Он поставил греться воду для кофе и снова пошел к Бриго.
Великан лежал с открытыми глазами. Услышав приближение Килкенни, он повернул к нему голову.
— Рита уехала в Кап, — сказал Килкенни. — Она пришлет к тебе Прайса Диксона. Он, оказывается, доктор, — добавил он.
— Знаю. Я давно это знал.
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо. — Бриго помолчал и добавил: — Слабость.
— Хорошо. Лежи тихо. — Килкенни принес револьвер со стойки бара. — Я оставлю тебе это. А сам схожу в лавку, добуду чего-нибудь поесть и сразу вернусь.
Килкенни вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь. Улица была пуста. Даже случайный крик мула не нарушал тишину. Он пересек улицу и поскребся в дверь лавки Лезерса. Ответа не было. Не колеблясь, он уперся в дверь плечом, приподнял ручку и толкнул. Замок слетел, и дверь распахнулась.
Из глубины лавки послышался голос Лезерса.
— Эй, там! — возмущенно воскликнул он. — Что вы делаете?
— Надо было открывать, когда я стучал. Я подумал, что мне можно войти.
— Но дверь была заперта!
— Ой, правда? — Килкенни невинно посмотрел на дверь. — Да что ты говоришь! Но сейчас она определенно не заперта!
— Я уже говорил однажды, что ничего не буду тебе продавать, — продолжал возмущаться Лезерс.
— Да, верно, — скромно подтвердил Килкенни. — Но я надеялся, что ты передумаешь. Где ты был последние дни, Лезерс? Вокруг кое-что переменилось и переменится еще больше.
Килкенни швырнул на прилавок шмат бекона, положил в бумажный пакет дюжину яиц и собрал еще кое-что на свой вкус. Яйца он положил отдельно, но наполнил сумку разными полезными вещами, включая две коробки патронов 44-го калибра.
Достав из кармана деньги, он бросил их на прилавок:
— Лезерс, — сказал он, — ты не только трус, но еще и глупец. Зачем тебе было ехать на Запад? Эта страна не для тебя. Твоя стихия — маленький цивилизованный городишко, где ты можешь пресмыкаться перед властью и ползать на брюхе каждый раз, как на тебя посмотрят косо.
— Хейл тебе покажет! — сердито крикнул Лезерс.
— Лезерс, — терпеливо продолжал Килкенни, — неужели до тебя еще не дошло, что Хейлу конец? Половина его людей разбежалась да еще и украла его скот. Сам Хейл нашел себе нору и спрятался в нее. А если он проживет еще тридцать дней, то будет приговорен к смертной казни. Ты прожил всю свою жизнь в чужой тени — частично из-за своей святоши-жены. Если Король Билл ей случайно улыбался, она ходила, ошалев от счастья. Беда ваша в том, что она — сноб, а ты — слабак. Вот, Лезерс, возьми на чай. Собери свою наличность, набери продуктов для долгой дороги и уезжай поскорее.
— А моя лавка?
— Через несколько часов в город ворвется Малыш Хейл со своим отрядом. Они в ярости, и ты увидишь, много ли у них уважения к таким людишкам, как ты. А если они не выставят тебя, то это сделают Хэтфилды. Ты отказал нам в припасах, когда мы в них нуждались. Но теперь Хейлу пришел конец, и тебе вместе с ним. Для тебя здесь больше места нет. Если Седар уцелеет, в чем я сомневаюсь, мы сровняем его с землей и построим на его месте новый город, и в нем будут жить люди, которые стоят на собственных ногах и думают собственной головой, такие, как Перкинс из Блейзера. — И Килкенни, собрав припасы, вернулся в салун.
Бриго не спал. Он слегка приподнялся на постели, держа револьвер в руке.
Килкенни прошел на кухню, сварил кофе и бульон для Бриго. Великан был так слаб, что его пришлось поить с ложечки.
Время от времени Килкенни посматривал в окно. Освещенная солнцем улица по-прежнему была пуста. Никакого движения. Но отряд Малыша уже возвращался в город, и Килкенни хотел успеть встретить его снаружи.
