Но, к вашему утешению (если вашим родным языком является один из языков флектирующих и если вам очень хочется, чтобы у него были шансы стать чемпионом «длиннословия»), есть и другие способы получать из односложных слов многосложные, да еще какие многосложные!
САМОЕ ДЛИННОЕ СЛОВО МАРКА ТВЕНА
Знаменитый юморист почему-то очень охотно касался в своих произведениях различных особенностей именно немецкого языка. Он возвращался к ним неоднократно.
Как известно, язык этот обладает способностью образовывать сложные слова, подобные нашим «Фарфортрест» или «Ленинградуголь». В немецких военных книгах, например, то и дело натыкаешься на такие термины, как «вер-махт» (оружие+сила=армия), «панцер-шиф» (броня+корабль= броненосец), «флугцойг» (полёт+снаряд= самолет) и т. п.
Между этими терминами и нашими обычными сложными словами есть разница: те мы образовываем обязательно при помощи соединительной гласной «о» или «е» (сам-о-лет, земл-е-роб) и, надо сказать, прибегаем к ним без особой охоты. Немцы же (как и англичане), хотя и могут применять в таких случаях вместо соединительного согласного суффикс родительного падежа «-с» (рейс-с-вер, криг-с-гефангенэ), нередко обходятся без него, а используют они такой способ словопроизводства буквально на каждом шагу.
Правда, это свойственно, как мы видели, и китайскому языку. Но если в Китае или в Англии допускается образование по этому способу слов из двух, много из трех корней, то немецкому языку никаких границ в этом смысле не положено. Сравнительно недлинные, односложные и двусложные слова, как намагниченные, притягиваются друг к другу и соединяются в единое целое без каких-либо «заклепок» – изменений.
В русском языке:
В немецком языке:
сам + ходить = самоход
нэбель + верфер = нэбельверфер
(Nebel + Werfer = Nebelwerfer)
(туман + метатель = дымовой завесчик)
земля + трясение = землетрясение
вооль + бефинден = воольбефинден
(Wohl + befinden = Wohlbefinden)
(хорошо + пребывать = здоровье)
язык + знание = языкознание
фогель + фенгер = фогельфенгер
(Vogel + F?nger = Vogelf?nger)
(птица + ловец = птицелов)
И если у нас каждое такое многосложное слово выглядит как сравнительно редкое отклонение от нормы (лишь в переводах с древних языков то и дело попадаются «розоперстые» и «пестросандальные» богини), то в Германии они не смущают никого.
Вот почему в «Войне и мире» Л. Толстого старый князь Болконский, посмеиваясь над бездарным австрийским военным советом (по-немецки: «Гофкригсрат»; от слов «гоф» = «двор», «криг» = «война» и «рат» = «совет»), по праву называет его «гофкригсзурстшнапсратом».
Такого слова никогда не было в немецких словарях. Но любой немец, услышав его, прекрасно бы понял, что оно означает: «Гоф+кригс+вурст+шнапс+рат» – «придворный военно-колбасно-водочный совет».
В длиннейшем слове этом нет ровно ничего непозволительного с точки зрения правил немецкой грамматики. Она знает слова и того длиннее.
Филателисты могут найти в старых каталогах немецкую марку, выпущенную когда-то в память путешествия последнего кайзера Вильгельма II в Иерусалим. Она называлась так: «КайзерВильгельмИерузалэмсрайзегедэхтнисбрифкартенпостмаркэ».
А один советский языковед в своей книжке о языке упоминает о немецкой надписи, которую он читал на дверях одной из комнат какого-то ученого клуба:
«Центральвиссеншафтлихгелээртермэншэнлебэнсбедингунгенфербессэрунгсауссшусстрэффпунктклассэ»[].
Это слово, вероятно, было придумано в шутку, но построено-то оно было по всем правилам немецкого «словосложения»; означало оно примерно что-то вроде: «комната комиссии по улучшению жизни ученых».
