Никто не последовал за «пьяными» рудокопами, никто не приближался ко мне. Значит, уловка Луи сработала на славу. Я скрытно, окольными тропками добрался до края города. Оттуда во весь опор поскакал на юг.
Время от времени я, естественно, останавливался, чтобы прислушаться — нет, никакой погони. Тем не менее лучше при первой же возможности убраться с тропы.
К восходу луны я находился уже на пути к чикагским озерам. Вполне возможно, они не догадаются о моих планах. Тем более, что никто о них не слышал. Путь на запад лежал через Сильвер-Плюм и Бейкервилл, на восток — только к айдахским водопадам и Денверу. Я же направлялся на юг через дикую, в высшей степени негостеприимную местность, поэтому когда взошло солнце, следов преследования по-прежнему и не увидел, и не услышал. После короткой остановки, чтобы переложить груз на черную лошадь, я поскакал к расщелине Каб, затем вдоль нее по направлению к Траблсам.
Когда я спустился с гор, мой желудок возмущенно вопил от голода, а лошади умирали от усталости. Если продолжать в таком же духе, они просто сдохнут. Но тут прямо передо мной, как по волшебству, показался маленький домик, построенный из кусков горных камней, загон с парой лошадей и чистенький милый садик. Я въехал во двор и спешился.
Из дома вышел мужчина.
— Очень даже вовремя, — вместо приветствия сказал он. — Мы как раз собираемся пообедать.
— Что ж, премного благодарен.
Я отвел лошадей, напоил их, бросил им охапку травы и, оставив свою поклажу под деревом, вошел в дом.
Там сидел светловолосый парень и такая же светловолосая девушка, оба моего возраста. Дом выглядел чище, чем обычно.
— Издалека? — поинтересовался хозяин.
— Вполне.
— Похоже, — заметил он. — К нам редко кто заезжает.
— Работал на той стороне разлома. Еду повидать своих стариков в Канзасе.
Мы ели, говорили об урожае, дождях, ценах на серебро и говядину — о чем еще беседовали в Колорадо тех времен? Новости доходили сюда с большим опозданием, поэтому я с удовольствием удовлетворил их любопытство. Рассказал все, что узнал, болтаясь по стране. Конечно, им очень хотелось, чтобы я остался подольше, но, увы, дорога звала, да и путь предстоял далекий.
Добравшись до вершины холма, я оглянулся; они все еще стояли во дворе и, кажется, прощались со мной, махая руками, поэтому я тоже махнул им, хотя и знал, что они меня уже вряд ли видят. Молодые крепкие ребята; из тех, кто всего добивается сам и особо ни в ком не нуждается. Разве только если заболеют. Тогда, конечно, рядом нужны люди, которые могут помочь.
Денвер лежал к северу, но я не собирался демонстративно показывать всем, что направляюсь именно туда, а пересек прерию, оставив Франт-Рейндж позади.
Нет, я поеду через Индейскую Территорию, страну команчей, шайенов, арапахо и, естественно, ютов. Папа дружил с ютами, лично знал Урея и Шавано, или Шоуано, — я слышал, он называл его и так, и так. Чем папа им так полюбился, не представляю, но что они его уважали — это факт. Наверное, когда-то оказал им большую услугу или проявил себя как-то иначе. Юты — сильный, смелый народ, и мне не хотелось бы с ними встретиться: они меня не знали, а убивать кого-либо из них или быть убитым ими не входило в мои планы.
Остановившись на ночевку возле Уиллоу-Крик, я расседлал лошадей, вскипятил себе кофе, прикончил холодное мясо, которое дал мне в дорогу Луи Дюпай, и уснул мертвецким сном.
Утро меня встретило туманное и мокрое. Холодная сырость пронизала все, и как мне ни хотелось съесть что-нибудь на дорогу и выпить горячего кофе, я решил погодить с этим. Надо двигаться дальше.
