нахальными мальчишками!
Губы Луиса слегка вздрагивали. Он с трудом сдерживал улыбку. Луис не умел долго злиться.
– Я не договорил! Наш доверчивый граф может подумать, что ты действительно хочешь, чтобы я участвовал в процессе. Он просто недооценивает твоей изобретательности!
Майор решительно встал из-за стола.
– Мария! – прогремел его голос. – Ты превзошла саму себя! Все свиньи Эль-Параисо будут теперь молиться, чтобы ты, и только ты, готовила из них жаркое! Я пошел! Кстати, Луиси, «парго», которую ты подстрелил, мерзнет в холодильной камере. Это непорядок! Мы договорились, что вечером ее запекут в гриле и она приедет сюда на машине под охраной Гидо. Надеюсь, ты ничего не имеешь против? Так что лечись, чико! Чтобы к вечеру вся дурь из тебя вышла! Начнем чествовать нашего героя! Ну-ну, не надо таращить на меня глаза, я уже уезжаю. До вечера! За тобой остается «дайкири». Да, «жучки» у тебя дома убраны. И вообще все прибрали, так что смело можешь идти. А винчестер получишь, когда перестанешь ругать меня. Неблагодарный мальчишка! – уже спускаясь по ступенькам, прокричал Роберто Кастельянос.
* * *
В гостиной танцевала небольшая толпа. Здесь были все, кого майор Кастельянос решил захватить с собой в гости к графу, те, кого, в свою очередь, решили захватить гости майора, и, наконец, гости гостей майора.
Нравы Эль-Параисо просты и беспредельно демократичны. Если вы приглашаете в гости друга, то с ним обязательно придет несколько его друзей, каждый из которых захватит подругу или, в крайнем случае, целый выводок двоюродных братьев и сестер. Следует принимать это как неизбежное следствие приглашения. Майор пригласил только Гидо, но среди друзей, знакомых и родственников Гидо оказалось почти два десятка людей, пожелавших навестить доктора. Разумеется, была Мария с многочисленными детьми и внуками, была жена майора Кас-тельяноса, томная блондинка, имеющая четырех сестер, каждая из которых, естественно, привела с собой мужа или друга. Словом, была «фиеста» в духе Эль-Параисо.
Радушный граф с помощью гостей подготовил гостиную к приему. В углу комнаты на большом столе красовалась уже наполовину съеденная, и от этого казавшаяся еще больше, рыбина. «Парго» готовили в гриле в ресторане под непосредственным руководством и наблюдением Гидо. Пиво принесли с собой гости. Гидо привез на служебной машине глыбу льда, и целая пирамида переложенных льдом ящиков с пивом возвышалась на террасе.
Граф перезнакомился с гостями и предоставил заботам майора Кастельяноса, который собственноручно вырезал из «парго» куски ароматного бело-розового мяса и раскладывал по картонным тарелочкам. Гости шумно хвалили рыбу, угощали друг друга пивом и ждали Луиса, который вскоре появился с заспанным лицом и с магнитолой.
Луис хорошо знал вкусы жителей Эль-Параисо и сразу поставил кассету с последними записями Оскара, чем вызвал взрыв одобрения у многочисленных гостей графа Хуана Сантоса Родригеса. Но гости не бросились танцевать, как неизбежно должно было случиться. Напротив, с появлением Луиса все несколько напряглись, стали строже, и, когда Луис, включив музыку, собрался вернуться в холл к графу, самый старший среди мужчин, аптекарь, дальний родственник Гидо по материнской линии, поднял бокал с пивом.
– Я хочу поднять бокал за одного мужественного парня, карахо! – грозно прохрипел тщедушный аптекарь и окинул заспанного Луиса восхищенным взглядом. – Я хочу выпить за тебя, Луиси, за твою силу, за твою победу над этими ублюдками! Мы все восхищаемся тобой, Луиси! – выкрикнул аптекарь и бросился хлопать Луиса по лопаткам и чокаться.
Луис изумленно посмотрел на собравшуюся публику, поднял свой бокал, немного отпил и прибавил звук магнитофона. И на этот раз никто из гостей уже не остался на месте. С чувством выполненного гражданского долга гости пустились в пляс так, как умеют танцевать только в Эль-Параисо.
Луис вернулся в холл и тяжело опустился в кресло-качалку напротив графа. Графиня, которая сновала среди гостей и устала от того, что ее целовали и трогали за волосы десятки незнакомых людей, пробежала в гостиную танцевать с Педрито, которого принарядили по случаю праздника и он стал походить на увеличенную копию куклы-негритенка, подаренной графине майором Кастельяносом. На нем был белый костюм с малиновой бабочкой на шее.