Из задней двери салуна он увидел повозку, стоявшую у изгороди корраля футах в пятидесяти от него.
Интересно, есть ли в сарае лошади и чьи они?
Килкенни взбил несколько яиц, поджарил бекон и выпил несколько чашек кофе.
Бриго снова уснул. У него был жар. На улице по-прежнему никого. Килкенни дворами прошел к корралю. В конюшне стояло несколько лошадей; он надел на них упряжь и вывел на улицу, оставив записку, что лошади потребовались для перевозки раненого и будут возвращены.
Он впряг лошадей в повозку и повел под уздцы к черному ходу «Дворца». Принеся матрас и подушки, устроил на повозке постель.
Потом он поставил повозку под деревьями, привязал лошадей и вернулся в салун. Бриго спал, и Килкенни заколебался, будить ли его: ведь сон — лучшее лекарство, особенно при конституции Бриго. Но все равно без медицинской помощи не обойтись, а док Поллард, человек Хейла, удрал в Замок.
Килкенни подошел к двери и перекрыл ее брусом, уселся у стола и стал ждать, глядя на улицу. Затем взял со стола оставленную с вечера колоду карт и принялся небрежно тасовать.
Рита, должно быть, уже у Хэтфилдов. По крайней мере, он на это надеется. Ну и дурак же он! Нужно было просить ее выйти за него замуж еще до отъезда из Техаса. Она могла бы поехать с ним. В конце концов он далеко не так известен, как Хардин или Хикок, и может просто исчезнуть из виду.
Тогда почему не сделать это теперь? Что проку жалеть о прошлом? Его счастье стояло перед ним, сияя ему в лицо. А если его вдруг убьют? Ведь люди часто погибают неожиданно. Он давно понял, что Рита — та девушка, которая ему нужна. И как ни прекрасна долина в высоких горах, есть и другие красивые места. К примеру, Калифорния. Там его не знают.
Рита такая красивая, нежная и умная, да к тому же еще и сильная. Она знает, кто она есть и кем хочет быть.
И тут ему вспомнились лица многих жен тех отважных мужчин, которые приняли смерть, пытаясь установить торжество закона в своих маленьких приграничных общинах. Килкенни сам не раз приносил им известия о смерти и два раза доставлял женам тела погибших мужей. Собственно, это его до сих пор и останавливало.
Бартрам любит Салли Крейн. Скоро они поженятся. Килкенни вспомнил ее милое юное лицо, раскрасневшееся от радости, и снова почувствовал себя старым и усталым.
Огромный мексиканец спал. Килкенни на цыпочках подошел к двери и выглянул на улицу. Тишина. Над вершинами гор собирались тучи. Если пойдет дождь, то трудно будет везти Джейма. Пророкотал гром, словно зов далеких труб. Килкенни вернулся к с. толу и сел. Потом сходил в кухню и из сумки, набитой у Лезерса, достал яблоко.
Он откусил яблоко, и сочный хруст громко прозвучал в пустой зале.
Глава 20
Было уже за полдень, когда на пыльной улице появилась плотно сбитая группа всадников. Не ожидая неприятностей, они ехали, покачиваясь в седлах, словно усталые пастухи. Их лошади, равно как и одежда, и бороды, были в пыли. И только на револьверах пыли не было.
Они не испытывали угрызений совести, потому что убийство было их ремеслом. Более мягкие уже покинули команду Хейла. Остались самые отпетые, самые закоренелые, игравшие по самым высоким ставкам.
Впереди на кроваво-рыжем жеребце ехал Ли Райт. Справа и чуть позади от него — Джефф Небел, за ним Тенди Уэйд, которого разыскивали за убийство в Техасе, Миссури и на Индейской Территории, затем Курт Уайлд — десять решительных вооруженных мужчин въехали в Седар под полуденным солнцем.
Данн и Рейвиц неизвестно почему не вернулись в Замок, но никого это не взволновало. Тем двоим было велено привезти женщину, а если они решили приберечь ее для себя, то ее надо отнять. Если же им помешал Бриго, то надо отнять ее у Бриго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Великан лежал с открытыми глазами. Услышав приближение Килкенни, он повернул к нему голову.