Ехать в таком тумане, когда не видишь ничего, кроме ушей своей лошади, не знаешь, куда тебя несет и что тебя ждет, само собой, жутковато.
Вдруг до меня донеслись какие-то неясные звуки. Я резко остановился, прислушался.
Да, там кто-то есть… или что-то… там впереди, в тумане…
Глава 14
В тумане, совсем рядом, кто-то был, причем не один. Я шепотом попросил своих лошадок не подавать ни звука, Серый-то понимал меня с полуслова, а вот как насчет черной… Кони нервно запряли ушами, но, хвала Всевышнему, никак иначе себя не проявили.
Стук копыт приближался. Я достал из-за пояса револьвер, осторожно взвел курок. Так, ближе, ближе, не дальше чем в двадцати пяти-тридцати ярдах от меня. Только тихий перестук копыт, приглушенное ругательство — всадники проехали мимо меня в сторону Денвера. Я подождал еще несколько минут, затем убрал револьвер на место и поехал в противоположном направлении, сначала тихим шагом, потом легким галопом.
Конечно, может, те, кто промчались по тропе, не имели ко мне никакого интереса, но даже если и так, кто знает… времена тяжелые, индейцы на тропе войны, везде бродит немало желающих поживиться за счет одинокого путника. Нормальный человек никогда не выстрелит, прежде чем не убедится, в кого он стреляет, но ведь кругом полно желторотых — те, не думая, палят во все, что движется.
Когда туман начал рассеиваться, я замедлил шаг, чтобы осмотреться: холмы, стадо антилоп, поднявших головы, чтобы определить, что за существо нарушило их покой. Не торопясь, они удалились; не убежали, а просто растворились в пространстве.
Где-то в полдень я сделал короткий привал у Бокс-Элдер-Крик. Там хватало дождевых луж, и, напоив лошадей, я наконец-то соорудил костерок, сварил кофе и нормально поел. Я устроился на поляне, окруженной густой растительностью, под выступом скалы возле расщелины. Думаю, это полностью скрывало дым от костра.
Чтобы осмотреть все вокруг, не обнаруживая себя, достаточно просто встать, что я и сделал. Затем, успокоенный, вздремнул под лучами солнца, но уже через час-другой снова ехал по прерии, придерживаясь низин, время от времени меняя направление, чтобы случайно не угодить в заранее приготовленную засаду.
День разгулялся. Стало жарко и тихо. Вдали блестели и плясали тепловые волны, заманчиво звало к себе прекрасное озеро — мираж. Одинокий бизон на фоне синего неба. Гордый, с непомерно длинными рогами, вроде бы рядом, но я-то знал — совсем не рядом, а мили за две отсюда. Я пересекал земли, где миражи частое явление. Ничего нового. Видывали и не такое.
День катился к концу, от деревьев и возвышенностей потянулись длинные тени. Нигде вокруг ни души кроме одиноких бизонов, антилоп, других зверей. Но я чувствовал себя неспокойно. Мои враги стараются не пустить меня в Каролину, они уже знают, что попытка Делфины отравить меня не удалась, и теперь им надо успеть меня перехватить.
Кое-кто из их клана оставался там, на Востоке, и с ними легко связаться по телеграфу. Им сейчас пользуются и деловые люди, и пастухи. Они там, я знал это и, следовательно, чувствовал себя не очень уверенно. Поджидают меня там или стараются перехватить, это уж точно. Только так и никак иначе.
Я ехал по сильно пересеченной местности. Песчаные холмы, крутые овраги, скудная растительность… Но вот мне попалась ровная площадка со следами старых костров и разбросанными остатками полуобгорелого хвороста.
Отлично. Наконец-то можно спешиться и соорудить небольшой костерок, совсем маленький, только чтобы сварить кофе. Степь затихала, готовясь к ночи. Ни шороха, ни звука, кроме моих собственных шагов, случайного позвякивания стремян, легкого потрескивания разгоравшихся веток. Время от времени я внимательно посматривал на лошадей, доверяя их природной настороженности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Время от времени я, естественно, останавливался, чтобы прислушаться — нет, никакой погони. Тем не менее лучше при первой же возможности убраться с тропы.