Вот этой примечательной способности немецкого языка и дивится в своем рассказе американский юморист Марк Твен.
«В одной немецкой газете, – уверяет он, – я сам читал такую весьма занятную историю:
Готтентоты (по-немецки: «хоттенто?тэн»), как известно, ловят в пустынях кенгуру (по-немецки «бойтельра?тте» – сумчатая крыса). Они обычно сажают их в клетки («ко?ттэр»), снабженные решетчатыми крышками («латтенги?ттер») для защиты от непогоды («ве?ттэр»).
Благодаря замечательным правилам немецкой грамматики всё это вместе – кенгуру и клетки – получает довольно удобное название:
«Латтенгиттерветтэркоттэрбёйтельраттэ».
Однажды в тех местах, в городе Шраттертро?ттэле[], был схвачен негодяй, убивший готтентотку, мать двоих детей.
Такая женщина по-немецки должна быть названа «хоттентотэнму?ттэр», а ее убийца сейчас же получил в устах граждан имя «шраттертроттэльхоттентотэнмуттэраттэнтэтэр», ибо убийца – по-немецки «аттэнтэтэр».
Преступника поймали и за неимением других помещений посадили в одну из клеток для кенгуру, о которых выше было рассказано. Он бежал, но снова был изловлен. Счастливый своей удачей, негр-охотник быстро явился к старшине племени.
– Я поймал этого… Бёйтельра?ттэ! Кенгуру! – в волнении вскричал он.
– Кенгуру? Какого? – сердито спросил потревоженный начальник.
– Как какого? Этого самого! Ляттэнги?ттэрветтэрко?ттэрбёйтельра?ттэ.
– Яснее! Таких у нас много… Непонятно, чему ты так радуешься?
– Ах ты, несчастье какое! – возмутился негр, положил на землю лук и стрелы, набрал в грудь воздуха и выпалил:
– Я поймал шраттертро?ттэльхоттэнтоттэнмуттэраттэнтэтэрляттэнги?ттерветтэркоттэрбёйтельра?ттэ! Вот кого!
Тут начальник подскочил, точно подброшенный пружиной:
– Так что же ты мне сразу не сказал этого так коротко и ясно, как сейчас?!»
Автор «Тома Сойера» и «Гека Финна», можно думать, не слишком считался с немецкими словарями, когда писал свой смешной рассказ. Города «Шраттертроттэль» вы на картах мира не найдете. Неграм несвойственно болтать между собой по-немецки. Кенгуру отродясь не жили в Южной Африке. Наверняка выдумана и немецкая газета, и невежественная корреспонденция в ней, и само это слово, напоминающее скорее тяжеловесный железнодорожный состав, чем обычное существительное. Не выдумал Марк Твен одного – действительной способности немецкого языка нанизывать таким образом одно на другое обычные слова-корни, превращая их в длиннейшее сложное образование.
Способность эта свойственна не одному только немецкому языку. Ученые люди, пользуясь латинскими и греческими корнями для обозначения химических веществ, иной раз соединяют их в слова ничуть не короче марктвеновских. Тут это неудивительно; если интересующее химиков вещество состоит из доброго десятка составных элементов, то они и сочетают вместе десять их названий: кто им может помешать?
Тот, кто, по несчастью, болел малярией, принимал, вероятно, желтый горький порошок, называемый в аптеках акрихи?ном. У него есть, однако, другое, более точное химическое наименование. Химики зовут его:
«Метоксихлордиэтиламинометилбутиламиноакридин».
Может быть, вы скажете, это не слово? Нет, это всё-таки слово, и слово русское. Его можно склонять (попробуйте!). Вы сразу же увидите, что это существительное, а не глагол. Вы не поверите, если я вам скажу, что его можно сочетать с прилагательным «желтая». «Нет, – возразите вы, – „желтый“! Это мужской род!» Значит, это слово!
Можно найти и прилагательные такой же почти длины:
«Метилциклогексентилметилбарбитуровая кислота».