– Однако, Роберто не бросает слов на ветер! – недовольно выговорил Луис. – Только что мне устроили овацию. Слава богу, я вовремя догадался включить музыку и повернуть твоих гостей лицом к делу, для которого они созданы.
Луис принимал неизбежную многочисленность гостей как должное. Время от времени он сам подвергался вторжениям шумных студенческих компаний. Они входили в дом Луиса с восторженными криками, радостно смеялись, требовали, чтобы Луис поставил им музыку и танцевал вместе с ними, не интересуясь, хочется этого Луису или нет. Если хозяину было не до них, студенты с таким же веселым смехом уходили, ничуть не обижаясь. Им достаточно было услышать фразу «Я занят», и они, извинившись, шли куда-то еще, по дороге вспоминая, где здесь еще поблизости могут включить для них музыку. В этом была своя прелесть, понимать которую Луис уже научился. Он перестал воспринимать массовые дружественные визиты как зло и даже находил это забавным.
Дверь распахнулась, и графиня, а вслед за ней целый выводок разноцветных и разновозрастных детей влетели из гостиной.
– Луиси! Они хотят смотреть на тебя! – объявила графиня, и дети выстроились полукругом и уставились на Луиса. Десятка два разноцветных глаз настороженно и пытливо смотрели на него. Дети знали о Луисе что-то очень интересное и важное.
– Видишь, какой ты интересный, Котенук! – радовалась графиня. – Все на тебя смотреть приходят! И я буду смотреть, ладно?
Луис расхохотался. Он любил играть с детьми. Критически осмотрев группу экскурсантов, Луис выбрал девочку лет девяти и поманил ее пальцем. Девочка осторожно подошла, и Луис прошептал ей на ухо:
– Послушай меня внимательно, малышка! Всем, кто будет смотреть на меня долго, я в конце вечера откушу ухо. – Девочка отпрянула в сторону. – Не бойся, – шептал Луис, притягивая ее к себе. – Я вижу, что у тебя уши невкусные. А остальным откушу! Только никому ни слова! Ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Изобретательность майора Кастельяноса не знает ни границ, ни меры, – язвительно отозвался Луис, глядя майору в глаза. – Поставить «жучки» в доме друга! Гениальная идея! Скажи мне, милый друг, Роберто, Ивис – тоже твой агент? Все-таки эта чрезмерная простота, с которой здесь делаются часто совсем не простые вещи, меня убивает… Я задал вопрос!
– Нет, Хуан, наш Луиси действительно спятил! Я встаю и ухожу и не вернусь, пока ты его не подлечишь! При чем здесь эта девчонка? Я бы не отказался от такого агента! Но она почему-то предпочитает спать с вот такими смазливыми и нахальными мальчишками!
Губы Луиса слегка вздрагивали. Он с трудом сдерживал улыбку. Луис не умел долго злиться.
– Я не договорил! Наш доверчивый граф может подумать, что ты действительно хочешь, чтобы я участвовал в процессе. Он просто недооценивает твоей изобретательности!
Майор решительно встал из-за стола.
– Мария! – прогремел его голос. – Ты превзошла саму себя! Все свиньи Эль-Параисо будут теперь молиться, чтобы ты, и только ты, готовила из них жаркое! Я пошел! Кстати, Луиси, «парго», которую ты подстрелил, мерзнет в холодильной камере. Это непорядок! Мы договорились, что вечером ее запекут в гриле и она приедет сюда на машине под охраной Гидо. Надеюсь, ты ничего не имеешь против? Так что лечись, чико! Чтобы к вечеру вся дурь из тебя вышла! Начнем чествовать нашего героя! Ну-ну, не надо таращить на меня глаза, я уже уезжаю. До вечера! За тобой остается «дайкири». Да, «жучки» у тебя дома убраны. И вообще все прибрали, так что смело можешь идти. А винчестер получишь, когда перестанешь ругать меня. Неблагодарный мальчишка! – уже спускаясь по ступенькам, прокричал Роберто Кастельянос.
* * *
В гостиной танцевала небольшая толпа. Здесь были все, кого майор Кастельянос решил захватить с собой в гости к графу, те, кого, в свою очередь, решили захватить гости майора, и, наконец, гости гостей майора.
Нравы Эль-Параисо просты и беспредельно демократичны. Если вы приглашаете в гости друга, то с ним обязательно придет несколько его друзей, каждый из которых захватит подругу или, в крайнем случае, целый выводок двоюродных братьев и сестер. Следует принимать это как неизбежное следствие приглашения. Майор пригласил только Гидо, но среди друзей, знакомых и родственников Гидо оказалось почти два десятка людей, пожелавших навестить доктора. Разумеется, была Мария с многочисленными детьми и внуками, была жена майора Кас-тельяноса, томная блондинка, имеющая четырех сестер, каждая из которых, естественно, привела с собой мужа или друга. Словом, была «фиеста» в духе Эль-Параисо.