К восходу луны я находился уже на пути к чикагским озерам. Вполне возможно, они не догадаются о моих планах. Тем более, что никто о них не слышал. Путь на запад лежал через Сильвер-Плюм и Бейкервилл, на восток — только к айдахским водопадам и Денверу. Я же направлялся на юг через дикую, в высшей степени негостеприимную местность, поэтому когда взошло солнце, следов преследования по-прежнему и не увидел, и не услышал. После короткой остановки, чтобы переложить груз на черную лошадь, я поскакал к расщелине Каб, затем вдоль нее по направлению к Траблсам.
Когда я спустился с гор, мой желудок возмущенно вопил от голода, а лошади умирали от усталости. Если продолжать в таком же духе, они просто сдохнут. Но тут прямо передо мной, как по волшебству, показался маленький домик, построенный из кусков горных камней, загон с парой лошадей и чистенький милый садик. Я въехал во двор и спешился.
Из дома вышел мужчина.
— Очень даже вовремя, — вместо приветствия сказал он. — Мы как раз собираемся пообедать.
— Что ж, премного благодарен.
Я отвел лошадей, напоил их, бросил им охапку травы и, оставив свою поклажу под деревом, вошел в дом.
Там сидел светловолосый парень и такая же светловолосая девушка, оба моего возраста. Дом выглядел чище, чем обычно.
— Издалека? — поинтересовался хозяин.
— Вполне.
— Похоже, — заметил он. — К нам редко кто заезжает.
— Работал на той стороне разлома. Еду повидать своих стариков в Канзасе.
Мы ели, говорили об урожае, дождях, ценах на серебро и говядину — о чем еще беседовали в Колорадо тех времен? Новости доходили сюда с большим опозданием, поэтому я с удовольствием удовлетворил их любопытство. Рассказал все, что узнал, болтаясь по стране. Конечно, им очень хотелось, чтобы я остался подольше, но, увы, дорога звала, да и путь предстоял далекий.
Добравшись до вершины холма, я оглянулся; они все еще стояли во дворе и, кажется, прощались со мной, махая руками, поэтому я тоже махнул им, хотя и знал, что они меня уже вряд ли видят. Молодые крепкие ребята; из тех, кто всего добивается сам и особо ни в ком не нуждается. Разве только если заболеют. Тогда, конечно, рядом нужны люди, которые могут помочь.
Денвер лежал к северу, но я не собирался демонстративно показывать всем, что направляюсь именно туда, а пересек прерию, оставив Франт-Рейндж позади.
Нет, я поеду через Индейскую Территорию, страну команчей, шайенов, арапахо и, естественно, ютов. Папа дружил с ютами, лично знал Урея и Шавано, или Шоуано, — я слышал, он называл его и так, и так. Чем папа им так полюбился, не представляю, но что они его уважали — это факт. Наверное, когда-то оказал им большую услугу или проявил себя как-то иначе. Юты — сильный, смелый народ, и мне не хотелось бы с ними встретиться: они меня не знали, а убивать кого-либо из них или быть убитым ими не входило в мои планы.
Остановившись на ночевку возле Уиллоу-Крик, я расседлал лошадей, вскипятил себе кофе, прикончил холодное мясо, которое дал мне в дорогу Луи Дюпай, и уснул мертвецким сном.
Утро меня встретило туманное и мокрое. Холодная сырость пронизала все, и как мне ни хотелось съесть что-нибудь на дорогу и выпить горячего кофе, я решил погодить с этим. Надо двигаться дальше.
Ехать в таком тумане, когда не видишь ничего, кроме ушей своей лошади, не знаешь, куда тебя несет и что тебя ждет, само собой, жутковато.