— Рита уехала в Кап, — сказал Килкенни. — Она пришлет к тебе Прайса Диксона. Он, оказывается, доктор, — добавил он.
— Знаю. Я давно это знал.
— Как ты себя чувствуешь?
— Плохо. — Бриго помолчал и добавил: — Слабость.
— Хорошо. Лежи тихо. — Килкенни принес револьвер со стойки бара. — Я оставлю тебе это. А сам схожу в лавку, добуду чего-нибудь поесть и сразу вернусь.
Килкенни вышел на крыльцо и прикрыл за собой дверь. Улица была пуста. Даже случайный крик мула не нарушал тишину. Он пересек улицу и поскребся в дверь лавки Лезерса. Ответа не было. Не колеблясь, он уперся в дверь плечом, приподнял ручку и толкнул. Замок слетел, и дверь распахнулась.
Из глубины лавки послышался голос Лезерса.
— Эй, там! — возмущенно воскликнул он. — Что вы делаете?
— Надо было открывать, когда я стучал. Я подумал, что мне можно войти.
— Но дверь была заперта!
— Ой, правда? — Килкенни невинно посмотрел на дверь. — Да что ты говоришь! Но сейчас она определенно не заперта!
— Я уже говорил однажды, что ничего не буду тебе продавать, — продолжал возмущаться Лезерс.
— Да, верно, — скромно подтвердил Килкенни. — Но я надеялся, что ты передумаешь. Где ты был последние дни, Лезерс? Вокруг кое-что переменилось и переменится еще больше.
Килкенни швырнул на прилавок шмат бекона, положил в бумажный пакет дюжину яиц и собрал еще кое-что на свой вкус. Яйца он положил отдельно, но наполнил сумку разными полезными вещами, включая две коробки патронов 44-го калибра.
Достав из кармана деньги, он бросил их на прилавок:
— Лезерс, — сказал он, — ты не только трус, но еще и глупец. Зачем тебе было ехать на Запад? Эта страна не для тебя. Твоя стихия — маленький цивилизованный городишко, где ты можешь пресмыкаться перед властью и ползать на брюхе каждый раз, как на тебя посмотрят косо.
— Хейл тебе покажет! — сердито крикнул Лезерс.
— Лезерс, — терпеливо продолжал Килкенни, — неужели до тебя еще не дошло, что Хейлу конец? Половина его людей разбежалась да еще и украла его скот. Сам Хейл нашел себе нору и спрятался в нее. А если он проживет еще тридцать дней, то будет приговорен к смертной казни. Ты прожил всю свою жизнь в чужой тени — частично из-за своей святоши-жены. Если Король Билл ей случайно улыбался, она ходила, ошалев от счастья. Беда ваша в том, что она — сноб, а ты — слабак. Вот, Лезерс, возьми на чай. Собери свою наличность, набери продуктов для долгой дороги и уезжай поскорее.
— А моя лавка?
— Через несколько часов в город ворвется Малыш Хейл со своим отрядом. Они в ярости, и ты увидишь, много ли у них уважения к таким людишкам, как ты. А если они не выставят тебя, то это сделают Хэтфилды. Ты отказал нам в припасах, когда мы в них нуждались. Но теперь Хейлу пришел конец, и тебе вместе с ним. Для тебя здесь больше места нет. Если Седар уцелеет, в чем я сомневаюсь, мы сровняем его с землей и построим на его месте новый город, и в нем будут жить люди, которые стоят на собственных ногах и думают собственной головой, такие, как Перкинс из Блейзера. — И Килкенни, собрав припасы, вернулся в салун.
Бриго не спал. Он слегка приподнялся на постели, держа револьвер в руке.
Килкенни прошел на кухню, сварил кофе и бульон для Бриго. Великан был так слаб, что его пришлось поить с ложечки.
Время от времени Килкенни посматривал в окно. Освещенная солнцем улица по-прежнему была пуста. Никакого движения. Но отряд Малыша уже возвращался в город, и Килкенни хотел успеть встретить его снаружи.