Радушный граф с помощью гостей подготовил гостиную к приему. В углу комнаты на большом столе красовалась уже наполовину съеденная, и от этого казавшаяся еще больше, рыбина. «Парго» готовили в гриле в ресторане под непосредственным руководством и наблюдением Гидо. Пиво принесли с собой гости. Гидо привез на служебной машине глыбу льда, и целая пирамида переложенных льдом ящиков с пивом возвышалась на террасе.
Граф перезнакомился с гостями и предоставил заботам майора Кастельяноса, который собственноручно вырезал из «парго» куски ароматного бело-розового мяса и раскладывал по картонным тарелочкам. Гости шумно хвалили рыбу, угощали друг друга пивом и ждали Луиса, который вскоре появился с заспанным лицом и с магнитолой.
Луис хорошо знал вкусы жителей Эль-Параисо и сразу поставил кассету с последними записями Оскара, чем вызвал взрыв одобрения у многочисленных гостей графа Хуана Сантоса Родригеса. Но гости не бросились танцевать, как неизбежно должно было случиться. Напротив, с появлением Луиса все несколько напряглись, стали строже, и, когда Луис, включив музыку, собрался вернуться в холл к графу, самый старший среди мужчин, аптекарь, дальний родственник Гидо по материнской линии, поднял бокал с пивом.
– Я хочу поднять бокал за одного мужественного парня, карахо! – грозно прохрипел тщедушный аптекарь и окинул заспанного Луиса восхищенным взглядом. – Я хочу выпить за тебя, Луиси, за твою силу, за твою победу над этими ублюдками! Мы все восхищаемся тобой, Луиси! – выкрикнул аптекарь и бросился хлопать Луиса по лопаткам и чокаться.
Луис изумленно посмотрел на собравшуюся публику, поднял свой бокал, немного отпил и прибавил звук магнитофона. И на этот раз никто из гостей уже не остался на месте. С чувством выполненного гражданского долга гости пустились в пляс так, как умеют танцевать только в Эль-Параисо.
Луис вернулся в холл и тяжело опустился в кресло-качалку напротив графа. Графиня, которая сновала среди гостей и устала от того, что ее целовали и трогали за волосы десятки незнакомых людей, пробежала в гостиную танцевать с Педрито, которого принарядили по случаю праздника и он стал походить на увеличенную копию куклы-негритенка, подаренной графине майором Кастельяносом. На нем был белый костюм с малиновой бабочкой на шее.
– Однако, Роберто не бросает слов на ветер! – недовольно выговорил Луис. – Только что мне устроили овацию. Слава богу, я вовремя догадался включить музыку и повернуть твоих гостей лицом к делу, для которого они созданы.
Луис принимал неизбежную многочисленность гостей как должное. Время от времени он сам подвергался вторжениям шумных студенческих компаний. Они входили в дом Луиса с восторженными криками, радостно смеялись, требовали, чтобы Луис поставил им музыку и танцевал вместе с ними, не интересуясь, хочется этого Луису или нет. Если хозяину было не до них, студенты с таким же веселым смехом уходили, ничуть не обижаясь. Им достаточно было услышать фразу «Я занят», и они, извинившись, шли куда-то еще, по дороге вспоминая, где здесь еще поблизости могут включить для них музыку. В этом была своя прелесть, понимать которую Луис уже научился. Он перестал воспринимать массовые дружественные визиты как зло и даже находил это забавным.
Дверь распахнулась, и графиня, а вслед за ней целый выводок разноцветных и разновозрастных детей влетели из гостиной.
– Луиси! Они хотят смотреть на тебя! – объявила графиня, и дети выстроились полукругом и уставились на Луиса. Десятка два разноцветных глаз настороженно и пытливо смотрели на него. Дети знали о Луисе что-то очень интересное и важное.
– Видишь, какой ты интересный, Котенук! – радовалась графиня. – Все на тебя смотреть приходят! И я буду смотреть, ладно?
Луис расхохотался. Он любил играть с детьми. Критически осмотрев группу экскурсантов, Луис выбрал девочку лет девяти и поманил ее пальцем. Девочка осторожно подошла, и Луис прошептал ей на ухо:
– Послушай меня внимательно, малышка! Всем, кто будет смотреть на меня долго, я в конце вечера откушу ухо. – Девочка отпрянула в сторону. – Не бойся, – шептал Луис, притягивая ее к себе. – Я вижу, что у тебя уши невкусные. А остальным откушу! Только никому ни слова! Ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86