Вдруг до меня донеслись какие-то неясные звуки. Я резко остановился, прислушался.
Да, там кто-то есть… или что-то… там впереди, в тумане…
Глава 14
В тумане, совсем рядом, кто-то был, причем не один. Я шепотом попросил своих лошадок не подавать ни звука, Серый-то понимал меня с полуслова, а вот как насчет черной… Кони нервно запряли ушами, но, хвала Всевышнему, никак иначе себя не проявили.
Стук копыт приближался. Я достал из-за пояса револьвер, осторожно взвел курок. Так, ближе, ближе, не дальше чем в двадцати пяти-тридцати ярдах от меня. Только тихий перестук копыт, приглушенное ругательство — всадники проехали мимо меня в сторону Денвера. Я подождал еще несколько минут, затем убрал револьвер на место и поехал в противоположном направлении, сначала тихим шагом, потом легким галопом.
Конечно, может, те, кто промчались по тропе, не имели ко мне никакого интереса, но даже если и так, кто знает… времена тяжелые, индейцы на тропе войны, везде бродит немало желающих поживиться за счет одинокого путника. Нормальный человек никогда не выстрелит, прежде чем не убедится, в кого он стреляет, но ведь кругом полно желторотых — те, не думая, палят во все, что движется.
Когда туман начал рассеиваться, я замедлил шаг, чтобы осмотреться: холмы, стадо антилоп, поднявших головы, чтобы определить, что за существо нарушило их покой. Не торопясь, они удалились; не убежали, а просто растворились в пространстве.
Где-то в полдень я сделал короткий привал у Бокс-Элдер-Крик. Там хватало дождевых луж, и, напоив лошадей, я наконец-то соорудил костерок, сварил кофе и нормально поел. Я устроился на поляне, окруженной густой растительностью, под выступом скалы возле расщелины. Думаю, это полностью скрывало дым от костра.
Чтобы осмотреть все вокруг, не обнаруживая себя, достаточно просто встать, что я и сделал. Затем, успокоенный, вздремнул под лучами солнца, но уже через час-другой снова ехал по прерии, придерживаясь низин, время от времени меняя направление, чтобы случайно не угодить в заранее приготовленную засаду.
День разгулялся. Стало жарко и тихо. Вдали блестели и плясали тепловые волны, заманчиво звало к себе прекрасное озеро — мираж. Одинокий бизон на фоне синего неба. Гордый, с непомерно длинными рогами, вроде бы рядом, но я-то знал — совсем не рядом, а мили за две отсюда. Я пересекал земли, где миражи частое явление. Ничего нового. Видывали и не такое.
День катился к концу, от деревьев и возвышенностей потянулись длинные тени. Нигде вокруг ни души кроме одиноких бизонов, антилоп, других зверей. Но я чувствовал себя неспокойно. Мои враги стараются не пустить меня в Каролину, они уже знают, что попытка Делфины отравить меня не удалась, и теперь им надо успеть меня перехватить.
Кое-кто из их клана оставался там, на Востоке, и с ними легко связаться по телеграфу. Им сейчас пользуются и деловые люди, и пастухи. Они там, я знал это и, следовательно, чувствовал себя не очень уверенно. Поджидают меня там или стараются перехватить, это уж точно. Только так и никак иначе.
Я ехал по сильно пересеченной местности. Песчаные холмы, крутые овраги, скудная растительность… Но вот мне попалась ровная площадка со следами старых костров и разбросанными остатками полуобгорелого хвороста.
Отлично. Наконец-то можно спешиться и соорудить небольшой костерок, совсем маленький, только чтобы сварить кофе. Степь затихала, готовясь к ночи. Ни шороха, ни звука, кроме моих собственных шагов, случайного позвякивания стремян, легкого потрескивания разгоравшихся веток. Время от времени я внимательно посматривал на лошадей, доверяя их природной настороженности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53