Мой Рыжий вышел на дорогу, и я проехал по ней так далеко, что вернулся в Бэттл-Бейсин, когда уже стемнело. Оставил коня в маленькой конюшне на две стойла на окраине и, держа револьверы наготове, двинулся к городу. Я бесшумно прошел мимо домов и вышел на центральную улицу. Держась в тени, осмотрелся.
Нетвердой походкой переходил улицу пьяный ковбой. Я уже собрался выйти из тени на свет, как вдруг замер на месте, поняв, что пьяный ковбой, проходя мимо домов, говорил не сам с собой, а с кем-то, кто теперь шел с ним рядом!
Юркнув снова в тень, я осторожно прошел к загону. Там стояло около дюжины лошадей, оседланных, взнузданных и привязанных, и все с клеймом ранчо Веттерлинга. Я нащупал его пальцем.
До меня дошло, что люди Веттерлинга устроили мне в городе засаду. Они ждали меня. И где бы я ни появился, меня встретит перекрестный огонь. Я оценил четкость и продуманность их плана. Но они и представить не могли, что я сумею разрушить их красивый проект, поскольку забыли, что мне пришлось вынести на своем веку и что в течение многих лет выживал только благодаря своей осторожности. Я крался как индеец, тихо и спокойно.
При свете луны осмотрел салун, окна гостиничных номеров на втором этаже и крыши дома. А потом пробрался к задней двери салуна и вошел туда. И сразу столкнулся нос к носу с Маком и еще каким-то типом, не Клевенджером. Один человек — это опасно, а два — опасно как яд, но я вошел и сказал:
— Ну вот, Мак. Ты ищешь меня?
Он остолбенел. Я видел, как дрогнули его плечи, потом он развернулся ко мне. Но я стоял наполовину в тени, и это затрудняло его действия. Его партнер, по-видимому не очень умный, немедленно схватился за револьвер прямо у меня на глазах.
У меня на поясе висели два револьвера и в наплечной кобуре третий — «вэс-хардин». Пока эти двое доставали оружие, я расстегнул ее.
Странно, что в таких ситуациях секунды кажутся часами, а минуты — вечностью. Мак поднял револьвер быстрее, чем все другие. На заднем плане я видел бармена с открытым ртом и выпученными глазами. Другой мужчина, который только что вошел в дверь, оказавшись на линии огня, так и замер. В баре воцарилась мертвая тишина.
Быстро и легко я выхватил револьвер из наплечной кобуры. Протянул руку вперед, опустил локоть, и оружие подпрыгнуло в моей руке. Вспышка из револьвера Мака последовала на долю мгновения позже. Я увидел, как он подался плечами вперед, будто его ударили в живот. Потом дуло моего револьвера пошло влево, и я снова выстрелил.
Дружок Мака вскочил, приподнялся на цыпочки и грохнулся на пол. А сам Мак навалился на угол стола и сосредоточенно смотрел на меня. По его глазам я понял, что убил его. Когда до него дошло это, он выронил револьвер.
Я быстро выскочил в заднюю дверь, поднялся по наружной лестнице на второй этаж и забежал в первую же комнату, которая, на мое счастье, оказалась пустой. Потом взобрался на окно, стал на подоконник, схватился за край крыши и подтянулся.
Со всех сторон между домов бежали мужчины, и их шаги глухо грохотали по деревянным настилам. Кругом раздавались громкие крики. А я лежал тихо и ждал.
Меня встревожило движение в комнате подо мною. Потом прямо у окна кто-то заговорил, и я слышал каждое слово.
— Вы знали его раньше?
Вопрос задал Веттерлинг.
— В Мексике, — ответил голос Наны. — Он работал у моего отца, и когда Санчес убил его и забрал меня с собой, Лу Морган погнался за ним. Он застрелил Санчеса прямо на улице и отвез меня домой. За это его судили и посадили в тюрьму.
— Вы любили его?
— Любила его? — Ее голос звучал спокойно. — Я была совсем девочкой, а он — мальчишкой, и мы едва знали друг друга. Да я и теперь его не знаю.