Из задней двери салуна он увидел повозку, стоявшую у изгороди корраля футах в пятидесяти от него.
Интересно, есть ли в сарае лошади и чьи они?
Килкенни взбил несколько яиц, поджарил бекон и выпил несколько чашек кофе.
Бриго снова уснул. У него был жар. На улице по-прежнему никого. Килкенни дворами прошел к корралю. В конюшне стояло несколько лошадей; он надел на них упряжь и вывел на улицу, оставив записку, что лошади потребовались для перевозки раненого и будут возвращены.
Он впряг лошадей в повозку и повел под уздцы к черному ходу «Дворца». Принеся матрас и подушки, устроил на повозке постель.
Потом он поставил повозку под деревьями, привязал лошадей и вернулся в салун. Бриго спал, и Килкенни заколебался, будить ли его: ведь сон — лучшее лекарство, особенно при конституции Бриго. Но все равно без медицинской помощи не обойтись, а док Поллард, человек Хейла, удрал в Замок.
Килкенни подошел к двери и перекрыл ее брусом, уселся у стола и стал ждать, глядя на улицу. Затем взял со стола оставленную с вечера колоду карт и принялся небрежно тасовать.
Рита, должно быть, уже у Хэтфилдов. По крайней мере, он на это надеется. Ну и дурак же он! Нужно было просить ее выйти за него замуж еще до отъезда из Техаса. Она могла бы поехать с ним. В конце концов он далеко не так известен, как Хардин или Хикок, и может просто исчезнуть из виду.
Тогда почему не сделать это теперь? Что проку жалеть о прошлом? Его счастье стояло перед ним, сияя ему в лицо. А если его вдруг убьют? Ведь люди часто погибают неожиданно. Он давно понял, что Рита — та девушка, которая ему нужна. И как ни прекрасна долина в высоких горах, есть и другие красивые места. К примеру, Калифорния. Там его не знают.
Рита такая красивая, нежная и умная, да к тому же еще и сильная. Она знает, кто она есть и кем хочет быть.
И тут ему вспомнились лица многих жен тех отважных мужчин, которые приняли смерть, пытаясь установить торжество закона в своих маленьких приграничных общинах. Килкенни сам не раз приносил им известия о смерти и два раза доставлял женам тела погибших мужей. Собственно, это его до сих пор и останавливало.
Бартрам любит Салли Крейн. Скоро они поженятся. Килкенни вспомнил ее милое юное лицо, раскрасневшееся от радости, и снова почувствовал себя старым и усталым.
Огромный мексиканец спал. Килкенни на цыпочках подошел к двери и выглянул на улицу. Тишина. Над вершинами гор собирались тучи. Если пойдет дождь, то трудно будет везти Джейма. Пророкотал гром, словно зов далеких труб. Килкенни вернулся к с. толу и сел. Потом сходил в кухню и из сумки, набитой у Лезерса, достал яблоко.
Он откусил яблоко, и сочный хруст громко прозвучал в пустой зале.
Глава 20
Было уже за полдень, когда на пыльной улице появилась плотно сбитая группа всадников. Не ожидая неприятностей, они ехали, покачиваясь в седлах, словно усталые пастухи. Их лошади, равно как и одежда, и бороды, были в пыли. И только на револьверах пыли не было.
Они не испытывали угрызений совести, потому что убийство было их ремеслом. Более мягкие уже покинули команду Хейла. Остались самые отпетые, самые закоренелые, игравшие по самым высоким ставкам.
Впереди на кроваво-рыжем жеребце ехал Ли Райт. Справа и чуть позади от него — Джефф Небел, за ним Тенди Уэйд, которого разыскивали за убийство в Техасе, Миссури и на Индейской Территории, затем Курт Уайлд — десять решительных вооруженных мужчин въехали в Седар под полуденным солнцем.
Данн и Рейвиц неизвестно почему не вернулись в Замок, но никого это не взволновало. Тем двоим было велено привезти женщину, а если они решили приберечь ее для себя, то ее надо отнять. Если же им помешал Бриго, то надо отнять ее у Бриго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49