«Тетраметилдиаминодифентиазониевый хлорид» и т. п.
Попробуйте-ка возразите, если я скажу, что и это русские слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
САМОЕ ДЛИННОЕ СЛОВО МАРКА ТВЕНА
Знаменитый юморист почему-то очень охотно касался в своих произведениях различных особенностей именно немецкого языка. Он возвращался к ним неоднократно.
Как известно, язык этот обладает способностью образовывать сложные слова, подобные нашим «Фарфортрест» или «Ленинградуголь». В немецких военных книгах, например, то и дело натыкаешься на такие термины, как «вер-махт» (оружие+сила=армия), «панцер-шиф» (броня+корабль= броненосец), «флугцойг» (полёт+снаряд= самолет) и т. п.
Между этими терминами и нашими обычными сложными словами есть разница: те мы образовываем обязательно при помощи соединительной гласной «о» или «е» (сам-о-лет, земл-е-роб) и, надо сказать, прибегаем к ним без особой охоты. Немцы же (как и англичане), хотя и могут применять в таких случаях вместо соединительного согласного суффикс родительного падежа «-с» (рейс-с-вер, криг-с-гефангенэ), нередко обходятся без него, а используют они такой способ словопроизводства буквально на каждом шагу.
Правда, это свойственно, как мы видели, и китайскому языку. Но если в Китае или в Англии допускается образование по этому способу слов из двух, много из трех корней, то немецкому языку никаких границ в этом смысле не положено. Сравнительно недлинные, односложные и двусложные слова, как намагниченные, притягиваются друг к другу и соединяются в единое целое без каких-либо «заклепок» – изменений.
В русском языке:
В немецком языке:
сам + ходить = самоход
нэбель + верфер = нэбельверфер
(Nebel + Werfer = Nebelwerfer)
(туман + метатель = дымовой завесчик)
земля + трясение = землетрясение
вооль + бефинден = воольбефинден
(Wohl + befinden = Wohlbefinden)
(хорошо + пребывать = здоровье)
язык + знание = языкознание
фогель + фенгер = фогельфенгер
(Vogel + F?nger = Vogelf?nger)
(птица + ловец = птицелов)
И если у нас каждое такое многосложное слово выглядит как сравнительно редкое отклонение от нормы (лишь в переводах с древних языков то и дело попадаются «розоперстые» и «пестросандальные» богини), то в Германии они не смущают никого.
Вот почему в «Войне и мире» Л. Толстого старый князь Болконский, посмеиваясь над бездарным австрийским военным советом (по-немецки: «Гофкригсрат»; от слов «гоф» = «двор», «криг» = «война» и «рат» = «совет»), по праву называет его «гофкригсзурстшнапсратом».
Такого слова никогда не было в немецких словарях. Но любой немец, услышав его, прекрасно бы понял, что оно означает: «Гоф+кригс+вурст+шнапс+рат» – «придворный военно-колбасно-водочный совет».
В длиннейшем слове этом нет ровно ничего непозволительного с точки зрения правил немецкой грамматики. Она знает слова и того длиннее.
Филателисты могут найти в старых каталогах немецкую марку, выпущенную когда-то в память путешествия последнего кайзера Вильгельма II в Иерусалим. Она называлась так: «КайзерВильгельмИерузалэмсрайзегедэхтнисбрифкартенпостмаркэ».
А один советский языковед в своей книжке о языке упоминает о немецкой надписи, которую он читал на дверях одной из комнат какого-то ученого клуба:
«Центральвиссеншафтлихгелээртермэншэнлебэнсбедингунгенфербессэрунгсауссшусстрэффпунктклассэ»[].
Это слово, вероятно, было придумано в шутку, но построено-то оно было по всем правилам немецкого «словосложения»; означало оно примерно что-то вроде: «комната комиссии по улучшению жизни ученых».
Вот этой примечательной способности немецкого языка и дивится в своем рассказе американский юморист Марк Твен.