— Но вы сильно переменились, когда он приехал.
— А вы стали еще настойчивее. — Нана возвысила голос. — Я не уверена, чего вы хотите больше на самом деле, — мое ранчо или меня.
Он, очевидно, подошел к ней вплотную, потому что я слышал, как она отстранилась.
— Нет!
— Но вы обещали, что выйдете за меня замуж.
— Я сказала, что могла бы. — Она стояла у самого окна. — А теперь идите и найдите еще вооруженных людей. Они вам потребуются.
Он начал протестовать, но она настояла на своем. Я услышал, как захлопнулась дверь, Нана подошла к окну и отчетливо произнесла:
— Когда в следующий раз будешь использовать мое окно как лестницу, пожалуйста, вытирай ноги.
Соскользнув с края крыши, я снова влез в окно.
Ей очень шел синий костюм для верховой езды и красивая прическа, которой я прежде не видел. Я никогда не знал девушки столь желанной. Она читала это в моих глазах, потому что я не делал ни малейшей попытки скрыть свои чувства.
— Кто ты такой, Лу? — с вызовом спросила она. — Животное?
— Иногда. — Я чувствовал, как гудит кровь в моих жилах и напряженно пульсирует висок. На меня шла ночная охота, а я стоял, широко расставив ноги, смотрел на женщину, ради которой мог бы отдать свою душу. — Когда я рядом с тобой, — добавил я.
— А хорошо так говорить?
— Может быть, и нет. Но тебе это нравится.
— Ты слишком много себе позволяешь.
Я сел, не спуская с нее глаз, и понимал, что восхищение, которое она читала в них, волнует ее. Но она умела управлять мужчинами и часто пользовалась этим. И мной тоже от души покомандовала в свое время. Но это было так давно. С тех пор я оставил свои следы на многих дорогах.
— Ты здесь не в безопасности, — забеспокоилась она. — За тобой охотятся двадцать отъявленных головорезов. Уезжай отсюда!
— А тебе знаком светловолосый, симпатичный человек, похожий на профессора колледжа?
Вопрос удивил ее, но обострил внимание, и она спросила:
— Почему ты спрашиваешь?
— Это он нанял меня, и я приехал. Остановить Веттерлинга.
— Ты лжешь!
Она бросила мне в лицо это горькое, злое слово.
— Нет, правда.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Значит, ты приехал не потому, что я в опасности?
— Как я мог? Откуда мне было знать? — улыбнулся я. — Но сама идея о работе, в результате которой я избавлю тебя от этого мерзавца, представляется мне привлекательной. Мне нравится такой поворот дела.
Она была разочарована, хотя всячески старалась не показать этого. Она хотела бы видеть во мне романтичного странствующего рыцаря, который явился, чтобы освободить ее. Будто она нуждалась в этом. Она вертела большинством мужчин, как игрушками, и едва ли нуждалась в защитнике, хотя могла об этом и не догадываться.
И я уже ревновал не к Веттерлингу, а к тому незнакомцу, который меня нанял.
— Он бы никогда не сделал этого, — настаивала она, — кроме того, он понятия не имеет о… о Генри.
— Он знает. Но не только это. Он хочет заполучить также и твое ранчо. Могла бы и сама догадаться.
Вот теперь она разозлилась:
— Ты — лжец, презренный лжец! Он совсем не интересуется сельским хозяйством! Он даже никогда не бывал на ранчо! Ему и в голову не придет нанимать убийцу!
Так меня называли и раньше. И это соответствовало действительности. Я сдвинул свою потрепанную шляпу на затылок и начал разминать сигарету, чтобы выиграть время.
— Веттерлинга совсем не интересует твое ранчо, — медленно сказал я. — Он хочет получить только его часть.
Для нее прозвучало как сущее оскорбление, что мужчина интересуется чем-то другим, кроме нее самой. Теперь она злилась на Веттерлинга.
Вот почему мой таинственный наниматель беспокоил меня больше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38