«В одной немецкой газете, – уверяет он, – я сам читал такую весьма занятную историю:
Готтентоты (по-немецки: «хоттенто?тэн»), как известно, ловят в пустынях кенгуру (по-немецки «бойтельра?тте» – сумчатая крыса). Они обычно сажают их в клетки («ко?ттэр»), снабженные решетчатыми крышками («латтенги?ттер») для защиты от непогоды («ве?ттэр»).
Благодаря замечательным правилам немецкой грамматики всё это вместе – кенгуру и клетки – получает довольно удобное название:
«Латтенгиттерветтэркоттэрбёйтельраттэ».
Однажды в тех местах, в городе Шраттертро?ттэле[], был схвачен негодяй, убивший готтентотку, мать двоих детей.
Такая женщина по-немецки должна быть названа «хоттентотэнму?ттэр», а ее убийца сейчас же получил в устах граждан имя «шраттертроттэльхоттентотэнмуттэраттэнтэтэр», ибо убийца – по-немецки «аттэнтэтэр».
Преступника поймали и за неимением других помещений посадили в одну из клеток для кенгуру, о которых выше было рассказано. Он бежал, но снова был изловлен. Счастливый своей удачей, негр-охотник быстро явился к старшине племени.
– Я поймал этого… Бёйтельра?ттэ! Кенгуру! – в волнении вскричал он.
– Кенгуру? Какого? – сердито спросил потревоженный начальник.
– Как какого? Этого самого! Ляттэнги?ттэрветтэрко?ттэрбёйтельра?ттэ.
– Яснее! Таких у нас много… Непонятно, чему ты так радуешься?
– Ах ты, несчастье какое! – возмутился негр, положил на землю лук и стрелы, набрал в грудь воздуха и выпалил:
– Я поймал шраттертро?ттэльхоттэнтоттэнмуттэраттэнтэтэрляттэнги?ттерветтэркоттэрбёйтельра?ттэ! Вот кого!
Тут начальник подскочил, точно подброшенный пружиной:
– Так что же ты мне сразу не сказал этого так коротко и ясно, как сейчас?!»
Автор «Тома Сойера» и «Гека Финна», можно думать, не слишком считался с немецкими словарями, когда писал свой смешной рассказ. Города «Шраттертроттэль» вы на картах мира не найдете. Неграм несвойственно болтать между собой по-немецки. Кенгуру отродясь не жили в Южной Африке. Наверняка выдумана и немецкая газета, и невежественная корреспонденция в ней, и само это слово, напоминающее скорее тяжеловесный железнодорожный состав, чем обычное существительное. Не выдумал Марк Твен одного – действительной способности немецкого языка нанизывать таким образом одно на другое обычные слова-корни, превращая их в длиннейшее сложное образование.
Способность эта свойственна не одному только немецкому языку. Ученые люди, пользуясь латинскими и греческими корнями для обозначения химических веществ, иной раз соединяют их в слова ничуть не короче марктвеновских. Тут это неудивительно; если интересующее химиков вещество состоит из доброго десятка составных элементов, то они и сочетают вместе десять их названий: кто им может помешать?
Тот, кто, по несчастью, болел малярией, принимал, вероятно, желтый горький порошок, называемый в аптеках акрихи?ном. У него есть, однако, другое, более точное химическое наименование. Химики зовут его:
«Метоксихлордиэтиламинометилбутиламиноакридин».
Может быть, вы скажете, это не слово? Нет, это всё-таки слово, и слово русское. Его можно склонять (попробуйте!). Вы сразу же увидите, что это существительное, а не глагол. Вы не поверите, если я вам скажу, что его можно сочетать с прилагательным «желтая». «Нет, – возразите вы, – „желтый“! Это мужской род!» Значит, это слово!
Можно найти и прилагательные такой же почти длины:
«Метилциклогексентилметилбарбитуровая кислота».
«Тетраметилдиаминодифентиазониевый хлорид» и т. п.
Попробуйте-ка возразите, если я скажу, что и это русские слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98